Избранные произведения

«Сидеть нам в доме скучно, молодым.

В степи, на воле, погулять хотим.

И, если дашь согласье, в путь просторный

Мы завтра пустимся, тебе покорны.

Юсуф, достойный счастья и похвал,

По малолетству редко там бывал.

Обрадуй нас, позволь нам с братом младшим

Поехать в степь, — ликуя, мы поскачем.

В твоем покое мальчик день за днем

Скучает о раздолии степном.

Утешимся забавою невинной,

Помчимся то холмами, то равниной,

И станет на душе у нас легко.

То будем пить овечье молоко,

То предадимся играм и весельям,

Ковер из трав и ягод мы расстелем.

С тюльпанов шапки пестрые сорвем,

Тогда Юсуф украсится венком.

Как куропатка, с поднятой полою

Прошествует он раннею порою.

Помчимся мы среди цветных лугов

То за газелями, то на волков.

Юсуф, быть может, рад забавам будет

И грусть о доме тетки позабудет.

Сто самых важных предложи вещей —

Забава для детей всего важней»,

Когда такая просьба зазвучала,

Ей воспротивился Якуб сначала:

«С Юсуфом я разлуки не хочу —

Я горести и муки не хочу!

Беспечен мальчуган, а в малолетстве

Беспечность есть причина всяких бедствий.

В степной глуши звериный страшен рык,

Там волк на мальчика наточит клык.

Клыком он в тело нежное вонзится

И душу разорвет мою, убийца!»

Но хитрецы, не ведая стыда,

Нашли уловку новую тогда:

«Отец, ужель такие мы растяпы,

Что отдадим Юсуфа зверю в лапы?

Что волк? И лев, почуяв нашу длань,

Внезапно станет робким, точно лань!»

Якуб, когда их слушал, не был зорок,

И не нашел он больше отговорок.

Позволил в степь Юсуфа отвезти —

Он сам для горя проторил пути.

БРАТЬЯ УВОЗЯТ ЮСУФА И БРОСАЮТ ЕГО В КОЛОДЕЦ

Увы, в колодец ночи свод небесный

Ниспровергает свет луны прелестный,

Он в когти волка отдает газель,

Что на лугах души паслась досель.

Вскричал он: «Звери агнца утащили!» —

Когда Юсуфа тем волкам вручили.

Покуда были на глазах отца,

Они ласкали брата без конца,

Один сажал его себе на плечи,

Другой дарил улыбку, сладость речи,

Но только в степь вступила их нога —

Их руки превратились в длань врага.

Он сразу сброшен был с плеча с размаха

Среди колючек, и камней, и праха.

Он шел босой, в степи незваный гость,

В ступню вонзался каждый шип, как гвоздь.

Ступал он по колючкам без сандалий,

Ступни от крови розовыми стали:

Ступни, что розовых цветов нежней,

Узнали злость колючек и камней.

Он ослабел, в песок свалился колкий,

Но лапами его избили волки.

Да отсечет возмездья правый меч

Те руки, что хотят луну рассечь!

Пойдет вперед с покорностью во взгляде

Пощечину ему наносят сзади.

Догонит их, обидой потрясен, —

Удары сыплются со всех сторон.

Да побредут, как нищие скитальцы,

Да будут в их руках одни лишь пальцы!

К кому бы он к подолу ни приник —

Страдальцу разрывали воротник.

Кому бы под ноги ни падал с плачем —

Его пинали все, смеясь над младшим.

К кому ни обращался он с мольбой —

Ругательски ругал его любой.

Душа его от боли истомилась,

Он понял: не придет от братьев милость.

Заплакал, обагряя кровью прах,

Излил свою тоску в таких словах:

«Где ты, отец? Ты помнишь ли о сыне?

Ты видишь этих отпрысков рабыни?

Они попрали разум и закон,

Который богом предопределен.

Смотри же, что творят с твоей отрадой,

Какой благодарят тебя наградой!

Взрастил ты розу в цветнике души,

Добром ты окропил ее в тиши,

Но высохла она, лишившись блага.

Где цвет ее? Где сладостная влага?

В чертоге жизни для любви и нег

Взрастил ты сада райского побег,

Но, сломлен угнетения бураном,

Он побежден шипами и бурьяном.

Тот месяц, что светил тебе в ночи,

Даруя полнолуния лучи,

Теперь лежит в пыли среди колючек

И, жалкий, просит света слабый лучик».

Тропа всё дальше, дальше в степь вела.