Избранные сочинения в шести томах. Том 4-й

»= Короткое или долгое, все равно оно должно было окончиться, — ответила она. Твои товарищи, наверно, уже готовы к отплытию, да и тебе, я думаю, совсем не хочется остаться здесь на берегу. Если ты снова посетишь Англию, надеюсь, ты вернешься сюда с иными чувствами к своему отечеству. Желаю тебе счастья, Джон, и да бла¬ гословит тебя бог в милосердии своем! — Я хочу лишь, чтобы ты молилась за меня! Однако ночь темна, и я провожу тебя до дома. — Не нужно, — с женской сдержанностью ответила она. — Невинный бывает так же неустрашим, как самый храбрый воин. А здесь и бояться нечего. Я пойду по тро¬ пинке, которая минует дорогу, занятую вашими солдата¬ ми, и не встречу на ней никого, кроме того, кто всегда готов защищать беззащитных. Еще раз говорю тебе, Джон: прощай! — Голос ее дрогнул, когда она продолжала:—^ Ты разделишь судьбу всех людей, и к тебе придут минуты заботы и слабости. В такие минуты вспомни о тех, кого покинул на этом ненавистном тебе острове, и, возможно, среди них ты вспомнишь женщину, которая искренне же¬ лала тебе благополучия. — Да будет с тобой бог, Элис! — сказал он, тронутый ее волнением и забыв на миг свои честолюбивые мечты. — Но я не решаюсь отпустить тебя одну... — Здесь мы расстанемся, Джон, — твердо сказала она, — и навсегда! Это будет лучше для нас обоих, ибо, боюсь, у нас слишком мало общего. Она тихо отняла свою руку, которую он продолжал держать, и, еще раз прошептав: «Прощай», — поверну¬ лась и медленными шагами направилась в сторону мона¬ стыря. Первым побуждением лоцмана было последовать за ней, чтобы ее проводить, но в этот миг на скалах раздались воинственные звуки барабана, а на берегу пронзительно засвистала боцманская дудка, извещая солдат и матросов о том, что отваливает последняя шлюпка. Услышав сигнал сбора, этот своеобразный человек, ко¬ торый давно научился подавлять в груди свои бурные чув¬ ства ради призрачных честолюбивых надежд, отчасти пи¬ таемых гневом и презрением, в задумчивости направился к берегу. По дороге он встретил солдат Борроуклифа* Обезоруженные, но свободные, они мирно возвращались к.себе в казармы, К счастью для этих людей, лоцман был

слишком поглощен своими мыслями, чтобы обратить внимание на этот акт великодушия Гриффита, и очнулся лишь тогда, когда ему заступили дорогу и слегка хлопнули по плечу. Он поднял глаза и увидел перед собой Борроу- к лиф а. — События нынешней ночи, с^«р, свидетельствуют о том, что вы не тот, за кого вас можно принять, — заявил капитан. — По-видимому, вы у мятежников адмирал или генерал. Это мне неясно, так как право командования до¬ вольно странным образом оспаривалось среди вас. Но, кому бы ни принадлежало высшее командование, я осмелюсь шепнуть вам на ухо, что вы поступили со мной низко. Да, повторяю, вся ваша компания поступила со мной чрезвы¬ чайно низко, а вы — в особенности! Лоцман изумился, услышав эту странную речь, произ¬ несенную с горечью человека, потерпевшего крушение всех надежд. Но он только махнул капитану рукой, чтобы тот ухо¬ дил, а сам направился дальше. — По-видимому, вы не совсем поняли меня, — упрямо продолжал офицер.— Послушайте, сэр, вы поступили со мной низко! Неужели вы думаете, что я стал бы говорить это джентльмену, не имея в виду предоставить, ему воз¬ можность излить свой гнев? В руках у Борроуклифа было два пистолета: один он держал за рукодтку, а другой — за дуло. Офицеру даже показалось, что при виде их лоцман ускорил шаги. Глядя ему вслед, капитан бормотал про себя: — Ну конечно, он всего лишь лоцман! Настоящий джентльмен тотчас понял бы столь прозрачный намек... А! Вот идет отряд моего достойного друга, который умеет отличать южную мадеру от вина, изготовленного на севере. У него глотка настоящего джентльмена. Посмотрим, как он проглотит тонкое напоминание о его проступках! Борроуклиф посторонился, чтобы пропустить направ¬ ляющихся к шлюпкам солдат морской пехоты, и стал с нетерпением дожидаться их командира. Мануэль, зная, что Гриффит возвратил пленникам сво¬ боду, остановился, чтобы убедиться, что никто, кроме ос¬ вобожденных его командиром, не ушел в глубь острова. Это случайное обстоятельство дало Борроуклифу* возмож¬ ность встретить Мануэля на некотором расстоянии от обоих отрядов. 739

— От всей души приветствую вас, сэр! — сказал Бор- роуклиф. — У вас была неплохая фуражировка, капитан Мануэль! Мануэль отнюдь не был расположен ссориться, но в голосе Борроуклифа1 было нечто такое, что заставило его ответить: — Она была бы еще лучше, сэр, если бы мне предста¬ вился случай отплатить капитану Борроуклифу за его лю¬ безное обращение. — Пощадите мою скромность, сэр! Вы, должно быть, забыли, как уже расплатились со мной за мое гостеприим¬ ство: два часа я вынужден был жевать эфес собственной шпаги, да, кроме того, меня весьма бесцеремонно толкнули в угол, а одного из моих солдат дружески потрепали по плечу ружейным прикладом. Черт побери, сэр, я считаю, что неблагодарный человек — это всего лишь одна из раз¬ новидностей скотины. — Если бы вместо солдата дружески потрепали по пле¬ чу офицера, — с похвальным хладнокровием возразил Ма¬ нуэль, — это было бы гораздо более справедливо. И шом¬ пол мог бы вполне заменить приклад, чтобы свалить с ног джентльмена, который залил за галстук столько вина, сколько потребовалось бы, чтобы утолить жажду четырех бродячих скрипачей. — Какая черствая неблагодарность по отношению к превосходному напитку с южных склонов гор, который вы сами так хвалили! И мне вы нанесли такое оскорб¬ ление, сэр, что я вижу лишь один способ кончить этот словесный поединок, который может продолжаться до утра. — Выбирайте любой способ для решения нашего спора, сэр. Надеюсь, однако, что вы не будете опираться при этом на ваше «врожденное чутье», после того как вы уже однажды приняли капитана морской пехоты, находя¬ щегося на службе у конгресса, за влюбленного, спешаще¬ го в какое-то укромное местечко. — С таким же успехом вы могли бы ущипнуть меня за нос, сэр! — сказал Борроуклиф. — Даже такой лостур.ок я счел бы более заслуживающим извинения! Выбирайте пистолет, сэр! Они заряжены для совсем иного дела, но, конечно, не откажутся послужить нам и сейчас. ' — У меня самого есть пара пистолетов, заряженных 740

для любого дела, — ответил Мануэль, доставая из-за пояса пистолет и отходя на несколько шагов. — Вы, я знаю, едете в Америку, — с невозмутимым видом сказал Борроуклиф, — и мне очень приятно, что ра¬ ди меня вы отложили поездку на несколько минут. — Стреляйте и защищайтесь! — рассерженно вскричал Мануэль, приближаясь к противнику. Оба выстрела раздались одновременно, и к месту по¬ единка, заслышав тревогу, бросились солдаты Борроукли- фа и солдаты морской пехоты. Будь у первых оружие, при виде зрелища, которое представилось глазам солдат, не¬ пременно началась бы кровавая стычка. Мануэль лежал на спине, не подавая признаков жизни, а гордая осанка Борроуклифа сменилась полулежачим положением. — Неужели бедняга в самом деле убит? — с сожале¬ нием спросил английский капитан. — Что ж, он был настоящим солдатом и при этом почти таким же дураком, как и я! К счастью для англичан, в эту минуту Мануэль при¬ шел в себя. Он был только контужен пулей, задевшей его макушку, и теперь при помощи солдат поднялся на ноги. Минуту-другую он стоял, потирая голову и словно про¬ буждаясь ото сна, а затем, когда окончательно пришел в се¬ бя и вспомнил, что с ним произошло, тоже не преминул поинтересоваться участью противника. — Я здесь, мой доблестный инкогнито! — с искренним дружелюбием воскликнул Борроуклиф. — Покоюсь на гру¬ ди матери-земли, и мне только полезно, что вы пустили мне кровь из правой ноги. Хотя, думается, это можно было бы сделать и не раздробив кости. Вы, кажется, тоже ле¬ жали на груди нашей общей праматери... — Мне действительно пришлось полежать несколько минут, — ответил Мануэль, — ваша пуля проехалась по моей голове. — Гм, по голове! — сухо заметил.Борроуклиф. — Одна¬ ко ваша рана, по-видимому, не смертельна. Что ж, придет¬ ся мне с первым же встречным беднягой, у кого тоже одна нога, поспорить, кому из нас достанутся обе: оказаться ка¬ лекой может и нищий и джентльмен! Вашу руку, Ману¬ эль! Мы пили вместе, потом дрались, теперь нам ничто не мешает стать закадычными друзьями на всю жизнь. — Конечно, — ответил Мануэль, продолжая потирать голову. — Против этого нельзя возражать. Но вам, вероят¬

но, нужен лекарь? Нельзя ли мне чем-нибудь помочь вам?.. Опять сигнал к отправлению! Быстро ведите солдат, сер¬ жант! При мне может остаться мой денщик, а пожалуй, я обойдусь и без его помощи. — Друг мой, вы самый правильный человек, как я говорю! — воскликнул Борроуклиф. — В вашей крепости нет слабых мест. Такой человек достоин быть во главе це¬ лого корпуса, а не отряда!.. Тише, Дрилл, тише! Обращай¬ тесь со мной так, будто я сделан из фарфора... Уходите, дорогой Мануэль, я слышу сигнал за сигналом. Там, по- видимому, нужны ваши исключительные умственное спо¬ собности, чтобы навести порядок при отправке. Быть может, Мануэль и обиделся бы, услышав столь прозрачный намек на крепость его черепа, но теперь в ушах у него шумело от полученной контузии, и он не вполне ясно все понимал. Он дружески распрощался с Борроуклифом, сердечно пожал ему руку, а затем, обме¬ нявшись теплыми словами, еще раз предложил ему свои услуги. — От всего сердца благодарю! Я и так в некотором долгу перед вами за то, что вы мне пустили кровь и тем предохранили меня от апоплексического удара. Дрилл уже послал нарочного в Б. за лекарем, а тот может привести сюда целый полк. Прощайте еще раз и помните, что, если вы когда-нибудь опять посетите Англию, уже в качестве друга, очень прошу вас повидаться со мной. — Не премину воспользоваться вашим приглашением, а если вам когда-нибудь придется вновь побывать в Аме¬ рике, обещайте и вы увидеться со мной. — Непременно! Мне понадобится ваша отличная го^ лова, если я вздумаю путешествовать среди грубых жите¬ лей лесов. Прощайте, сохраните меня навсегда в вашей памяти! — Я никогда не забуду вас, дорогой друг, — ответил Мануэль, почесывая голову, в которой так шумела кровь, что ему казалось, будто он слышит этот шум. Еще раз эти достойные люди пожали друг другу руку и, снова пообещав встретиться, расстались, как горестные влюбленные, расстались так, что перед их чувствами мерк¬ ла дружба Ореста и Пил ада 1, 1 Орест и Пил ад —в греческой мифологии два неразлуч¬ ных друга, чьи имена стали нарицательными. 742

Глава XXXII Нет, сам ответь мне; стой и объявись. Шекспир, «Гамлет» Пока прорхсходили события, последовавшие за высад¬ кой лоцмана на берег, «Быстрый» под командованием штурмана фрегата мистера Болтропа крейсировал взад и вперед в ожидании исхода экспедиции. К вечеру норд-ост сменился южным ветром, и еще задолго до смены ночной вахты осторожный старый моряк, который, как может вспомнить читатель, на военном совете решительно отка¬ зывался доверить свою особу условиям на суше, приказал рулевому направить судно к берегу. Но, как только лот показал, что настало время повернуть, курс тендера был изменен. Так моряки провели несколько часов, терпеливо ожидая возвращения товарищей из экспедиции. Штурман, который свою молодость провел в торговом флоте, коман¬ дуя- небольшими судами, был склонен, как и многие люди его профессии и происхождения, считать отсутствие утон¬ ченных манер лучшим доказательством способностей к судовождению, и поэтому презирал вежливость и пункту¬ альность, обычно строго соблюдаемые на военных кораб¬ лях. Его прочие обязанности, заключавшиеся в наблюде¬ нии за расходованием припасов из разных кладовых, в ведении судового журнала и в ежедневном осмотре состоя¬ ния парусов и такелажа, не часто принуждали его сталки¬ ваться с веселыми, насмешливыми и беспечными молоды¬ ми лейтенантами, которые состояли на судне в различных командных должностях, и поэтому про него можно было сказать, что он принадлежал к особому виду живых су¬ ществ, хотя и к общему роду со своими более благовоспи¬ танными сослуживцами. Однако, если волей обстоятельств ему приходилось выходить за пределы тупой повседневной рутины, он старался держаться в обществе тех, чьи при¬ вычки и мнения были ближе всего к его собственным. По странной случайности,: капеллан фрегата, если гово¬ рить о тех, с кем он общался, был почти в таком же поло¬ жении, как этот старый моряк. Искреннее желание быть полезным тем, кто, по воле провидения, мог встретить смерть над бездной морской, заставило этого немолодого и простосердечного священно¬ 743

служителя принять пост корабельного священника. Он на-, ивно верил, что небо избрало его орудием спасения многих людей, которые живут, не вспоминая о великой цели их земных странствий. Границы и предмет нашей истории не позволяют нам рассказать о многочисленных случаях, ко¬ торые послужили не только причиной полного краха всех его иллюзорных надежд, но и привели к тому, что этому доброму человеку стоило большого труда оставаться на высоте своего священного сана, ибо он сам вынужден был бороться с сильными греховными побуждениями. Созна¬ ние неполноты своей веры настолько умерило житейскую гордость священника, что он получал удовольствие от об¬ щества грубого штурмана, который по преклонности лет временами любил поговорить о загробной жизни, хотя и рассуждал о ней в выражениях, весьма сообразных его ха¬ рактеру. Возможно, что оба они считали себя не на месте, и по какой-то тайной симпатии — неважно, из чего она про¬ истекала, — их обоих тянуло друг к другу. В описываемую нами ночь мистер Болтроп пригласил священника сопро¬ вождать его на «Быстром», добавив, что на берегу пред¬ стоит сражение и, возможно, какому-нибудь бедняге пона¬ добится духовная помощь. Священник охотно принял это странное приглашение отчасти из желания внести не¬ которое разнообразие в свою монотонную >*шзнь на бор¬ ту, отчасти же из таившегося в его смятенной душе стрем¬ ления побыть хоть немного ближе к берегу. Поэтому, когда лоцман со своим буйным отрядом высадился иа берегу, на тендере остались только штурман и священ¬ ник да боцман с десятком матросов. Первые несколько ча¬ сов наши почтенные друзья провели в маленькой каюте судна, мирно беседуя за чашей грога, который стал намно¬ го вкуснее оттого, что был приправлен рассуждениями о различных спорных предметах, толкуемых каждым из них на свой манер, и читателю остается лишь пожалеть, что мы не нашли нужным привести эти рассуждения здесь. Но, как только ветер подул в сторону вражеского берега, благоразумный штурман отложил беседу до дру¬ гого, более подходящего раза и тотчас поднялся на шкан¬ цы, не забыв захватить с собой .и чашу с грогом. — Вот как надо жить на судне! — с самодовольным видом воскликнул честный моряк, доставив деревянный сосуд подле себя на палубу. — А сколько шуму по пустя- 744

кам бывает на борту некоего фрегата, который сейчас стоит в трех милях от нас в открытом море под зарифлен¬ ными грот-марселем;, фор-стеньги-стакселем и фоком!.. Ну как, ведь неплохо я готовлю грог?.. Эй, подтяни-ка фал потуже!.. После такого грога у вас глаза замигают, что маяк в темную ночь!.. Не хотите? Ну, а нам не при¬ стало отказываться от английского рома. — После этого деликатного заявления он сделал порядочный глоток и добавил: — А вы похожи на нашего первого лейтенанта; тот тоже выпивает только стихии — воздух, разбавленный водой! — Про мистера Гриффита действительно можно ска¬ зать, что он подает спасительный пример экипажу, — под¬ твердил священник, которого несколько удручало, что на него самого этот пример не оказывал достаточно сильного действия. — Спасительный? — вскричал Болтроп. — Позвольте сказать вам, мой достойный друг, что, если вы эту диету называете спасительной, вы очень мало разбираетесь в со¬ леной воде и морских туманах! Но мистер Гриффит — на¬ стоящий моряк, и если бы он поменьше увлекался разны¬ ми пустяками, то мог бы к тому времени, когда достигнет нашего возраста, стать очень разумным товарищем за столом. А сейчас он, видите ли, слишком много думает о разных глупостях вроде военной дисциплины. Разумеет¬ ся, очень полезно вовремя менять снасти,.присматривать за мачтами и даже за якорным канатом, но будь я про¬ клят, если я понимаю, зачем... Ложись на другой галс, ло¬ жись, болван!, Не видишь, что держишь курс на Герма¬ нию?.. Да, если я понимаю, говорю я, зачем поднимать бучу по поводу того, как часто человеку нужно надевать чистую рубашку? Так ли важно, произойдет такое собы¬ тие на этой неделе или на следующей, а если погода стоит плохая, то, может, еще неделей позже! Не очень-то я люб¬ лю всякие смотры, хотя мне-то нечего бояться упреков за свое поведение, разве что потребуют, чтобы я держал табак за другой щекой! — Признаюсь, мне й самому это подчас надоедает; особенно такая дисциплина утомляет дух, когда тело страждет от морской болезни. — Да, да, я помню, как вас корчило в первые месяцы плавания, — подтвердил штурман. — А однажды, торо¬ пясь похоронить мертвеца, вы нахлобучили на голову пе¬

хотную треуголку. Да и на члена экипажа вы не были похожи, пока не износили свои нелепые черные штаны с пряжками под коленом. Мне-то не случалось видеть, как вы поднимались по трапу на шканцы, но, глядя на вас через люк, и вправду можно было подумать, что по па¬ лубе бегает сам дьявол! Однако, после того как портной заметил, что ваши штаны порядком поистрепались и каз¬ начей заключил ваши подпорки в новые, я уж не мог отличить ваши ноги от ног грот-марсового матроса. Я очень рад, что была сделана такая замена, — смиренно сказал священник, — если действительно, пока я носил одежду лиц моего звания, существовало такое по¬ добие, как вы говорите. — При чем тут духовное звание? — возразил Бол- троп, переводя дух после нового основательного глотка грога. — Ноги человека всегда останутся его ногами, че¬ му бы ни служило верхнее сооружение. Я еще с детства питал отвращение к коротким штанам — быть может, по¬ тому, что представлял себе дьявола именно в них. Вы знаете, когда говорят о каком-нибудь человеке, всегда представляешь себе его оснастку и снаряжение. Поэто¬ му, раз у меня нет особых причин полагать, что сатана ходит голым... Держи полнее, дурачина, теперь ты идешь прямо на ветер, черт бы тебя побрал!.. Так вот, я говорю, мне всегда представлялось, что дьявол носит штаны до колен и треуголку. Молодые наши лейтенанты часто являются на смотр по воскресным дням в треуголках, словно пехотные офицеры. Но я скорей вышел бы в ноч¬ ном колпаке, чем в такой шляпе! — Я слышу плеск весел! — воскликнул священник, который, заметив, что штурман представляет себе дьяво¬ ла гораздо яснее, чем он сам, постарался скрыть свое не¬ вежество, переменив тему разговора. — Быть может, это возвращается одна из наших шлюпок? — Похоже, что так. Если бы мне пришлось высадить¬ ся на сушу, я бы уж давно страдал от береговой болез¬ ни... А ну-ка, ворочай, ребята, да ложись в дрейф! Тендер, повинуясь рулю, покатился под ветер и, пока¬ чавшись с минуту меж волн, развернулся носом в сторону скал. Затем, приведя паруса в положение, необходимое для того, чтобы лечь в дрейф, он постепенно потерял ско¬ рость и наконец остановился. Во время выполнения это¬ го маневра из тьмы со стороны берега показалась шлюп¬ 746

ка, и к тому времени, когда «Быстрый» остановился, она поравнялась с тендером, подойдя к нему на расстояние голоса. — Эй, на шлюпке! — крикнул Болтроп в рупор, кото¬ рый при содействии его лёгких издавал звуки, похожие на рев быка. — Да, да! — ответил голос, который звонко разнесся над волнами без помощи каких-либо вспомогательных инструментов. — А! Это идет кто-то из лейтенантов со своим веч¬ ным «да-да»! — заметил Болтроп. — Ну-ка, боцман, сви¬ стни! А вот и другая шлюпка гребет к нам! Эй, на шлюпке! — «Быстрый»! — отозвался голос с другой стороны. — «Быстрый»! На этой шлюпке идет само началь¬ ство, — сказал штурман. — Сейчас оно поднимется на борт и начнет командовать. Это мистер Гриффит, и я должен сказать, что, несмотря на его пристрастие к пус¬ тякам, я все же очень рад, что он вырвался из рук англи¬ чан. Сейчас они все разом навалятся на нас!.. Бот и еще одна шлюпка с левого борта. Посмотрим, не снят ли на ней. Эй, иа шлюпке? — «Флаг»! — ответил третий голос из маленькой лег¬ кой шлюпки, которая, незамеченная, приблизилась к тен¬ деру, идя прямо от скал. — «Флаг»? — переспросил Болтроп, в изумлении опу¬ ская рупор. — Не слишком ли это большое слово для та¬ кой маленькой посудины? Сам Джек Мэнли не произнес бы его более гордо. Сейчас я узнаю, кто так лихо подхо¬ дит к трофею американского военного корабля! Эй, на шлюпке! На шлюпке, говорю я! Эти слова, сказанные отрывистым, угрожающим то¬ ном, должны были означать, что тот, кто окликал шлюп¬ ку, вовсе не расположен шутить. Поэтому сидевшие на веслах гребцы одновременно подняли весла, словно испу¬ гавшись, что за окликом немедленно последуют более сильные средства выяснения истины. Человек на корме, как было видно, при втором оклике вздрогнул и, словно что-то внезапно, припомнив, спокойно сказал: — Нет... нет! — «Нет... нет» и «флаг» — это совершенно разные от¬ веты, — проворчал Болтроп. — Кто это сидит у вас в шлюпке? 747

Он все еще продолжал что-то бормотать, когда шлюп¬ ка медленно подошла к борту и с ее кормовой банки на палубу тендера поднялся лоцман. — Это вы, мистер лоцман? — удивился штурман, под¬ нося боевой фонарь на расстояние фута к лицу прибыв¬ шего и вглядываясь с тупым недоумением в его гордое й вместе с тем гневное лицо. — Это вы! А я-то считал вас более опытным и никак не мог предположить, что вы по¬ дойдете в темноте к военному кораблю с таким словом, когда на обоих судах не найдется ни одного юнги, кото¬ рый бы не знал, что мы никогда не носим в чужих водах флага с раздвоенным концом! «Флаг, флаг»! Будь здесь солдаты, вы могли бы попасть под пули. Лоцман бросил на него еще более разгневанный взгляд и, не удостоив бедного штурмана ответом, отвер¬ нулся и направился на самую корму судна. Болтропеще некоторое время с презрением смотрел ему вслед, но прибытие шлюпки, которую он окликнул первой (это был командирский катер), немедленно отвлёкло его вни¬ мание. Барнстейбл, блуждая по морю, долго искал тендер, и, вынужденный сдерживаться в присутствии своих пас¬ сажирок, он достиг «Быстрого» далеко не в лучшем рас¬ положении духа. Полковник Говард и его племянница в течение всего переезда хранили глубокое молчание: пер¬ вый — из гордости, а вторая — из-за явного неудовольст¬ вия своего дядюшки. Также и Кэтрин, ликуя в душе по поводу столь успешного завершения всех ее планов, все же решила подражать им хоть на некоторое время для соблюдения приличий. Барнстейбл несколько раз обра¬ щался к ней, но она отвечала очень кратко, стараясь лишь не обидеть своего возлюбленного. При этом она всем своим поведением ясно давала понять, что предпо¬ читает молчание. Поэтому лейтенант, после того как он помог дамам подняться на борт тендера и предложил та¬ кие же услуги полковнику Говарду, который их холодно отверг, отошел с раздражением, свойственным военным морякам ничуть не в меньшей мере, чем всем другим лю¬ дям, и сорвал свое дурное настроение на тех, с кем мог себе это позволить. — Что это значит, мистер Болтроп? — закричал он. — Подошла шлюпка с дамами, а вы держите гафель подня¬ тым так, что подветренная шкаторина паруса натянута, 748