Избранное

теснялся сказать мне в лицо, что ежемесячно сочиняет десять мыс

лей.

Во-первых, врет. Сочиняет не десять, а меньше.

А во-вторых, я больше сочиняю. Я не считал, сколько я сочиняю

в месяц, но должно быть больше, чем он....

Я вот, например, не тычу всем в глаза, что обладаю, мол, ко

лоссальным умом. У меня есть все данные считать себя великим че

ловеком. Да, впрочем, я себя таким и считаю.

Потому-то мне и обидно, и больно находиться среди людей, ниже

меня поставленных по уму, прозорливости и таланту, и не чувство

вать к себе должного уважения.

Почему, почему я лучше всех?

3. Теперь я все понял: Леонид Савельевич - немец. У него даже

есть немецкие привычки. Посмотрите,как он ест. Ну, чистый немец,

да и только! Даже по ногам видно, что он немец.

Не хвастаясь, могу сказать, что я очень наблюдательный и

остроумный.

Вот, например, если взять Леонида Савельевича, Юлия Берзина и

Вольфа Эрлиха и поставить их вместе на панели, то можно сказать

"мал мала меньше".

По-моему, это остроумно, потому что в меру смешно.

И все-таки Леонид Савельевич - немец! Обязательно при встрече

скажу ему это.

Я не считаю себя особенно умным человеком и все-таки должен

сказать, что я умнее всех. Может быть, на Марсе есть и умнее ме

ня, но на земле не знаю.

Вот, говорят, Олейников очень умный. А по-моему, он умный, да

не очень. Он открыл, например, что если написать шесть и пере

вернуть, то получится девять. А по-моему, это неумно.

Леонид Савельевич совершенно прав, когда говорит, что ум че

ловека - это его достоинство. А если ума нет, значит, и достоин

ства нет. Яков Семенович возражает Леониду Савельевичу и говорит

что ум человека - это его слабость. А по-моему, это уже пара

докс. Почему же ум это слабость? Вовсе нет! Скорее крепость.

Я так думаю.

Мы часто собираемся у Леонида Савельевича и говорим об этом.

Если поднимается спор, то победителем спора всегда остаюсь я.

Сам не знаю почему.

На меня почему-то все глядят с удивлением. Что бы я ни сде

лал, все находят, что это удивительно. А ведь я даже и не стара

юсь. Все само собой получается.

Заболоцкий как-то сказал, что мне присуще управлять сферами.

Должно быть, пошутил. У меня и в мыслях ничего подобного не

было.

В Союзе писателей меня считают почему-то ангелом.

Послушайте, друзья! Нельзя же в самом деле передо мной так

преклоняться. Я такой же, как и вы все, только лучше.

4. Я слышал такое выражение: "Лови момент!" Легко сказать, но

трудно сделать. По-моему, это выражение бессмысленно. И действи

тельно, нельзя призывать к невозможному.

Говорю я это с полной уверенностью,потому что сам на себе все

испытал. Я ловил момент, но не поймал и только сломал часы. Те

перь я знаю, что это невозможно.

– 122

О ВРЕДЕ КУРЕНИЯ

Надо бросить курить, чтобы хвастаться своей силой воли. При

ятно, не покурив неделю и уверившись в себе, что сумеешь воздер

жаться от курения, прийти в общество Липавского*, Олейникова и

Заболоцкого, чтобы они сами обратили внимание на то, что ты це

лый вечер не куришь. И на вопрос их: почему ты не куришь?
– от

ветить, скрывая в себе страшное хвастовство: я бросил курить.

Великий человек не должен курить.

Хорошо и практично, чтобы избавиться от порока курения, испо

льзовать порок хвастовства.

Винолюбие, чревоугодие и хвастовство меньшие пороки, нежели

курение.

Курящий мужчина никогда не находится на высоте своего положе

ния, а курящая женщина способна положительно на все.

А потому бросим, товарищи, курить.

1933 год.

(Литературная газета 11 дек. 1968 г.)

ПИСЬМА К ДРУЗЬЯМ

Матушка моя, дорогая Тамара Александровна,

не люблю писать зря, когда нечего. Ничего ровно не изменилось

с тех пор, как Вы уехали. Так же все Валентина Ефремовна ходит к

Тамаре Григорьевне, Тамара Григорьевна к Валентине Ефремовне,

Александра Григорьевна к Леониду Савельевичу, а Леонид Савелье

вич к Александру Ивановичу. Абсолютно так же ничего не могу ска

зать и о себе. Немного загорел, немного пополнел, немного похо

рошел, но даже и с этим не все согласны.

Вот разве опишу вам казус, случившийся с Леонидом Савельеви

чем. Зашел раз Леонид Савельевич ко мне и не застал меня дома.

Ему даже дверь не открыли, а только через дверь спросили: кто

там? Он спросил сначала меня, а потом назвал свою фамилию, поче

му-то Савельев. А мне потом передают, что приходила ко мне ка

кая-то барышня по имени Севилья. Я лишь с трудом догадался, кто

был на самом деле. Да, а на днях еще такой казус вышел. Пошли мы

с Леонидом Савельевичем в цирк. Приходим перед началом и, пред

ставьте себе, нет ни одного билета. Я говорю: пойдемте, Леонид

Савельевич, на фу-фу. Мы и пошли. А у входа меня задержали и не

пускают, а он, смотрю, свободно вперед прошел. Я обозлился и го

ворю: вон тот человек тоже без билета. Почему вы его пускаете? А

они мне говорят: это Ванька-встанька, он у нас у ковра служит.

Совсем, знаете, захирел Леонид Савельевич и на Госиздат рукой

машет, хочет в парикмахеры поступить. Александр Иванович купил

себе брюки, уверяет, что оксфорт. Широки они, действительно,

страшно, шире оксфорта, но зато коротки очень, видать где носки

кончаются. Александр Иванович не унывает, говорит: поношу - раз

носятся. Валентина Ефремовна переехала на другую квартиру. Дол

жно быть и оттуда турнут ее в скором времени. Тамара Григорьевна