Избранное
Шрифт:
— Это дождливая пора виновата, дорогая. Вот увидишь, кончатся дожди, и ягода станет душистая.
— Да, а химические удобрения?
— Ну, в Англии тоже без них не обходится.
Миссис Эндерсон пожимает плечами, словно говоря (так подумалось Дэйву) — надоели эти споры и стоит ли толковать о таких, в сущности, пустяках? На ней тот же зеленый фартук, расшитый красными маками, но Дэйв заметил — платье другое. Стоит ей приподнять руки, свободные рукава соскальзывают выше локтя, а руки тоненькие и очень белые. И она накрасила губы, и на щеках все еще румянец, но сейчас он кажется не совсем естественным.
И
Все время, пока сидели за ужином, звонил телефон, и вот раздаются три условных коротких звонка.
— Лен, Лен, Лен,— говорит Джек.— Бьюсь об заклад, Уолли, это ваш старикан. Он просил меня узнать у Лена насчет удобрений. Он думает, Лен собирается на станцию узнавать про свои — привезли уже или нет. А я забыл. Вы сколько вносите, Энди?
Эндерсон ответил, и Джек подсчитал — столько-то на акр. Чтоб мне провалиться, Энди, говорит он, не стану я вносить такую прорву.
— Я думаю, это значит, что вы очень разумный человек, мистер Дэйли,— говорит миссис Эндерсон.
— Не вижу в них пользы,— говорит Джек.— На моей земле столько ни к чему. Мы на удобрения не жадны, миссис Эндерсон, вот если держать коров — другое дело. Говорят, кто завел молочную ферму, проси у соседей в долг чего угодно, только щепоткой суперфосфата вовек не разживешься. Вот над чем они трясутся. Все равно как попросить у человека — одолжи, мол, жену.
Миссис Эндерсон весело посмеялась шутке. Хотя, сказала она, иные жены были бы не прочь, чтоб их взяли взаймы.
Тут всем явно стало неловко, чуть помолчали, потом Джек спросил — вроде там дали отбой?
Он еще дальше откачнулся со своим стулом и снял телефонную трубку. Послушал немного, потом сказал — брось, Лен, брехня это все… Кто?.. Какой там Уолли, это я, Джек!
Все сидят молча, не мешают Джеку слушать, миссис Эндерсон знаками попросила у Берта и Уолли чашки и налила им еще чаю.
— Ладно, Лен,— говорит Джек,— да смотри поосторожнее с посудой, тарелки стоят недешево. А ты еще не отключился, Чарли?.. Ну да, оба мальчика сущие ангелы… Да, Чарли, хорошо. Вот что, соедини-ка меня с моей женушкой, мне лень вставать со стула.
Он усмехнулся и наскоро сообщил Берту с Уолли, что их папаша про них спрашивал.
— Привет, Айда, лапочка моя…
И пошел так нежно ворковать, что все засмущались и сидят с дурацким видом и, ненароком встретясь друг с другом глазами, стараются улыбкой прикрыть, что чувствуют.
— Сладенькая моя,— говорит Джек,— скучно тебе спать одной?.. Мне-то? Ну, Энди меня уложит в одну постель с Бертом. Слушай, а вдруг да мы с ним все перепутаем и начнем обниматься — ты не против?.. Ладно, не буду… Завтра нет… может, послезавтра… Ага, до скорого, моя лапочка, и поцелуй малыша…
Он повесил трубку, и тогда мистер Эндерсон спросил:
— Кстати, Джек, покуда я не забыл,— каков общий счет? Подождите-ка…— Он поднялся, взял с каминной полки блокнот.
И, записывая цифры, говорит: — Знаете, читал я одну книгу…— Минуту-другую смотрит в потолок.— Нет, название забыл, но постойте… Автора зовут Томас Харди. Да, точно, Томас Харди. В общем, там был один парень, стригаль, и девчонка по часам засекала, сколько времени он тратит на овцу. Так, хотите верьте, хотите нет, выходило по двадцать минут. Но девчонка ему захлопала и сказала — он поставил рекорд.И Эндерсон смеется.
— Ну да,— говорит Джек.— Двадцать минут!
Остальные тоже смотрят с любопытством.
— А ты уверен, что двадцать? — переспрашивает миссис Эндерсон.— Мне кажется, ты не очень хорошо помнишь эту книгу.
— А что, может, ты ее читала, милочка?
Нет, про эту она не помнит, но вообще-то она читала многие книги Томаса Харди.
И Дэйв говорит (сперва покашляв, словно чувствовал — надо как-то извиниться, что встреваешь в разговор):
— А может быть, это «Вдали от шумной толпы»?
— Да-да! Верно! — Эндерсон наклонился, поглядел на Дэйва, повторил название романа.
И Дэйв продолжает:
— Того стригаля зовут Габриел Оук, девушку — Бэтшеба, а вот ее фамилию не помню.
— Верно, Габриел Оук! — говорит Эндерсон.— Так сколько времени у него уходило на овцу?
Но этого Дэйв не помнит.
— Ну, если и не двадцать минут, так вроде того,— говорит Эндерсон.— Во всяком случае, много; помню, меня насмешило, что про это сказано — рекорд.
— Да,— говорит миссис Эндерсон,— но не забудь, в те времена не было специальных машинок.
— Знаю, дорогая, но хороший стригаль и простыми ножницами так же скоро управляется.
— Неужели? — Миссис Эндерсон очень удивилась.
— Почти так же, миссис Эндерсон,— подтверждает Джек.
— Ну, я, конечно, в этом не разбираюсь, я и не думала с вами спорить. Но позвольте тогда спросить моего супруга, зачем он тратил столько денег на всю эту механику?
— Чтоб людям тратить поменьше сил, миссис Эндерсон,— говорит Джек.
— Понимаю. И, видно, все вы жаждете меня убедить, что истинный новозеландец запросто острижет овцу за… за сколько? За четверть часа?
Четверть часа!!
Джек так стукнул кулаком по столу, что посуда задребезжала; Берт — и тот улыбнулся.
— Меньше чем за три минуты, миссис Эндерсон,— говорит Джек.
— Да неужели!
— Верно вам говорю.
Ну, во всяком случае, миссис Эндерсон не раз слышала — некоторые стригали кромсают овцу чуть не на части.
Да, признаться, бывает, что и порежут.
Тогда в чем смысл этой новомодной погони за скоростью?
— Надо ж нам соблюдать свой интерес, миссис Эндерсон,— говорит Джек.
— Да, все очень сложно получается, правда?
— А каково городским придется, ежели мы им не наготовим мяса и шерсти? — резковато спрашивает Джек.
— Да, а что скотоводы получают взамен?
— А вы почитайте «Каталог для фермера»,— говорит Джек.— Сотни страниц, и почти на каждой что-нибудь такое, что очень даже сгодится и самому, и жене с детишками, были бы деньги. Можно читать хоть три часа кряду.— Он, Джек, только этот каталог и читает, кроме «Уикли ньюс», ну и, конечно, каждую субботу непременно что-нибудь из Библии. Без этого никак нельзя, надо ж выбрать текст для проповеди.