Избранное. Том 3: Миграция Души, 1982-2012

318 Сергею Есенину. Отель Англетер

…он в любое время года гениален — в этом суть… ты скажи, скажи, Серега, так откуда эта грусть? На венчальной, новогодней, ели помнишь ты шары? Ты скажи, скажи, Серега, дождик вешал? На пары заводил лебяжьи воды тихим вечером, ловил первый лист опавший с клена натирая сапоги черноземом, черноземом, голенища до колен ты скажи, скажи, Серега, ты бы сдался в этот плен? В плен в твоей деревне стылой, в плен порядку немчуры? Ты скажи, скажи, Серега, партизанил бы и ты? Пушку, нет сорокопятку, многоствольную Катюшу помогал тащить и Пушкин колесея до Твери? Гоголь был бы комиссаром, Достоевский — подрывник? Ты скажи, скажи, на нарах спал с Цветаевой — сестрой? Ты б не сник под вой снарядов: «Мэри, Мэри, покричи!» а Ахматова бы Блока дотащила на постой в медсанбат среди окопов, вшей… аптеки, фонари где ты, где ты, мой Есенин, на коне, вихор твой лих? — В развороченный живот он улыбнулся б и затих Потому что с Пастернаком он бежал на высоту не за орденом — за блатом, за березками, за пух тополиный он погиб бы. И «За Родину, Ура!» …Отвезли его бы в Липки. Хоронили до утра. 2002 год

319 на обратной стороне Отеля

Настроение — ноль, 999 тысячных До миллиона осталась одна улыбка Подари мне ее и станет совсем не зыбко На губах моих, из молний, завязанных в узел По углам наверх твое «да» за миг добудет И дернет за шнурочек моих мыслей быстрых И ресницы захлопают в ладошки, спичками Зажгут синички твои огни в глазницах Надбровные дуги зашевелят океаном, рябью Дум, перебегающих из слуг в ребячество И забурлит в стакане воды дежурной да не остынет — Миллионный посетитель в номере «шесть» восстанет В палатах Отеля со знаком качества С видом на стальное Балтийское море… Плыви — с обратной стороны у улыбки — воля. 06.06.012.

320 Ода хоккею перед футболом

Наукой изучать бы таких людей Тех кто умеет играть в хоккей Их даже зрители не догоняют Не успевают следить за шайбой Обидно тем, кто летит на лыжах Зависать не в балете а по прямой На скорости сто (бывало и я, но сейчас неважно) Пристыжен помойкой, незнаньем, шваброй Страдал, любил и считал ходы? — Все смогут роботы, не короли И ощутить и даже созлиться Только одно они никогда не смогут Играть в хоккей…Терпи, так надо Не «ты-на-ты» А «пять на много», «Россия-Канада» И не вертеть на брусьях — проще простого Задачка для роботов — равновесье держи… И сбацай в рифму, срисуй цветы — Все это наше подделает робот А примитивно (для кого-то может) Такое робот сделать не сможет — Играй в хоккей и лети командой Контактно, в бортик и миллиарды Команд за доли миллисекунды Отдавать от мозга по рукам и ногам Возвращать обратно от ног к ушам Услышать «пас» или «хрясь» ключица Понять партнера экстрасенсорно А им ничто почти не зазорно — Может быть даже робот-волчица Родить однажды человека сможет А может стать и полегче воздуха Пластичней огня и приемы самбо (пардон, Владимирыч) совсем разучит Ферма теореме — Эйнштейном вспучит… Материалы придумают, программы тоже Но играть в хоккей, друзья без кожи Роботы, мать вашу, вы никогда не сможете! Бог удивляется на небе: «гоже» и тычет нам — Вот доказательство, пипец породы! Шайба в воротах — венец природе Клюшка есть скиптр, коньки есть сабли! Но чур нас, завидно!.. хоккеисты? — Тупые Весь спорт воняет…вот такие грабли… Нам так приятно заламывать ручки «Ах оставьте!» «мы эстеты, лучше!» Нет ребяты, хоккеисты круче Роботы не смогут на таком «пианино» Механические!? — На колени! Сапиенс! Такой хоккей нам и нужен…Мимо! Лети, обводка! Меняй направление, темп, уловка Пас, дриблинг, мысли, считай варианты: Об бортик «бэнц» и быстрее Фишера, И даже ветер намного тише на… И будь там пораньше чем шайба штанги Кистевым, с размаху, и с лету — бей! Гол! Шайба! Вой! (Судью на мыло!) А ты в партере, лежи и не блей. 07.06.012.

321 Ты и два твоих ангела

После того как ты едва уснула Он позавтракал и написал два слова Вышел из себя и испарился — Жарко было и камин топился И ты проснулась, подошла, в шкафу В деловой костюм переоделась Влажно стало, между трав роса На елку села, небосвод проткнула И вылезла на гладь — с поземкой лед И в душе своей — камин так растопила Что вдруг разделся весь мужской народ Падали так долго, так красиво Они за ней, а на часы — она Чтобы погрузиться в пол второго И он поужинал и написал два слова И остался уходя в тебя. 08.06.012.

322 Воровалась. Постирала и связала

Ворвалась, постирала и связала Память, руки-ноги, и ушла Распутался и скинул одеяло Бегу за ней — отдай что не вчера Было не со мной а то не помню! Кричу, бегу за ней из комнат в комнаты По кругу на пружине, я в часах… Проснулся. На полу лежит будильник Разобран. Все торчит. Так в первый раз Понял я куда уходит время — Муза забирает с собой в вас На полке ее тихо-тихо тикайте Пока завод ее не кончится, сейчас Вяжет в три дороги джемпер «либерти» Нашему, совместному: «Рассказ». 07.06.012.

323 Самовлюбленные слепят ангелов

Влияние луны на рост телеграфных столбов Заключалось в гудении и пощипывании проводов Закончилось утром выстрелом энергии вверх И столб передал донесение о своих успехах В освоении своих ощущений любви к человеку Женщине и Солнышку для всех поэтов Правда, произошло это со столбом в деревне Далекой от урбанизма, в глуши; незаметно Осталось Чудо влияния слова даже на провода По которым отправилась телеграмма Бесшумно и тоже как все — незаметно В никуда. Истошно. Томно: «Луна ТЧК я люблю себя ЗПТ вою ветром» И все столбы на пути к самовлюбленной прекрасной Даме Влюблено покачивали потом два дня проводами Луч вверх — она любит себя! Луч вниз — и его, брата, ветра… А он стоял как столб, очарованный своим внутренним светом А ангел ослеп и попал в кого-то…Амур. Готовьте лето. 10.06.012.

324 Однажды Бог построил башню

Однажды лебедь рак и щука… Пардон, однажды Бог поставить башню Решился, нарисовал проект И заказал печать — все по закону — Гербовую, а на гербе Россия, потом Подумал что люди обидятся, они такие Нарисовал много стран, получилось мило Печать растянулась до карантина До границы галактики, пришлось не скомкать А аккуратно свернуть, компактно, в шарик. Услужливо Бес пододвинул кол Держатель печати — в Россию воткнул И с проворотом вставил… Штампуют печатью то в лоб то сзади Веками, на веки… Вдруг смотрят люди — Не гербовая!.. Сейчас поправим… Но поздно. Водокачка тем временем уже развалилась Вавилон не разрушен быть должен, размножен, — Изрек Бог в полдень. И пушка выстрелила Семяизвержение, осторожно!.. И бог вынул кол (было очень больно) И сделал колесико, проткнул штырем Планету, на полюсах (поэтому лед подтаял) Ходит и каждой печати ставит, тавром Глаза закроет и крутит шарик — Какой звизде с каким гербом… Крутись, Россия! 09.06.012.

325 Утомленные солнцем-3

Дубль 12, Камера, Хлопок! Комар… Откопанный лопнул воздушный шар Поднятый снова чуть выше плинтуса Сталин как штопаный резервуар После предвыборного колингиуса Сверхголовастиком извивается — в пар С колен поднимается Последний герой — Полынь, взявший землю мою в полон Из-за холма, не спеша, угрожающе Набухли соски куполов без окон И тихо взлетают — они без гвоздей И отрывают фундамент-мощи Вместе с корнями-волосьями вер Над Ними мелькнуло одно НЛО [7] Бомбить не решилось, подавлено чудом Война прекратилась еще не начавшись С неба спускается медленно Хлудов Пришествье второе. Царская армия Царский покой, царские земли и города Царство земное, уже навсегда И император — ладонь на соске Клянется: «пытать будут — не отрекаться». Стоп! Камера. Мы это сделали, братцы!.. Пойдемте брататься… 11.06.012.

7

В начале войны два финских летчика получили приказ и точку на карте, пролетев на бреющем над Кижами они отказались выполнять приказ развернулись и улетели обратно с бомбами на борту. Больше таких заданий гителровским военно-воздушным силам не поступало.

326 Натюрморт. Семейный ужин

Пять пустых бокалов днем полны — Солнцем, жизнью, смехом, до краев На донышке — по капле от тостов На стенках — отраженья Дня Рожденья Тепла и свежести, счастливые мгновенья Вибраций душ и искр будущих основ В бокале первом — неразрывная любовь А во втором и третьем жизни продолжение В четвертом — первый шаг по мановенью И пятый — все они и плоть и кровь Отец сего, чудного и' стихотворенья. 13.06.012.

327 Жена заставила

Из кустов прибежало нано — Мясо в белых халатх на подиум В цехе — штампуют — таблетки — «милодиум» Из золоченых дверей выходит Он — Большой ученый — товарищ Кустодиев Для награждения богом и орденом Модернизация по Сколково вроде бы Хотели как лучше а выходит реинкорнация Из плюшек — Плюшкины, по небу шагалы-медведи Полет нормальный и нулевая видимость — Слепит солнце зулусской поэзии Не ходил бы ты получать этим орденом Да жена заставила — Леди. 13.06.012.

328 Метель

Залив в торосах, метель внезапна, несется сечень [8] по серпантину вдоль кромки неба крадется вечность Навстречу танки, сорокопятки, за ними тыквы Порше из миквы не заблудилась, лазурный берег Ей только снится — мелькнет за соснами бунгало-терем В сосок целованная по самый бампер мышь припаркованная В отбойник — промах, на карте берега ей не постелено Ползут по трассе за тех кто ждет их, не люди с Города За рычагами во всех машинах тоскуют роботы. Война народная. Мы наступаем. Бой в лобовую Кидают вилы в нас крепостные, сбивают дворники Снег на подлете, но в штыковую летят на новенького Все те кого мы наличьем собственным загнали в хвореньких. Затихло будто. На амбразуру ложатся духи, ночные бесы С гранитных скал здесь обитающие когда-то вепсы [9] Ладонью Всадник всех принуждает наверно к миру Но Февраль выкатывает на бруствер небес мортиру В ответ мы быстренько вспоминаем о нашей мести И вместе молимся. Того и ждали они — петли, не воли Ведь за предание старины положен крестик. И чтобы помнили — свой собственный шаткий мостик. 2010.

8

Сечень — древнее название февраля.

9

Вепсы — коренное население финского залива, «индейцы» невских болот их было очень много до появления на гатях Петра Первого. сегодня, говорят, их потомков осталось человек пятьсот на весь ижорский край, вместе с их бытом, языком и их культурой.