Избранные детективы и триллеры. Компиляция. Книги 1-22

— Лена? — громко позвал он. — Это ты? Скрежет прекратился. Стало тихо.

— Кто здесь? — Майкл прильнул к дверному «глазку», на площадке было пусто.

Кроме двух замков, была еще задвижка. Майкл щелкнул ею, потом быстро закрыл дополнительный замок. В верхней скважине опять что-то заскрежетало.

— Если вы грабитель, я вызываю полицию! — громко предупредил профессор.

Разумеется, никакого ответа не последовало. Майклу стало не по себе.

«Какая полиция? — подумал он. — Я не знаю номера, я вряд ли там кто-то говорит по-английски». Человек за дверью стоял и не уходил.

— Уходите сейчас же! Слышите?

«Если он и слышит меня, этот странный грабитель, то вряд ли понимает, — решил Майкл, — вряд ли он владеет иностранными языками. Интересно, он так и будет стоять под дверью? Я ведь не могу лечь спать, не убедившись, что он ушел».

— Если вы решили ночевать у этой двери, я действительно вызову полицию, — сказал он громко. — Вы, вероятно, думаете, что я не сумею сделать этого, так как не говорю по-русски. Ошибаетесь. Я найду способ, — все это было сказано скорее для самоуспокоения, чем для устрашения неизвестного за дверью.

Послышался собачий лай. Щелкнул замок, Майкл сопя припал к дверному «глазку». Из квартиры напротив вышел мужчина с толстым боксером на поводке. Последовал звук двигающегося лифта. Собака еще раз гавкнула, мужчина произнес несколько слов по-русски. Грохнула дверь лифта, и Майклу показалось, что мужчине ответил женский голос. Или вообще никто не ответил? Просто хозяин обращался к своему псу. Пространство возле лифта не просматривалось через "глазок «В любом случае, — подумал старый профессор, — если кто-нибудь и стоял у двери, то сосед с собакой наверняка спугнул злоумышленника».

На всякий случай он подошел к кухонному окну, которое выходило во двор. В ярком фонарном свете Майкл разглядел мужчину с собакой и высокую женщину в темном пальто. Она вышла из подъезда вместе с мужчиной и направилась в противоположную сторону.

Когда Регина услышала из-за двери английскую речь, она нервно усмехнулась. Она представила себе, какой получился бы конфуз, если бы она все-таки вошла в квартиру со своим пистолетом, но вместо Полянской обнаружила бы там пожилого американца.

«Нью-Йоркец, с высшим образованием», — механически отметила она про себя, слушая испуганные обещания вызвать полицию и осторожно вытаскивая отмычку из замка. Она едва успела убрать руку со связкой отмычек в карман пальто и шагнуть к лифту. Из квартиры напротив вышел мужчина с боксером.

Она вызвала лифт. Боксер дернул поводок, оскалился и гавкнул. Регина вздрогнула.

— Гарри, нельзя! — прикрикнул на пса хозяин. — Не боитесь, он не кусается, — обратился он к Регине, вежливо пропуская ее вперед.

— А я и не боюсь, — ответила она и попыталась улыбнуться.

В лифте было зеркало, и собственная улыбка показалась Регине натянутой, какой-то резиновой.

«Надо взять себя в руки, — думала она, — да, у меня опять ничего не вышло. Идея была неплоха — просто войти в квартиру и выстрелить в упор. Просто войти и выстрелить… Если бы это было так просто! Можно считать, мне повезло. Если бы этот смешной американец не подошел к двери именно в тот момент, когда я пыталась ее открыть, мне пришлось бы как-то откручиваться и я бы очень здорово засветилась. А возможно, пришлось бы убить совершенно постороннего человека, иностранца. Нет, определенно, каждый должен заниматься своим делом. Хватит играть в эти бандитские игры, надо обратиться к профессионалу. Теперь у меня есть для этого вполне уважительная причина: мой Волков втюрился в какую-то бабу, и вполне естественно, что меня это раздражает. Собственно, так оно и есть. И выдумывать ничего не надо».

Глава 24

Майор ФСБ Николай Сергеевич Иевлев переживал гибель знаменитого вора в законе Дрозда как личное горе. Без малого два года потратил майор на этого авторитета. Дрозд сделался для него почти родным. В сейфе у майора было достаточно материалов, чтобы подвести известного авторитета под вышак. Но об этом, кроме Иевлева, не знал никто. Николай собирал материалы на Дрозда осторожно и незаметно.

Два года назад Дрозд заказал родного брата майора, молодого преуспевающего коммерсанта Антона Иевлева. Повод для заказа был пустяковым: просто пересеклись взаимные интересы, и авторитет не счел нужным договариваться с бизнесменом. Ему было проще оплатить киллера, который легко и чисто шлепнул Антона в подъезде.

Дрозда считали неуловимым. Он всегда садился по мелким статьям, и все его «ходки» кончались досрочными освобождениями. Никто не сомневался, что по знаменитому вору в законе давно плачет вышак, но доказательств никогда не хватало. Их не могло хватить, ибо везде — в прокуратуре, в ФСБ, в МВД и даже в Государственной Думе, были у Дрозда свои люди. Майор Иевлев прекрасно понимал это, а потому копал под авторитета очень тихо и осторожно.

Заслуженный вышак уже явственно замаячил на горизонте, но тут Дрозда прикончили отчаянные отморозки в подмосковном ресторане «Витязь». Майору Иевлеву было вовсе не все равно, каким образом примет положенную пулю авторитет Дрозд. Врожденное чувство справедливости требовало, чтобы пуля эта была законной, государственной, заверенной приговором суда, а не бандитскими разборками.

Когда Иевлев узнал, что дело о перестрелке в «Витязе» вея отдел, руководимый полковником МВД Сергеем Кротовым, сердце его вздрогнуло и затрепетало. Разумеется, опер Михаил Сичкин вовсе не горел желанием поделиться с майором ФСБ материалами дела об убийстве Азарова. Он сказал ровно столько, сколько должен был сказать по законам межведомственных отношений. Ни словом больше. Но этого было вполне достаточно.

Иевлев и раньше догадывался, что перестрелка не была обычной разборкой. Был у нее вполне конкретный заказчик. За безвременной кончиной Дрозда и нескольких его людей стояла чья-то сильная рука. А теперь, когда в коляску маленькой дочери полковника Кротова подложили взрывное устройство с дистанционным управлением, у Иевлева отпали последние сомнения в том, что Дрозда убрали по указанию сверху, а вовсе не в пылу случайной разборки.

Кто-то давал понять полковнику Кротову и его людям, что не стоит глубоко копать. Этот кто-то действовал грубо и убедительно. Вероятно, Кротова уже предупреждали. Но он не внял предупреждениям и уехал в Лондон. Его предупредили еще раз, не словами, а действием. Вероятно, расчет строился на том, что жена моментально позвонит в Лондон, перепуганный полковник прервет командировку и, примчавшись в Москву, сделает все необходимое, чтобы дело о перестрелке и об убийстве певца Азарова зашло в тупик.

Иевлев был убежден, что вовсе не случайно коляска взорвалась до того, как в ней оказался ребенок. Жену полковника хотели не убить, а только сильно напугать. Однако странная женщина Елена Николаевна Полянская хоть и испугалась, но мужу сообщать о взрыве не стала, решила поберечь его нервы. Возможно, ее попытаются напугать еще раз. И те, кто это сделает, весьма интересовали майора Иевлева.

Он решил, что в Тюменской области Полянская должна находиться под постоянным, пристальным наблюдением. Вполне возможно, что во второй раз ее напугают именно там, а не в Москве. Хотя оттуда значительно трудней позвонить в Лондон…