Избранные произведения. Том 4

Не успели пройти и сотни шагов,как вдруг из-за горизонта взметнулась дугой длинная искра и вспыхнула над равниной ослепительным клубком голубоватого пламени.Все предметы на равнине выступили четко и рельефно,протянув угольно-черные тени. Лишь неясные темные массы так и остались неразличимыми, словно застывшие бурые клубы дыма.

Из-за горизонта вынеслась еще одна звезда,затем еще одна.И в тот же момент из дымоподобных громад выпрыгнули стремительные ручьи жидкого пламени и потекли, причудливо извиваясь, к белым айсбергам.

По нервам людей ударило болезненно и сильно.

Филипп увеличил напряженность защитного поля, стало легче,но в довершение ко всему ему показалось,что он слышит чей-то долгий,тонкий,мучитильный крик, чей-то призыв о помощи, хотя рядом не было никого, кто мог бы так кричать.

Ручьи преодолели расстояние до белых глыб, и те внезапно зашевелились, стали растрескиваться, окутались бурным белым паром… «Крик» захлебнулся, перешел в хрипящее булькание- все это на уровне мысленного приема- и пропал.

Сквозь пар, окутавший ближайший «айсберг», люди увидели золотистый факел огня, осветивший какую-то сложную многогранную фигуру, нечто вроде груды кристаллов,затем раздался глухой взрыв,и все скрылось в густом фонтанирующем пару…

Словно сделав свое дело,играющие холодным ртутным блеском «ручьи» возвращались обратно,укорачивались,уходили в пухлие нечеткие массивы другого «дымы»,бурого.Исчезли. Световые «бомбы» в небе погасли, и стало почти темно. По всей равнине вместо белых «айсбергов» некоторое время светились странные алые холмики,похожие на кучи углей,но и они потухли.Равниной завладела тьма.

Из-за горизонта донесся знакомый рокот, и снова затряслась почва.

— Вот и весь концерт,- пробормотал Томах.

— Пошли назад,- скомандовал Богданов.- Иначе мы рискуем стать мишенями вместо этих «кусков льда».

Словно в ответ на его слова из густой клубящейся тьмы, оконтуренной только фиолетовым свечением небосвода, вылетел серебристый ручеек и направился к попятившимся разведчикам.

— Не останавливайтесь,- хладнокровно сказал Богданов.- Быстро на холм!

Друзья повиновались и в несколько прыжков достигли точки выхода — красное кольцо исправно показало дорогу в «тамбур».

Богданов терпеливо дождался,пока ручей пересечет те несколько сот метров от своего облакоподобного обиталища до людей (даже в полусотне метров от него у Филиппа появились болезненные ощущения в позвоночнике и крупных нервных узлах тела), и включил прожектор. Яркий клинок света вонзился в ручей, и тот резко снизил скорость течения, затем остановился совсем. Никита выключил прожектор, подождал и снова включил.

«Озадаченный» ручей попятился и вдруг… загорелся по-настоящему! Все вокруг озарилось дрожащим пугливым светом. В буром «дыму» прозвучали два глухих удара,вздрогнула почва,и люди увидели, как из тьмы на них сначала медленно, а потом все быстрее покатился бурый бесформенный вал.Голову Филиппа охватила усиливающаяся боль, по нервам словно стегнули горячим кнутом!

— Никита!- крикнул Томах, но Богданов не стал дожидаться новых сюрпризов и метнулся назад. Все трое, тяжело дыша, вывалились на матово-черную поверхность «колодца». В центре квадрата уютно светила габаритными огнями башня когга.

— Тишина и спокойствие,- отдышавшись, сказал Томах.

— Разведали,- в тон ему отозвался Филипп.

В рубке разделись,без единого слова позавтракали и принялись изучать вытянутые физиономии друг друга.

— Что дальше?- спросил наконец Богданов,уходя взглядом в себя; Филипп понял, что Никита взвешивает собственное решение.

— Мы слишком мало видели,- пробормотал он.

— Да,- согласился Томах.- Понять что-либо трудно.

— Придется идти снова,- кивнул Богданов.

— Только уж выбирать направление на этот раз буду я,- поднял руку Станислав.

Они снова облачились в тяжелые противоядерные балахоны, известные в Даль-раведке под названием «панголины», и на всякий случай предварительно прощупали эфир в радиодиапазоне антеннами шлюпа. Но эфир был пуст и тих, динамики лишь слабо потрескивали немногочисленными, прорвавшимися сквозь толщу атмосферы колодца быстрыми ионами.

— Я предлагаю нырнуть сюда,- Томах остановился возле темно-зеленой стены.

Богданов пожал плечами,и они почти одновременно шагнули в малахитовое струение перегородки, отделяющей колодец-тамбур от квадрата со своей жизнью. Десантники уже поняли особенность мозаичной планеты: каждый квадрат ее мозаики представлял,очевидно, ограниченную силовыми завесами область с резко отличающимися от соседних жизненными условиями.

Они оказались в котловине,придавленной низкими, несущимися с большой скоростью облаками.Котловина заросла черными шарами с густой щетиной колючек, в центре ее обнаружилось не то озеро, не то болото с проплешинами тяжелой,похожей на ртуть жидкости, затянутое по краям ржаво-зеленой пленкой. Сила тяжести и в этом мире не соответствовала земной, хотя и была близка к ней.

В нескольких шагах от людей на берегу озера возвышался странный холм, покрытый чем-то вроде металлических плит. Филипп первым обошел его, оскальзываясь на зеленых буграх, скользких, как жидкое мыло, и с содроганием обнаружил,что холм- лежащий на боку зверь! Мертвый зверь, судя по гигантской многометровой ране в его боку.

В длину гороподобное страшилище достигало не менее пятидесяти метров и заканчивалось короткой шеей с жуткой головой,похожей больше на грибообразный,весь в перепонках, нарост. В полураскрытой пасти зверя, откуда еще шел синеватый дым, лежало нечто, напоминавшее черное скользкое бревно, перекушенное почти пополам.Ног у мертвого чудовища, как и у «бревна», не было видно,и Филипп вспомнил маунта на Триасе: маунт был,конечно, в три раза крупнее этого гиганта, но и мертвый зверь впечатлял.

— Мать честная!- выдохнул Томах, не подходя близко.- Ну и велика же творческая потенция у природы!

— А ведь его убили недавно,- пробормотал Богданов, стоя у борозды в боку исполина, сочащейся сизым дымом.- Рана свежая.

— Похоже, в него всадили ракету,- сказал Филипп, падая на бок; удержаться на зеленых склонах,покрытых пастообразной,чрезвычайно скользкой массой, было нелегко. И вдруг у него появилось острое чувство тревоги.

— Слава,- позвал он, озирая окрестности,- чую опасность.

Но предупреждать никого не требовалось: и Богданов, и Томах уже насторожились, отзываясь на «звонок» тревоги, включенный подсознанием.

— Все сюда!- негромко проговорил руководитель группы,скрываясь за скопищем черных «ежей», как они окрестили растительные шары. Убежище было ненадежным, но все же защищало от любопытных взглядов, появись здесь другие существа. И существа появились- собратья погибшего исполина. Издавая гулкие шлепки, с треском вспарывая заросли «ежей», чудовища выползли из-за обрыва на склон котловины и заскользили вниз.Ног у них и при движении не было видно, так что невозможно было понять, как они передвигаются.