Избранное

Лев Иваныч подмигнул нам с Юркой.

— Сейчас явится. Наше дело маленькое — увидим его трофеи и руками разведем, дескать — вот это да!..

Прошел еще целый час, а Федора Константиновича все не было и не было.

Лев Иваныч посмотрел на часы и как-то даже весело сказал:

— А вдруг наш дорогой гость заблудился и погибает в лесу от голода и жажды? Кто будет отвечать, а?

Тогда Юркина тетка сказала:

— От голода он не умрет.

— И от жажды он не умрет, — сказал я.

У меня, наверно, было какое-то неестественное выражение лица, потому что Лев Иваныч очень подозрительно на меня поглядел.

— Дядя Лева, пойдем его поищем, — предложил Юрка, — может, он правда заблудился.

— Сейчас придет, — сказал Лев Иваныч.

А Юрка отозвал меня в сторонку и тихо сказал:

— Спорим, что он т а м.

— Почему ты думаешь?

— Спорим?

Я сказал:

— Нет, спорить я не буду. Я лучше поеду в город.

Юрка ничего не ответил. Вдруг тррр… едет милицейский мотоцикл, а в коляске зубной врач.

Лев Иваныч кричит:

— Ну как, сосед, коза нашлась?

А зубной врач говорит:

— Тысяча и одна ночь!

Мы с Юркой не поняли, что он хотел этим сказать, но почему-то подумали, что коза — т а м.

А сержант милиции затормозил у калитки и спросил:

— У вас, случайно, лесенки не найдется?

— А что случилось, если не секрет?

— Цирковой номер. Гражданин верхом на козе.

Когда я услышал эти слова, я сказал:

— Юрка, я сейчас поеду в город. И ты поедешь в город. Мы вместе поедем в город.

Лев Иваныч принес лесенку и говорит:

— Если разрешите, я с вами.

— Поехали! — сказал сержант, и мотоцикл умчался.

Когда мы с Юркой прибежали на нашу полянку, мы увидели там старшину и сержанта милиции, Льва Иваныча, зубного врача и козу.

Тут же на пеньке сидел Федор Константинович и, закрыв глаза, растирал свою поясницу. У Федора Константиновича было ужасно сердитое лицо.

— Значит, будем считать так, — сказал сержант, — первой в яму рухнула коза, а за ней проследовал этот вот гражданин…

— Этот гражданин — руководящий работник в системе нашей торговли, — сказал Лев Иваныч.

— Ясно, — сказал сержант. — Виноват. Значит, первой свалилась коза, а за ней руководящий работник.

— Не будем на этом останавливаться, — сказал Лев Иваныч, — коза меня мало интересует. У козы что? Одни рога, а у человека репутация.

— Это точно, — подтвердил сержант. Он покосился на Федора Константиновича и сказал: — Ведь это надо же, а?.. Козе простительно, ну а вы-то как в яму попали?

Федор Константинович вместо того, чтобы ответить, погрозил козе пальцем и сказал расплывчатым голосом:

— Мелкий… рогатый… скот…

Потом он немножко подумал и тихо запел:

— Коза-коза… Ах, эти черные глаза…

— Все ясно, — сказал сержант, — гражданин находится в состоянии опьянения.

— Это вам показалось, — сказал Лев Иваныч и вдруг увидел таз, который еще до нашего прихода кто-то достал из ямы. — Юра! Как сюда попал наш таз?

Пока Юрка думал, как ему выкрутиться, я решил все взять на себя. Во-первых, я хотел выручить Юрку, а потом, рядом были два милиционера, и мне было не страшно.

Я сказал:

— Этот таз я сюда принес.

— Зачем?

— Чтобы не страдал от жажды тот, кто туда попадет.

— Куда — туда? В таз? — не понял Лев Иваныч.

— Нет. Не в таз. В яму-ловушку, которую мы вырыли…

— Вы только послушайте, граждане, что он говорит! — закричал Лев Иваныч.

— Тихо!.. Довольно! — сказал Федор Константинович. — За это хулиганство виновные понесут ответственность!.. А сейчас прошу проводить меня на станцию. Немедленно!..

Лев Иваныч сразу растерялся.

— Федор Константинович… Вы, так сказать, не волнуйтесь… Так получилось.

А зубной врач говорит:

— Прошу прощения, меня ждут пациенты. Если милиция не возражает, я уведу свою козу. Боюсь, что от всех ее переживаний она перестанет доиться.

— Милиция не возражает, — сказал старшина и вместе с сержантом уехал на мотоцикле.

Лев Иваныч, взявшись за голову, пошел вслед за начальником. Потом он обернулся ко мне и сказал то, что вы уже знаете:

— Чтоб и твоего духу здесь не было!.. Твое счастье, что тебе лет мало, а то, как миленький, помахал бы метлой пятнадцать суток, хулиган ты этакий!..

Вот и все.

Теперь вы понимаете, почему я больше не езжу на дачу?

1964

МАЛЫШ

Как сейчас помню, было это седьмого сентября. Вызывает меня Лопатин Алексей Николаевич, заведующий отделом информации. «Саша, а не дать ли нам в субботний номер строчек сто занятной информации?» Я говорю: «Прекрасная идея». Тогда он говорит: «Вот тебе домашний адрес, поезжай и побеседуй с Валентиной Ивановной Смирновой». Спрашиваю: «Кто такая?» Он отвечает: «Узнаешь на месте». Я говорю: «А все-таки какая проблема?» — «Проблема воспитания». Я говорю: «Понятно, моральная проблема…» А он улыбается: «Нет, пожалуй, не столько моральная, сколько физическая». — «Понимаю, спорт, воспитание молодежи?» А он говорит: «Почти угадал. Воспитание молодежи, но не спорт». Я говорю: «Ладно, Алексей Николаевич, еду. Правда, вы что-то скрываете, но это даже интересно».

Минут через сорок являюсь по адресу. Звоню. Открывает молодая женщина.

— Здравствуйте. Глебов.

— Здравствуйте. Вы из редакции?

— Так точно.

— Заходите, пожалуйста.

Вхожу. Небольшая квартирка, по-видимому двухкомнатная. Обстановка современная. Книг много. Тахта. Зеркальный шкаф. Цветы.

Я говорю:

— Валентина Ивановна, я к вам приехал для беседы, но в редакции мне почему-то не сказали, о чем мы будем с вами беседовать… Вы в курсе дела?

Она улыбается.

— Думаю, что да. Но я полагаю, что беседу лучше всего вести за чашкой чая. Правда? А чай у меня кончился. Если не возражаете, я вас оставлю на несколько минут, только спущусь в магазин. Я даже ключа с собой не беру, позвоню — и вы мне откроете, хорошо?

Я говорю:

— Пожалуйста, конечно.

Ушла она, а я сижу и думаю: интересно, кто она по специальности? «Проблема воспитания». Подошел к полке. Может, по книжкам догадаюсь, чем человек занимается. Смотрю, книги как книги: проза, стихи. Десятка три томов. «Зоология», сочинения Брэма. Ага, смекаю, все ясно, или учительница, преподает зоологию, или научный работник…