Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Избранные стихи
Шрифт:

впивается кусок свинца!)

Шумят, галдят, теснясь в проходе,

и их никто не просветит,

что арестанту о свободе

болтать не позволяет стыд.

Цветы и этот хохот зычный,

как будто прямо из окон

под вечер на перрон столичный

их дачный выблевал вагон.

6

Тут удивительное снится:

слеза на молодой щеке,

и прядь волос или ресницы,

и отражение в

реке.

Вопросы есть, но нет ответа,

есть грех, но никакой вины:

подобье странного сонета,

где строфы рифмы лишены.

Стремленье к встрече безвозвратной

и к имени тому, всегда

звучавшему как «вероятно»,

но только не как «нет» и «да».

Мне часто снится взгляд кошачий,

и тем обидней этот сон,

что он уже не больше значит,

чем отзвеневший перезвон.

Проснусь — не доведу ошибку

до безнадежного конца...

Сестра и слезы и улыбку

сотрет с помятого лица.

7

Забрезжил день, как столбик ртути,

а плох ли день или хорош

и легок или очень труден

не сразу, к счастью, разберешь.

Зажегся свет по всей больнице

и в утренний обход погнал

гусиной важной вереницей

дневной дежурный персонал.

Кому-то делают уколы,

хоть на рассвете все бодры,

но «легкий» ты или «тяжелый»,

не скроешь от ночной сестры.

Тяжелый хрип ночами страшен,

а ты дыхание уйми

и, не дыша, сиди на страже

с одиннадцати до семи.

Палата новый день встречает,

который водрузил очки,

и ход болезни изучает,

температурные скачки.

Латынь, с ее лукавством мудрым,

укажет на опасный крен...

Так входит в силу каждым утром

суровый график белых стен.

1936

Перевод Л. Тоома

ПЕСНЯ ИТОГОВ

Это грусть о тебе. Это повесть о том,

Как гранитная мука секлась пополам,

И, вконец измельчав, попрошайкою в дом

Позвонила, прошаркав бедой по полам.

Это время, рассыпавшись боем часов,

Загоняло бегущие дни в циферблат,

И, гремя, запирало слезу на засов,

И меняло дожди на огрызки тепла.

Это боль под ножом. Это лютый бульдог

Зажимал в челюстях перекушенный крик.

Это ярких пожаров остывший итог.

Это меченый туз предрешенной игры.

Это

пепла ресницы в глазах папирос.

Это звезды в плену у земной суеты.

Это ужас, который себя перерос.

Это боль, и тоска, и покой.

Это — ты...

1941

Перевод автора

МИР В ОСАДЕ

(Поэма об измене и верности)

Правому реформистскому рабочему движению в Европе, которое своим предательством (до и после Мюнхенского соглашения) прямо и косвенно способствовало возникновению и упрочению национал-фашизма.

Словом жадным хочу рассказать я,

Словом высохшим, жаждущим хлеба,

Рассказать о потерянном брате.

Об утратившем землю и небо.

Верный — изредка, чаще — предатель.

Спотыкался и ползал он слепо,

И о нем, не достойном проклятья,

Словом высохшим, жаждущим хлеба,

Словом жадным хочу рассказать я.

1. Не о том...

Не о рыданиях матерей;

Не о том,

Как плачет ребенок, семью потеряв и дом,

Нет, совсем не о том.

Не о мольбах дочерей,

Чья поругана честь,

Чья оскверненная кровь текла,

Обагряя тела,

И, как буря, звала

Месть.

Не о том,

Как хрипел, умирая, ваш сын, —

Он погиб на моих глазах.

Я вижу поныне,

Как кровь его стынет,

Ваши лица я вижу в слезах.

Пулею перечеркнула смерть

Цветенье весны двадцатой,

И взор материнский от слез померк,

И горе согнуло

Отца.

А сыну вовеки не встать,

Кровь не польется вспять.

Да, мотив этой песни но нов,

И ритм нам давно знаком.

Стадо слез — под замок, на засов!

Что слеза! Она ни о чем, ни о ком.

Кто станет в беде уповать на слезу?

Кто смиреньем осилит беду?

Кто захочет, чтоб сердце, под стать колесу,

По арене катилось у всех на виду?

Кто воскликнет, кривляясь: «Мне так легко!»?

Пусть плачет нытик, пускай скулит!

Мы встаем безволию наперекор,

Мы не за слезы,

а за динамит!

...А посему

Не об этом разгневанный стих,

Спотыкающиеся, корявые строки.

Кто длину этих строк измерит,

О земля, на дорогах твоих?

Только б даль одолеть,

Отринуть все «ахи» и «охи»!

Вам охота жевать их, о поэты — слезливые ревы?

Поделиться с друзьями: