Избранные произведения. Том 4

— Вы правильно поняли. Именно на этих планетах, где не все благополучно с чистотой исследований, с экоэтикой, и проявил себя Наблюдатель. «Зеркала», например,впервые обнаружены на Шемали, хотя есть сведения,что нечто подобное наблюдалось и на Земле, и в Системе. А нарушения экоэтики? Ведь случай с экспедицией Моммы вовсе не единичен! Давайте посмотрим на себя со стороны, какими мы выглядим в глазах Наблюдателя? А то и многих Наблюдателей. Что мы успели сделать великого за двести лет выхода в космос?По-моему,самое великое — это успели кое-где исправить содеянные ошибки!Нет? Я читал дошедшие до нас произведения писателей-фантастов и футурологов прошлых веков. В одном из них говорилось,как Мироздание начинает бороться с человечеством, чтобы сохранить себя,то есть Мироздание,таким,какое оно есть.Верх пессимизма! Мать рожает дитя в надежде, что оно станет заботиться о ней, любить, ценить и помогать. Мы, человечество,- дитя Мироздания, дитя Природы, почему же мы зачастую забываем о ней?Забываем до такой степени, что пробуждается обратная связь Природы, по выражению Филиппа, «глобальная совесть Вселенной», голос которой мы и слышим-то не всегда!

Но, наконец, заметили. «Зеркальные перевертыши» и все такое прочее. Дали формулировку- Наблюдатель.Да,возможно, это наш старший брат в семье Природы, так давайте же чаще оглядываться на уроки истории, лучше прогнозировать последствия своих действий, чтобы надежды Матери сбылись. Иначе снова когда-нибудь упремся в тупик загаженной среды обитания. «Человек-разрушитель» — красиво звучит? А ведь именно так мы,наверное,выглядим в глазах Наблюдателя!

— Выбирал бы выражения… оратор,- поморщился Бассард.- С экспедицией Моммы надо еще разобраться,а то мы любим вешать ярлыки.Нарушил инструкцию- хищник! Усилил требовательность- эгоист!

Богданов и Йос переглянулись.

— В торжественной речи Станислава, конечно, многовато патетики, — сказал Морозов, подмигивая Томаху,- но во многом он прав.Итак,ваш вывод- нет повода для тревоги?

— Повода нет и он есть,- подумав, сказал Керри Йос.- Уверен, извне человечеству ничто не грозит.Поэтому повода для тревоги такого масштаба нет. Наблюдатель в очень деликатной форме- смерть Василия Богданова не в счет — предупредил нас о пагубности экспорта равнодушия,говоря словами Станислава, и тут повод для тревоги есть. Он в нас самих, в нашем отношении ко всему, к чему прикасается человеческая рука.

— Схоластика,- буркнул Бассард.- Психологические этюды.Может, нет никакого Наблюдателя, а все эти ваши «проявления его деятельности» не что иное, как непознанные явления неодушевленной природы, фантазия которой, в отличие от нашей, безгранична.

— Такая мысль уже высказывалась,- мрачно сказал Томах.- Мне лично больше нравится выдвинутая Ромашиным идея глобального галактического поля совести. Все,что мы,люди,делаем- отражается и преломляется в космосе и возвращается к нам обратной связью в качестве тех самых «психологических этюдов», о которых вы так пренебрежительно отзываетесь, то есть в качестве напоминаний: нельзя быть равнодушным к последствиям своих действий, слишком часто мы обжигаемся на этом; нельзя быть равнодушными к красоте, ибо в результате мы теряем ценнейшие качества души; нельзя быть равнодушным к чужой боли, потому что в этом случае мы в конечном итоге становимся равнодушными к самим себе.

Бассард усмехнулся.

— Ты,Станислав,своей «теорией равнодушия» становишься в Управлении притчей во языцех.

— А знаете,Генри,- сказал Спенсер, усмехаясь в свою очередь,- я с вами не соглашусь.

Бассард промолчал, у него был свой метод доказательства правоты.

— Считаю,что вы действуете правильно,-продолжал Спенсер,не меняя позы.- Но до конца ли вы представляете всю важность открытия Наблюдателя? И те последствия, которые нас ожидают в результате неправильной оценки событий?

В комнату вместе с молчанием вполз зябкий туман тревоги. От стен повеяло холодом и неуютным ощущением скрытно присутствующего среди них Чужого,словно Наблюдатель знал о встрече и встроил свое «зеркало» в одну из стен.

— Может быть, стоит перестраховаться? Дать по всем секторам общий «Шторм», объявить поиск Наблюдателя?

— Экстренные меры для перестраховки не годятся,-покачал головой Морозов. — Прямой угрозы человечеству нет, да и не верю я в то, что такое возможно. Не исключаю, но не верю. Генри может меня упрекнуть в ненаучности моей веры, — Морозов слабо улыбнулся,- но она тоже рождена из фактов. Несмотря ни на что, человечество существует и намерено, существовать и впредь!

— Хорошо.- Спенсер встал.-Я тоже верю,в людей в первую очередь.Действуйте, как сочтете нужным, но информируйте меня обо всех новостях.- С этими словами он исчез: присутствовал руководитель УАСС визуально, как и Бассард, «испарившийся» следом.

— Я помню его выступление на контроль-отчете полгода назад,-сказал Томах. — Тогда он был против «Шторма».

— Он и сейчас против, потому что понимает- «Шторм» мало что даст нам в сложившейся ситуации,- прищурился Богданов. — Эта форма тревоги хороша для предотвращения катастрофы планетарного масштаба и выше, но никто из ее разработчиков не рассчитывал на вмешательство разума,опередившего нас, по крайней мере, на тысячу лет.

— Глобальные проблемы надо решать на свежую голову,- сказал Керри Йос и тронул пальцем сенсор: кабинет принял вид кусочка амазонской гилеи, влажно-тропического леса.- Даю вам сутки отдыха. Завтра подключу ребят из отдела Шалвы и пограничников,они сделают машинный анализ вашего путешествия,а через пару дней вернется «Тиртханкар» и привезет сведения о «перевертышах» на планетах Суинберна. После этого будем пробиваться в Совет с нашими заключениями и рекомендациями. Да-а…-вдруг задумчиво протянул он.-Хотел бы я побывать на этой вашей «Красной книге»!Знать бы где,у какой звезды вращается эта планета. Может быть, она расположена где-то рядом?

Филипп молча попрощался с Богдановым, торопившимся домой, и остался в зале метро вдвоем с Томахом.

— Ты в медцентр? — Станислав искоса посмотрел на товарища.

— Не знаю…- пробормотал Филипп.- Может быть. Боюсь я туда идти, Слава.

Томах едва заметно улыбнулся.

— Интересное признание. Боишься- не ходи.

Филипп хмуро посмотрел на него.

— Тебе легко говорить. А ты бы пошел?

— Я?- Глаза у Томаха похолодели.-Я не упустил бы своего шанса еще пять лет назад. Не обижайся, но это правда. Ну, пока?

— Я не обижаюсь,- Филипп опустил голову,потер лоб.- Подожди, еще вопрос, у Керри я постеснялся спрашивать. Мы согласились, что проникновение человека в дальний космос начинает притормаживать Наблюдатель,так? Но если он так силен и вездесущ, а мы так порочны и бездумны, почему же, образно говоря, он не «захлопнет дверь космоса» перед нашим носом?

Станислав с минуту размышлял, посматривая сквозь прозрачную стену станции метро на веселое око солнца в океане сини, потом мягко обнял Филиппа за плечи.

— Видимо, он надеется на нас.Понимаешь? Он верит, что мы сами справимся со своими слабостями, сами в состоянии управлять своей историей.

Филипп мастерски посадил пинасс на белый снежный пятачок между красной кирпичной стеной и шеренгой молодых лип и бесшумно выпрыгнул из кабины на снег, оставив зажженным желтый огонек- предупреждение, что такси занято.

Вечерело. Парк, расчерченный безлистыми деревьями, как рисунок тушью, был погружен в полутьму и тишину, и теперь стало видно, что он недостроен: птицы еще не успели его обжить.