Избранные произведения в одном томе

— Думаете, его замучило чувство вины?

— Возможно. Я также подозреваю, что это был не суицид, потому и не спешу записывать его в подозреваемые. — И Эрика рассказала начальству то, что ей сообщила о самоубийстве брата Розмари Хули.

— После исчезновения Джессики карьер обследовали дважды. Скончался он через несколько дней после вторых поисков.

— Но ведь полиция обыскивала его дом?

— Да, одновременно с карьером. Но Джессика могла находиться в его хижине какое-то время в период с седьмого августа девяностого года до того дня, когда ее сбросили в воду. Сегодня утром из архива муниципалитета Бромли мне прислали вот это фото. — Эрика вынула из папки снимок.

Камилла взяла его, надела очки с тонкой золотой цепочкой, которая покачивалась, пока она рассматривала на фотографии лицо, как у гнома, с красными прожилками, крупный красный нос и копну темных волос с проседью.

— Я получила результаты токсикологической экспертизы останков Джессики Коллинз. В образцах костного мозга высокая концентрация химического соединения под названием тетраэтилсвинец. Это органическое соединение свинца…

— …которое добавляли в бензин для повышения его октанового числа, таким образом получая этилированный бензин, — закончила за Эрику Камилла.

— Да, мэм. Сегодня утром я разговаривала с Розмари Хули, и она подтвердила, что в хижине Боба имелся генератор, работавший на бензине. Это свидетельствует в пользу моей версии о том, что Джессику, возможно, держали в том доме, где она подвергалась воздействию бензиновых паров.

Камилла с минуту поразмыслила над ее словами, затем передала фото Маршу.

— Как я понимаю, вы встречались с Тревором Марксмэном?

— Да, и Тревор сообщил, что он знал Боба Дженнингса. Может, конечно, он мутил воду или подливал масло в огонь, однако имя его он упомянул сам. Как нам известно, на седьмое августа девяностого года у Тревора железное алиби, а где-то через неделю за ним установили наблюдение. С Бобом Дженнингсом его никогда не связывали. Однако, возможно, Боб был подельником Тревора и помог ему похитить Джессику. — Далее Эрика сообщила, что пытается найти пленки, изъятые из видеокамеры Марксмэна.

— Я вижу, что работа проведена большая, Эрика, — сказала Камилла. — Но остается слишком много если и но, а мужчина тот умер, и, разумеется, допросить его не представляется возможным.

— Мэм, я хотела бы взять людей и обыскать хижину, пусть бы эксперты там поработали. Я видела план дома, там есть подвал. Шансы невелики, но вдруг мы обнаружим ДНК Джессики. И если найдем, тогда можно будет подать ходатайство об эксгумации тела Боба Дженнингса. Возможно, это позволит получить какую-то информацию. В обоих случаях шансов на успех очень мало.

— В последнем случае особенно, Эрика, но держите меня в курсе. Обыщите дом. И не тяните с расследованием. — Камилла переключила внимание на Коллин, которая сидела прямо и выглядела взволнованной. — В ближайшие дни организуйте пресс-конференцию с участием родных жертвы. Подготовьте новое обращение. Попробуйте встряхнуть людскую память. Эрика, желательно найти утерянные видеозаписи Тревора Марксмэна до пресс-конференции, при обращении они окажутся ценным подспорьем.

— Слушаюсь, мэм.

— Коллин, вы сумеете провести пресс-конференцию вместе с коммандером Маршем? Меня здесь не будет следующие несколько дней. Желательно, чтобы он погладил рубашку, прежде чем появиться перед камерами.

Марш, опустив глаза, разгладил на себе рубашку.

— Слушаюсь, мэм, — ответила Коллин. — Я планирую привлечь всю семью Коллинзов.

— Великолепно. Сплоченность и семейные ценности всегда производят хорошее впечатление. Я буду в отъезде, но пресс-конференцию посмотрю.

* * *

По окончании совещания Эрика спустилась с Маршем на подземную парковку. Они мирно беседовали и вдруг увидели, как из лифта выходит Камилла — вся в рокерской коже, с портфелем в руке. Они оба рты разинули от изумления. Камилла подошла к блестящему серебристо-черному мотоциклу «Ямаха», положила портфель в корзину на багажнике, надела серебристо-черный шлем и толстые перчатки. Затем опустила визор и перекинула ногу через сиденье.

— Зато без пробок! — крикнула она. Взревел мотор. Махнув им на прощание, Камилла промчалась мимо к пандусу и оттуда выскочила на подъездную дорогу.

— Тебе не предложила прокатиться с ней на заднем сиденье, — заметила Эрика.

— Очень смешно. Если б предложила, это означало бы повышение. Весьма оригинальная женщина, — ответил он.

— Есть в ней что-то хищническое. Так и вижу, как она устраивает шумные вечеринки, на которых бросают ключи в фруктовую вазу на середине ковра.

— Она замужем за судьей одного из высших судов, — сообщил Марш, отпирая машину и открывая дверцу.

— Тогда, должно быть, они точно дают приемы.

— Ты бы делом лучше занялась. С ней ведь шутки плохи, Эрика.

— Слушаюсь, сэр. Я сообщу вам о результатах обследования домика у Хейзского карьера. И в следующий раз поглажу вам рубашку.

Марш повел глазами, сел за руль и тронул машину с места, выехав с парковки отнюдь не столь эффектно, как Камилла.

Глава 33

— Почему ты живешь здесь, на самом конце линии? — полюбопытствовала темноволосая девушка. С сигаретой в руке она стояла, опершись на перила балкона. Перекинув через плечо длинные темные волосы, она повернулась к Джерри. В одних спортивных штанах, он стоял у перил на другом краю балкона. Оценивающим взглядом она скользнула по его голому торсу — от мускулистой груди до пупка, тонувшего в темной поросли. — В Мордене. Это ведь самый конец линии метро, — добавила она.

— Нет, не конец, — возразил он тихо, с угрозой в голосе. — Это как посмотреть. Для кого-то конец, для кого-то — исходная точка множества направлений.

Джерри посмотрел на девушку, которую подцепил в супермаркете на Морден-Хай-стрит. Он надеялся, что она совершеннолетняя, во всяком случае, она не выглядела малолеткой. На ней была только его белая футболка, едва прикрывавшая ее ягодицы. А задница у нее хороша, подумал он, глядя на девушку. Она во всем была чертовски хороша. И знала это. Он почувствовал, что возбуждается.

— Ты всегда говоришь загадками? — улыбнулась она. — Чем ты занимаешься? Кем работаешь? — Сделав последнюю затяжку, девушка бросила окурок с балкона. Они смотрели, как тот медленно летит вниз и, все еще тлея, падает на крышу «БМВ». — Черт, это не твоя? — спросила она со смехом, снова тряхнув длинными волосами.

— Нет, не моя.

Она подошла к нему. Если ее голые ступни и мерзли на бетонном полу, виду она не подавала. Он не предложил ей ни туфель, ни тапочек. Девушка повернулась к нему и стала медленно стягивать с себя футболку. Ее груди поднялись, когда она вскинула руки, снимая футболку через голову. На одном ее соске висела металлическая пластинка. На втором виднелись проколы от пирсинга и маленький шрам. Он подумал, что ей, возможно, нравится грубый секс.