Избранное
Шрифт:
Вокруг собралась довольно многочисленная толпа.
Какой-то человек с тусклыми глазами все время сваливался с
тумбы. Какая-то дама все оглядывалась на другую даму, а та, в
свою очередь, все оглядывалась на первую даму. Потом толпа разо
шлась, и уличное движение вновь восстановилось.
Гражданин с тусклыми глазами еще долго сваливался с тумбы,
но, наконец, и он, отчаявшись, видно, утвердиться на тумбе, лег
просто на тротуар. В это время какой-то человек, несший стул, со
всего размаху
собралась толпа, и остановилось уличное движение. И гражданин с
тусклыми глазами опять начал сваливаться с тумбы. Ну а потом все
стало хорошо, и даже Иван Семенович Карпов завернул в столовую.
ИЗ ЦИКЛА ЗАПИСЕЙ "Я родился ..."
Я родился в камыше. Как мышь. Моя мать меня родила и положила
в воду. И я поплыл. Какая-то рыба,с четырьмя усами на носу, кру
жилась около меня. Я заплакал. И рыба заплакала. Вдруг мы увиде
ли, что плывет по воде каша. Мы съели эту кашу и начали смеять
ся. Нам было очень весело. Мы поплыли по течению и встретили ра
ка. Это был древний великий рак; он держал в своих клешнях то
пор. За раком плыла голая лягушка. "Почему ты всегда голая,
спросил ее рак, - как тебе не стыдно?" "Здесь ничего нет стыдно
го,- ответила лягушка, - Зачем нам стыдиться своего хорошего те
ла, данного нам природой, когда мы не стыдимся своих мерзких по
ступков, созданных нами самими?" "Ты говоришь правильно, - ска
зал рак, - И я не знаю, как тебе на это ответить. Я предлагаю
спросить об этом у человека, потому что человек умнее нас. Мы же
– умные только в баснях, которые пишет про нас человек, так что
и тут выходит, что опять-таки умен Человек, а не мы." Но тут рак
увидел меня и спросил: "Надо ли стесняться своего голого тела?
Ты - человек, и ответь нам." "Я - человек, и отвечу вам: не надо
стесняться своего голого тела."
1937 год.
ИНКУБАТОРНЫЙ ПЕРИОД
В инкубаторе я просидел четыре месяца. Помню только, что ин
кубатор был стеклянный, прозрачный и с градусником. Я сидел вну
три инкубатора на вате. Больше я ничего не помню.
Через четыре месяца меня вынули из инкубатора. Это сделали
как раз 1-го января 1906 года. Таким образом, я как бы родился в
третий раз. Днем моего рождения стали считать именно 1 января.
1935 год.
– 132
* * *
Когда я вижу человека, мне хочется ударить его по морде. Так
приятно бить по морде человека!
Я сижу у себя в комнате и ничего не делаю.
Вот кто-то пришел ко мне в гости, он стучится в мою дверь.
Я говорю: "Войдите!" Он входит и говорит: "Здравствуйте! Как
хорошо, что я застал вас дома!" А я его стук по морде, а потом
еще сапогом в промежность. Мой гость падает навзничь от
страшнойболи. А я ему каблуком по глазам! Дескать, нечего шляться, когда
не звали!
А то еще так. Я предлагаю гостю выпить чашку чая. Гость сог
лашается, садится к столу, пьет чай и что-то рассказывает. Я де
лаю вид, что слушаю его с большим интересом, киваю головой,
ахаю, делаю удивленные глаза и смеюсь. Гость, польщенный моим
вниманием, расходится все больше и больше.
Я спокойно наливаю полную чашку кипятка и плещу кипятком гос
тю в морду. Гость вскакивает и хватается за лицо. А я ему гово
рю: "Больше нет в душе моей добродетели. Убирайтесь вон!" И я
выталкиваю гостя.
1939 год.
* * *
Я не стал затыкать ушей. Все заткнули, а я один не заткнул, и
потому я один все слышал. Я так же не закрывал тряпкой глаз, как
это сделали все, и потому я все видел. Да, я один все видел и
слышал. Но, к сожалению, я ничего не понял, значит, какая цена
тому, что я один все видел и слышал. Я даже не мог запомнить то
го, что я видел и слышал. Какие-то отрывочные воспоминания, за
корючки и бессмысленные звонки. Вот прибежал трамвайный кондук
тор, за ним пожилая дама с лопатой в зубах. Кто-то сказал: "...
вероятно, из-под кресла...." Голая еврейская девушка раздвигала
ножки и выливала на свои половые органы из чашки молоко. Молоко
стекает в глубокую столовую тарелку. Из тарелки молоко сливают
обратно в чашку и предлагают мне выпить. Я пью; от молока пахнет
сыром... Голая еврейская девушка сидит передо мной с раздвину
тыми ногами, ее половые органы выпачканы в молоке. Она наклоня
ется вперед и смотрит на свои половые органы. Из ее половых ор
ганов начинает течь прозрачная и тягучая жидкость.... Я прохожу
через большой и довольно темный двор. На дворе лежат сложенные
высокими кучами дрова. Из-за дров выглядывает чье-то лицо. Я
знаю: это Лимонин следит за мной. Он смотрит: не пройду ли я к
его жене. Я поворачиваю направо и прохожу через парадную на ули
цу. Из ворот выглядывает радостное лицо Лимонина... Вот жена Ли
монина предлагает мне водку. Я выпиваю четыре рюмки, закусываю
сардинами и начинаю думать о голой еврейской девушке. Жена Лимо
нина кладет мне на колени свою голову. Я выпиваю еще одну рюмку
и закуриваю трубку. "Ты сегодня такой грустный," - говорит мне
жена Лимонина. Я говорю ей какую-то глупость и ухожу к еврейской
девушке.
Я все не прихожу в отчаяние. Должно быть, я на что-то наде
юсь, но мне кажется, что мое положение лучше, чем оно есть на
самом деле. Железные руки тянут меня в яму.
Но сказано: "Не всегда забыт будет нищий, а надежда бедняка