Избранные произведения

Он жаждал блага, а злодеи — зла.

Он мягок, а насильники жестоки,

Он ласков, а они — свирепооки.

К колодцу их привел пустынный путь.

Присели, пожелав передохнуть.

В колодце темном дна не видно было,

Он тесен был, как грешника могила.

Его отверстье — как драконья пасть.

То смерти пасть, в нее страшись попасть!

Его нутро — как сердце лиходея:

Вместилище обид, обитать змея!

Окружность — горести людской равна,

Глубокой мысли глубже глубина.

Там грязь и тина, воздух там зловонный,

Источник — ржавый, гнилостный, соленый.

Живой, дыша зловоньем, погибал,

Там смрадом всех валило наповал.

Когда колодец выбрали для мести,

Чтоб светоч был погашен в мрачном месте,

Кричать и плакать отрок стал опять

И, жалуясь, жестоких упрекать.

Скала и та бы стала мягче воска,

Когда б могла услышать плач подростка!

Но их, что были жестче всех камней,

Он только распалил еще сильней.

Что я скажу об этом страшном деле?

Слова в моей груди окаменели!

Те руки, что, притронься к ним атлас,

Наверно б, оцарапались тотчас,

Из козьей, грубой шерсти вервь связала,

Ворсинка каждая была как жало.

Веревкой обвязали ворсяной

И тонкий стан, сверкавший белизной.

Рубашку у него сорвали с тела,

Что, как цветок, раскрывшись, заблестело,

А сами, вплоть до Страшного суда,

Оделись в ткань позора и стыда.

Его в колодец бросили в пустыне,

Веревку отпустили в середине,

И он упал; свой совершив заход,

Так солнце падает в пучину вод.

Там выступ над водою пригодился,

Юсуф за этот выступ ухватился.

Какое счастье камень сей обрел:

Смотри, он для жемчужины — престол!

От сладких уст его, дарящих радость,

Соленая вода познала сладость.

Он озарил колодца мрак ночной —

Так ночи озаряются луной.

Кудрей душистых амброю отрадной

Развеял он в колодце запах смрадный.

Он излучал такую благодать,

Что гады в страхе стали уползать.

А в амулете у него хранима

Была рубашка деда Ибрагима.

Для Ибрагима садом стал костер,

Когда Ризван ее над ним простер.

Слетел на землю Джабраил из рая,

Тот амулет он разорвал, сияя,

Рубашку быстро из него извлек,

Надел ее на отрока, изрек:

«О ты, страдалец, чья тяжка дорога!

К тебе с известьем прибыл я от бога:

Настанет день, повергну их в беду,

Сих грешников к тебе я приведу.

Несчастнее, чем ты теперь, смятенно

Перед тобою преклонят колена.

Припомнишь их насилье, зло и ложь,

Но братьям ты себя не назовешь.

Тебе-то будет сущность их понятна,

За этот грех воздастся им стократно».

Юсуфа голос вещий окрылил,

Несчастного утешил Джабраил.

Стал для Юсуфа троном этот выступ:

Воссел, как шах, чья рать пошла на приступ!

Страдальцу речь господнего посла

Покой и облегченье принесла.

ЛЮДИ КАРАВАНА ВЫТАСКИВАЮТ ЮСУФА ИЗ КОЛОДЦА

Прекрасен караван, что жаждет блага.

Пред караванщиком да блещет влага:

Он из колодца вытащит ведро —

И светоча обрящет он добро!

Три дня в колодце, как луна Нахшабэ,

Тот светоч пробыл, чтоб смутить араба.

Настал четвертый день — и, как Юсуф,

Зажглась заря, на древний мир взглянув.

Вступили в степь верблюды каравана,

Который шел в Египет из Мадьяна.

Проделал караван тяжелый путь,

Остановился, чтобы отдохнуть.

Коль проводник — Юсуф, блажен заблудший:

В степи он выбрал жребий наилучший!

Увидели, куда ведут следы,

Пошли к колодцу, чтоб набрать воды.

Один счастливец подошел сначала:

Ужель вода живая там журчала?

Он опустил ведро, как Хызр могуч, —

Проник во мрак, ты скажешь, первый луч!

«Вставай, — Юсуф услышал Джабраила, —

Чтоб жаждущих блаженство напоило!

Встань из воды, как солнце, дня исток,

И с запада отправься на восток.