Избранное

«И высохнут дождинки на ветру…»

И высохнут дождинки на ветру,И облака заштопают прорехиСнежинками —наследницами века —В новорожденном веке, поутру.И станут реки покрываться льдом,Как наша память —междометий коркой…И воздух будет сладковато-горький,Как вздох о несвершившемсябылом.2000

«Какие чудные пейзажи…»

Какие чудные пейзажиПорой являет нам закат!Над крышами многоэтажекДворцы небесные висят.Ты из окна своей квартирыГлядишь на облачный чертогИ веришь в гармоничность мира,В котором так талантлив Бог.2000

Загадка

Река уносит образ и хранитВ своих волнах Вселенной отраженье.Нас к ней влечет…Она в себе таитЗагадку непрерывного движенья.Ужели оттого, что все течет,Что сами мы когда-то канем в Лету,Так любят люди зрить струенье вод?Не все загадки требуют ответа.1999

Вечные темы

Опять на темы вечные пишу,Поскольку человек, увы, не вечен…Осенним полднем радостно дышу,А за окном уже январский вечер.Высоких звезд искристый хоровод,Снег – на висках и не успеть проститься…И не дано узнать мне напередВсе то, что утром, может быть, случится.И тут спасает Вечность…Жизнь и смерть,Любовь и нелюбовь – то свет, то тени…Когда не можешь в завтра посмотреть,Легко судить о судьбах поколений.2001

На рубеже

Закончена книга, а жизнь продолжается.В ней – каждое утро, как чистый листок…Живу и творю, ошибаюсь и каюсь,С одним утешеньем: еще – не итог!Хотя и закончена старая книга,И с этой эпохой прощаться пора,Стою на пороге событий великих,Но все же не тех, что случились вчера.Звенят, как куранты, межзвездные выси,В которые смотрит с надеждой душа…Осталось – не думать о мистике чиселИ новую книгу начать не спеша.1999

Из книги «Сорок семь»

«Воздух такой в нашем городе – редкость…»

Воздух такой в нашем городе – редкость.Разве, что в мае и после дождя…Будто бы это вдруг сельская местностьИз-под асфальта явила себя.Запах черемух и запах озона —Предупрежденьем: грядут холода…Будто опять очутился я дома,Где только небо, земля и вода.Где, растревоженный памятью древней,Сызнова ты начинаешь житье,Вдруг осознав,город – это деревня,Просто забывшая имя свое.2001

На окраине империи

Здесь море янтарною свежестью лечит,Качая ветрами соленую даль…На щедрость такую ответить мне нечем,Но вот расставаться заранее жальС откосом, где рядом и липы, и сосны,Где воздух йодом пропитан насквозь,Где время пронзает прозрением острым —От радости встречи, короткой до слез.2001

Крым

Пока еще багряная лозаВином не стала и лозою новой,И соки в ней прозрачны, как слеза,А буйство дремлет, как в слезе гроза,До встречи с твердью, дать отпор готовой,Мы можем просто молча вдаль смотреть,Как солнце раскаляет листьев медь,А вечер им подарит цвет латуни…Как в гроздьях время вызревает втунеИ ничего не ведает про смерть.2002

Зной

Я Черное море назвал по-старинному – Понт…Так манит меня к кипарисам, растущим вдали,Шагать по дороге – по самые икры в пыли —И чувствовать кожей, как солью становится пот.Над выжженной степью – светило во весь горизонт,От яркого солнца в глазах вся округа темна…И цокот цикад набегает, как будто волна,В которой мне слышится слово заветное – Понт.2002

На Южном Урале

Париж увидел из окна автобуса…Подумаешь, вот невидаль – Париж!Названьями, что где-то есть на глобусе,Нас на Урале вряд ли удивишь.И я бывал в Париже и в БерлинеИ через Лейпциг дважды проезжал,Хоть должен вам признаться, что донынеПределов родины не покидал.В глухом краю между Чесмой и Варной,Проселками средь ковылей пыля,Я знал, что нет земли обетованней,Чем эта, жизнь мне давшая, земля.И, если речь ведем мы о Париже(Пусть судят обо мне, о чудаке…),Мне тот Париж понятнее и ближе,Где говорят на русском языке.Где нет ни башни Эйфеля, ни Лувра,Где местный храм – совсем не Нотр-Дам…Но сладок дым отеческого утра,Открытого семи степным ветрам.2002

«В музее под огромной лупой…»

В музее под огромной лупойВ кусочках каменной смолыДиковинных букашек трупыС тобой разглядываем мы.Озноб по коже…Тьма столетийТотчас окутывает нас,И – понимаем, что на светеНам жизнь дается только раз.Нас это зрелище недаромМанит к себе:А ну, взгляни!«Ты тоже скоро станешь старым», —Поэт придумал в наши дни.Быть может, так наследник датский,Решая вечный свой вопрос,Встал на краю могилы братской:– О, бедный Йорик! – произнес.…И мы с тобой объектом станемВ глазах потомка своего…Увы, природу не обманешь,Ни в янтаре,ни вне его.2001