Избранные романы. Компиляция. Книги 1-16

— Тише, тише! — вновь встряла не слишком-то обрадованная Кейт. — Так говорить не стоит, мистер Хэй. К тому же в присутствии мальчика. — Она, словно обнимая, провела рукой по плечам Роберта. — Все же он подрастает. Поверьте моему слову, он мне уже почти по плечо.

— Да, — размеренно подтвердил Хэй. — У него период роста. И он уже полчаса как должен быть в постели.

— И был бы, да только все хотел подождать, чтобы с вами повидаться. — Кейт улыбнулась, смягчая едва уловимую резкость своих слов, и взяла Роберта за руку. — Теперь пойдем, скажи спокойной ночи, не то мистер Хэй всем нам касторку пропишет.

Когда они ушли и двое мужчин остались одни, наступило молчание. Хэй, поглаживая усы, то и дело бросал на Дэниела сварливые взгляды, будто приглашая к спору. Но Дэниел сидел, прижав друг к другу кончики пальцев, и, судя по выражению лица, пристально во что-то вслушивался. Он был слишком погружен в себя, чтобы обращать особое внимание на своего друга. Так что в конце концов пришлось заговорить Хэю, и он, как обычно, не утаил ехидной подковырки:

— На тебя посмотреть, уж ты куда как собой доволен.

— А-а! — не расслышав ни слова, ответил Дэниел.

— Дивиться тут нечему, разумеется, — продолжал аптекарь, покусывая губу, словно пробуя собственную желчь. — Притом, что весь городок бегает за тобой, толпами валит к тебе в студию, чтобы сфотографироваться у ангела Ливенфорда во плоти. Никто не приходит ко мне за болеутоляющим, просто чтобы посмотреть, не проросли ли у меня крылышки. Никто, никто! С тобой же все по-другому, естественно. Ты заслуживаешь этого!

Не обращая внимания на его сарказм, Дэниел тихо ответил:

— Люди этого городка не так уж и плохи, аптекарь. Чувствуют, что поступили несправедливо. И стараются загладить это.

Хэй метнул в Дэниела странный взгляд:

— Это не вернет Грейси.

— Не вернет, — вздохнул Дэниел, и его лицо опечалилось. — И все же… у меня недавно странное чувство появилось. Смерть бедной Грейси трагична… но умерла она в высший для себя момент, и это то, за что мы должны Бога благодарить. Странной она была девушкой, Хэй… Чувствовала чересчур глубоко и сама легко влиянию поддавалась. В итоге стала жертвой своих же собственных чувств. Я любил ее больше кого-то еще и все же часто спрашиваю себя: а удалось бы ей жить той жизнью, какую я ей уготовил? Уйти она могла бы и по той, и по иной причине, разбив не одно сердце. А получилось, что она покинула нас, оставив по себе память, которой мы можем гордиться… И она навсегда останется дорога нам.

Фармацевт выслушал эту эпитафию в молчании.

— Есть у тебя какие-то вести о Фрэнке Хармоне? — наконец спросил он.

— Нет, — качнув головой, ответил Дэниел. — Он все время на Востоке. Не думаю, что когда-либо вернется в Ливенфорд.

— У Дэвида Мюррея дела идут хорошо, — сказал Хэй, который, похоже, вознамерился добиться полного признания.

Дэниел мягко улыбнулся:

— Да, Дэвид остепеняется с Изабель. Из него хороший муж получится… и хороший отец. Он не рожден для приключений. Если принять все во внимание, оно и хорошо вышло.

Звуки, доносившиеся из кухни, перебили его.

Там — чудо из чудес! — пела Кейт.

— Вот видишь, — сказал Дэниел.

— Да-да, — сварливо закивал фармацевт. — Пути Господни неисповедимы, а мы всего лишь ничтожные простаки. Подожди, пока малец вырастет, и ты увидишь, каким он окажется!

— Об этом я не тревожусь, да и ты тоже, — просто ответил Дэниел. — Ты его не меньше моего любишь. — Выбравшись из кресла, он положил руку на плечо аптекаря. — Что толку спорить, друг мой? Вечер прекрасный, а у меня есть букет ранних подснежников, чтобы отнести на кладбище. — Он постоял в молчании. В мечтательных глазах плескались нежность, память и сожаление по тому, чего уже больше не будет. — Если у тебя есть время, мы могли бы вместе сходить и положить их на могилу Грейси.

Луна уверенно лила свой яркий свет над елями, когда два друга неспешно шагали бок о бок к месту вечного покоя.

Арчибальд Кронин Три любви

Серия «Иностранная литература. Большие книги»

Издание подготовлено при участии издательства «Азбука».

Издательство Иностранка®

Книга первая

Глава 1

Она переоделась к ужину и подошла к окну спальни. Нет, Фрэнка все еще не было видно. Стоя за длинной кружевной шторой, Люси рассеянно следила за белой лентой дороги, протянувшейся почти на милю от лимана до города.

Дорога была пуста, если не считать старика Боуи с его дворняжкой. Первый грел старые ревматические косточки, сидя на низкой ограде близ своей маленькой лодочной мастерской; вторая, вылизав лапы и положив на них голову, дремала на горячем тротуаре. Ибо в тот августовский день щедрое солнце заливало окрестности Ардфиллана, рассыпая слепящие блики по воде залива и превращая крыши и высокие трубы Порт-Дорана на дальнем берегу в таинственный сияющий град. В великолепии солнечного света блестела прежде неприметная дорога, и опрятные дома вдоль нее, утратив обычную четкость линий, будто плыли в ослепительно-золотом потоке.

Люси был хорошо знаком этот вид: сверкающая вода, словно заключенная в объятия изогнутого дугой побережья, лес на мысе Ардмор, затененный голубоватой дымкой, расселины западных гор, величественно вздымающихся на фоне бледного полога небес. Но сегодня этот преображенный пейзаж был отмечен неуловимой прелестью, радующей сердце. В эту пору, несмотря на жару, ощущались первые приметы осени: шелест одинокого листа, своевольно слетевшего на тропинку, залежи морских водорослей на берегу, еле слышные крики грачей вдали от моря. Как она любила все это! Осень! У Люси вырвался счастливый вздох.

Она заслонила глаза ладонью от слепящего света, ее взгляд скользнул вдоль дороги к лодочной мастерской Боуи, где виднелась фигурка сына. Он играл на борту «Орла», небольшого катера, пришвартованного к спуску из серого камня. Мальчик то ли помогал, то ли мешал Дейву, работавшему на палубе. Скорее, мешал, сурово решила Люси, несмотря на переполнявшую ее материнскую любовь.

Чуть улыбнувшись, она повернулась и замерла перед дубовым платяным шкафом, рассматривая себя в зеркале с той серьезностью, с какой любая женщина почти с самого рождения оценивает свое отражение.

Она была невысокой – брат Ричард снисходительно называл ее малявкой, – но очень изящной, и муслиновое платье выгодно подчеркивало девичью грацию ее фигуры. Люси казалась на удивление неискушенной и выглядела очень молодо: скорее на шестнадцать, чем на двадцать шесть, как однажды, изменив своей обычной сдержанности, заметил Фрэнк. Маленькое, открытое, живое лицо Люси дышало выразительностью и темпераментом. Свежая кожа, которой слегка коснулось теплое дыхание солнечного лета, придавала ей цветущий вид. Широко поставленные глаза были голубыми, точнее, серо-голубыми, с темными лучиками вокруг зрачка, в которых словно заблудились искорки света, и от этого ее взгляд казался необычайно искренним и открытым. Приподнятые уголки губ, плавная, мягкая линия подбородка и высокой шеи – весь ее облик излучал теплоту, живость, непосредственность.