Избранные романы. Компиляция. Книги 1-16

Маленькая лодочка, все глубже и глубже сидевшая в воде, казалось, в любой момент могла пойти ко дну. Грейси под проливным дождем, который заливал ей глаза, ослепляя ее, вновь закричала во весь голос. И тут, к вящей ее радости, безумной радости, она расслышала ответный крик и смутно различила фигуры, бегущие по пирсу.

В этот миг лодка, которую вовсю несло к пирсу, ударилась о помечавший вход в гавань большой железный буй, который Грейси, конечно, не могла увидеть в бурлящей тьме. Сила удара была чудовищной. Раздался омерзительный грохот. Легкая лодочка завертелась волчком, сломалась и развалилась на части. Грейси закричала пронзительно и отчаянно, когда их швырнуло в черное озеро.

Шок был сокрушительным. При ударе о воду ее хватка ослабла, руки разжались, и, когда Грейси выплыла на поверхность, то увидела, что Роберта уносит от нее. Все мысли ее были заняты одним: ребенок. Тут же заработала она ногами и руками, подхватила мальчика и через силу поплыла обратно к бую.

Поддерживая одной рукой Роберта, отчаянно борясь с водоворотами и течением, она старалась хоть как-то зацепиться пальцами за железные бока буя. Но бока эти, хотя и проржавели, были круглы и без ободка; стоявший на цепном якоре буй раскачивался по какой-то безумной дуге, то опасно надвигаясь вплотную, то отскакивая так, что не дотянешься.

Однако Грейси удалось разглядеть, что верхушка буя совершенно плоская, а в центр ее широкой поверхности приварено тяжелое кольцо. Теперь она знала, что делать. «О Боже! — снова взмолилась она. — Хоть в этом одном пошли мне удачу».

Поддерживая ребенка двумя руками под мышки, она как-то умудрялась держаться на воде и ждала, втянув бледные губы, ждала, пока буй качнется до самой нижней точки своей дуги. Тогда, собрав все силы, она попробовала подсадить мальчика на ровную поверхность. Не получилось. Вновь попробовала, и вновь упрямая железяка увернулась, содрав ей кожу с обоих предплечий, выпрыгнула из воды и отскочила прочь.

Силы Грейси уходили, тяжесть мокрой юбки тащила вниз. В отчаянии, не заботясь о собственном спасении, она подплыла поближе и на этот раз как-то сумела затолкнуть сына на плоскую верхушку буя: спасен. Страстное торжествующее рыдание вырвалось у нее. На долю секунды, подняв вверх лицо, она увидела, как Роберт схватился за кольцо, и тут же, прежде чем она успела отплыть, тяжеленная железяка качнулась вниз и с размаху ударила ее по голове.

Звук удара затерялся в ночи, но из тьмы вырвалась яркая вспышка и впилась Грейси в мозг. На один короткий миг она поняла, что это конец. Затем рев ветра и шипение дождя, ледяной холод воды, сомкнувшейся вокруг нее, — все это исчезло из ее сознания.

Ее лицо, бледное пятнышко на неоглядной черноте озера, было обращено к небу, где перед ее стекленевшим взором, казалось, возгоралась и разливалась светящаяся краснота. Искры вспыхивали в этом небесном сиянии, словно золотой венчик распускающегося цветка, в котором она все еще видела лицо Роберта. Затем, когда спасательная шлюпка подошла уже совсем близко, вода сомкнулась над ее головой.

Глава 8

Следующей весной однажды вечером аптекарь Хэй, закрыв свою лавку, отправился на обычную прогулку в сторону проезжей дороги.

Подходя к дому Дэниела Ниммо, он ускорил шаг, а стоя у входной двери и постукивая костяшками пальцев по ее стеклянной панели, всем своим видом выражал спешку и нетерпение.

Войти его пригласила сама Кейт. Хэй прошел в гостиную, где за столом у открытого окна сидели Дэниел с Робертом в окружении груды книг. Хэй, явно следуя обыкновению, молча уселся в третье кресло и вытянул под столом длинные ноги.

— Так! — воскликнул фармацевт, придавая голосу покровительственный тон. — Чем мы занимаемся сегодня вечером?

Дэниел поднял голову, будто только что осознал присутствие своего старого друга. Был он задумчив и слегка нетерпелив.

— Возможно, тебе интересно будет узнать, что мы освоили десятичную систему счисления. До твоего прихода мы выбрали трудный пример, и, поверь мне, он решил его правильно.

— Да?!

Восклицание было намеренно уклончивым, однако свой взгляд Хэй непроизвольно остановил на юном ученом. Слегка зардевшись, Роберт улыбнулся ему — не той прежней кривой гримасой, а искренней мальчишеской улыбкой.

Изменилась не просто улыбка, надо было видеть мальчика, чтобы поверить в совершившуюся перемену. Где тусклые глаза и желтоватая пергаментная кожа? На костях появились мускулы, а щеки стали упругими. Его лоб больше не казался полупрозрачным, а голова надежно сидела на плечах, не грозя из-за явной слабости свалиться набок.

Изменилось не только тело. С Роберта будто соскочила скорлупа скороспелости, а под ней открылся недюжинный, чуткий ум. Кульминация же, разумеется, была достигнута румянцем на его щеках после похвалы Дэниела: Роберт становился застенчивым!

— Факт есть факт, — заметил Дэниел с наигранной небрежностью, — я не встречал мальчика, настолько схватывающего все на лету.

— Не накликай на мальца умственную горячку.

— Боже, благослови мою душу, за кого ты меня принимаешь?! Я все время только тем и занят, что сдерживаю его. Ему нравится учиться.

Спор друзей прервало появление Кейт. Она несла поднос, который поставила на столе среди книг с женским безразличием ко всяческим пометкам, сделанным в них Дэниелом.

— А вот и ужин молодого человека, — возвестила она, наливая в стакан свежее молоко из кувшина. — А раз уж к этому полагаются только что испеченные блинчики, я их и для остальных принесла. Вам не кажется, что Роберт становится прекрасным большим мальчиком, мистер Хэй?

— Ммх! — согласно кивнул аптекарь с набитым ртом.

— Только вчера доктор Тодд говорил, что ножки у него чудесно выправляются.

— Тодд! — Хэй, потянувшись за очередным блинчиком, не скрывал жалости в голосе. — Что он понимает в этом? Этот человек впал в старческое слабоумие.

— Тише, мистер Хэй, тише!

— А ну, малец, встань и дозволь, я осмотрю тебя! — скомандовал фармацевт.

Роберт послушно поднялся, а Хэй, вначале откинувшийся на спинку кресла для внешнего осмотра на расстоянии, затем подался вперед, забегал пальцами по голеням мальчика, придав своим действиям внушительную профессиональность. Никакой врач из Лондона или Парижа не выказал бы больше уверенности, не создал бы впечатления о более глубоких и потрясающих познаниях. Наконец он раскинулся в кресле, постукивая по зубам ногтем большого пальца.

— Он справится! — возвестил Хэй голосом полного всеведения. — Теперь у него в костях кальций. — Пристальный взгляд на Дэниела. — Помнится, я как-то уже говорил тебе при определенных обстоятельствах, что малец непременно справится. И я повторяю: он справится! — Неожиданно куда-то подевалась вся его важность, и аптекарь разразился редким для себя смехом, не отличимым от ржания, будто впала в истерику везущая кеб лошадь. — Я говорил тебе, Дэниел Ниммо, что в один прекрасный день ноги у него станут стройнее твоих. Я всегда утверждал, что у тебя ноги дугой.