Избранница Звёздного лорда
Шрифт:
Дамир аль Кахар
— Ты так похож на него, — если бы мама могла дышать, то ее слова вспорхнули бы с губ дыханием. Практически дуновением, но увы, тому существу, которым она стала не подвластна жизнь. Айсе неживой организм. Но также и не призраки, некогда связанные кровными узами.
Айсе есть у каждого высшего клана, коих на Аритасе семь. Семь благородных семейств, семь глав, которые решают судьбу планеты и подвластных планет. Я был избран на должность Звездного лорда первого ранга после смерти моего отца. Его место я и занял, за меня было отдано большинство голосов Семерона — совета семи глав. Я готовился к этому с рождения, точно зная, что именно мне предстоит
Ритасы не просто высокоинтеллектуальная раса. В нашем наборе хромосом хранится столько информации и невероятных генов, которые многие ученые называют ничем иным как магией. Высшие ритасы могут полностью менять свой организм. Родившись черноглазым брюнетом, ребенок способен полностью изменить свою внешность, заставляя каждую клетку тела подстраиваться под свое желание, и на выходе получить голубоглазого блондина. Мы совместимы со всеми существующими разумными расами. Можем получить потомство от любого, но при этом, наши дети обязательно родятся ритасами. Исключений не будет. Мы не распространяемся об этой особенности. Это наши тайны, как и то, что помимо полного преображения внешности, мы можем выбирать и животные виды, правда, всего четыре, но на всю жизнь.
Мы не относимся к расе морфов или оборотней. У нас нет привязок к циклам, как у оборотней или болезненных, судорожных преображений, как у морфов. Мы по праву считаемся сверхрасой, и если бы, действительно захотели, то поработили бы все галактики, но… Мы пошли по иному пути, по пути процветания и всеобщего блага.
Неудивительно, что первыми пиратами, а точнее их главарями, появившимися на просторах еще зарождающегося альянса, были ритасы, не желавшие мира.
Это был долгий период уничтожения себе подобных, гонения и беспрерывная война, из которой, именно миротворцы вышли победителями. Однако, восстания вспыхивают. Так было и будет всегда. И нужны воистину сильные, наделенные умом существа, чтобы противостоять низменным инстинктам тех, кто возжелает единоличной власти.
Именно поэтому наши женщины неприкосновенны, особенно те, что рождены у высших. Потому настолько ценны, что способны породить ритаса от любой расы. Ритаса, который будет наделен всем, чем славится род его матери.
Тридцать пять лет назад мое будущее казалось мне полностью распланированным. Правильным. Таким, каким оно должно было быть. Мне нашли походящую невесту. Ту, что могла стать ритани. Пусть не по рождению, но мы могли с Димитрой достигнуть нужного уровня, чтобы ее принял мой айсе и мой дом. Соединить два рода, в одном из которых произошел сбой генов и на свет перестали появляться мальчики, а дочери достигая зрелости погибали. Димитра была седьмой дочерью Рикара аль Таима, рожденная от наложницы. Рикар за свою невероятно долгую жизнь так и не встретил свою ритани. И жен у него было трое. Он отчаялся. Я прекрасно осознавал его беду. Был согласен влить в его род свою кровь. Дать надежду. В то время, как первый по старшинству род обещал мне свою поддержку. Мне и моему роду, что всегда был вторым. По договору второй сын от нашего союза с Димитрой должен был стать новым главой клана аль Таим. Тридцать пять лет назад наши с ней жизни были расписаны по секундам, каждый наш шаг и действие. Мы предназначались друг для друга. Однако все рухнуло со смертью моего отца. Два самых страшных известия случились буквально одновременно, с минимальным временным интервалом. Погиб мой отец и пропала моя невеста.
Пока я как идиот искал ее, меня настигла третья беда — моя мать прошла тропою мертвых и стала айсе.
— Ты все еще винишь меня, Дамир.
— Нет, что ты, — я ухмыльнулся. — Конечно не виню, ты же поступила правильно. Бросив управление дома на мальчишку, который в кратчайшие сроки
обязан был пройти посвящение.— Ты не был мальчишкой, Дамир.
— Я едва перешел рубеж зрелости, мама. Но да, мальчишкой я уже не был. Однако твоя поддержка мне была необходима. Как и всему клану, который ты бросила.
— Мне было плохо.
— Полагаешь, твоему ребенку было лучше? Или тот факт, что я мужчина сделал меня черствым и каменным? Для тебя он был мужем, для меня — отцом. Ты отвернулась не в самый лучший момент, мама. И прекрасно знаешь, что от твоих действий пострадал весь клан.
— Твоя кара настигла каждого, кто посмел…
— Кара? Слабину дала ты, Ильканта аль Кахар, а исправлять и наказывать, должен был я. Или, полагаешь, казнить более трехсот ритасов за раз легко? Или тебе назвать реальное число?
— Если бы ты не выставил свою казнь, как освобождение, никто бы и не помыслил о том, чтобы навредить роду. Не стоило говорить, что ты распустил слуг в то время, как все они были казнены…
— Я мог бы пуститься в оправдания. Но я не чувствую вины, мама. Ее нет, ты с детства знаешь, какую ношу тянет каждый высший. Ты одна из нас, но ты решила, что можешь сбежать и спрятаться. И если, после слов Атенаис я думал, что имеет смысл этот разговор. То сейчас понимаю, что давно знал ответ на свой вопрос, просто не хотел в это верить. Ты струсила, первая леди дома аль Кахар. Ты испугалась того, что должна была сделать. И из-за твоих действий, младшие ветви оказались в плачевном состоянии.
— Я отдала свою жизнь! Я умирала восемь дней кряду и…
— И явно не понимала на что шла.
Призрачное тело пошло рябью. Я знал, что она злится. Но ее злость была бессильной и имела привкус отчаянья. Нет, я слишком хорошо знал свою мать, чтобы верить в то, что ее помысли были чистыми.
Она прошла ритуал, выпив половину нашего клана. Не только она мучилась, отдавая свою жизнь. И пусть остальные выжили, но кто сказал, что им было легче? Кто сказал, что они не балансировали на грани? И пока я не стал главой клана, не мог им помочь? Первая леди дома аль Кахар забирала энергию из всех, кто принадлежал нашему роду. В противном случае, у нее бы ничего не получилось.
Разве думала она тогда о своих людях? Разве интересовалась тем, сколько мне потребуется времени, чтобы восстановить наших людей? Потому-то к айсе давно никто не прибегает. Более шестисот лет у высших кланов не было новых вливаний в айсе. Не было свежей крови и членов семьи, кто решился бы на этот жуткий ритуал. Моя семья во всем отличилась. Погиб сравнительно молодой глава, от его сына сбежала невеста, а мать вошла в айсе. Наш клан простили только потому, что я имел весомую поддержку. Потому что мне пророчили место отца. И я прошел все испытания с четью. Стал не только главой своего клана, но и главой Аритаса.
— Да не понимала, Дамир! Да пожалела! — некогда красивое лицо матери исказила гримаса отвращения.
Отвращения к себе самой и своим слабостям. Я это отчетливо понимал. Как и то, что мне уже не нужны извинения. Мать права, я давно не мальчишка.
— Неважно. — Я тряхнул головой. — Это давно уже неважно. А вот что меня не устраивает, так это твой эгоизм. Ты не имела права вмешиваться в мое сознание и притуплять мой разум. Ты подставила под удар не столько меня, сколько мою ритани. Я уверен, что остальные противились твоему самоуправству.
— Ты прав. — Женщина понурила голову. — Я поторопилась. Я поняла это, Дамир. Но поступить иначе не могла. Я вновь ее нашла, почувствовала. Мы все были ошеломлены и не желали тебе зла. А внешние обстоятельства… ты знаешь, я не могу многого объяснить, не имею права, но поверь, девочка вернулась домой.
Я вскинул голову и пристально посмотрел на мать. Я знал, что айсе заглядывают куда дальше, чем единственная жизнь. Они видят будущее своих потомков. Четко, ясно и точно знают, какая тропа и куда приведет. Вот только практически ничем не могут делиться с живыми. Существуют редкие исключения. Такие как обретение ритани.