Изгнанник отовсюду

Король развернулся к Лесии, которая ему молча кивнула, после чего разрешил Делине остаться.

— То, что здесь произошло, бесспорно, вышло за рамки. Я понимаю твой гнев, человек, назвать Оружием вот это не повернется язык даже у самого нетребовательного воина, но… сделать ничего нельзя.

Гнев он мой понимает, королевская… Так, спокойно, Макс, он не знал, что я оттуда вытащу.

— К счастью, я не воин. Попробую обойтись тем, что есть.

— Не воин? — Латрей посмотрел на третью королеву, которая, не выдержав его взгляд, отвернулась. — Солзана, Релата, дети, оставьте нас.

Тут я понял две очевидные вещи сразу. Первая — трое у стола имели общие черты лица как короля, так и королевы, вторая — некоролевский голос Латрея был подобран специально, чтобы не давить на меня авторитетом, дабы я ненароком не передумал и не сорвал церемонию. Сейчас король был властным, таким, каким и должен быть король.

— Ты сказала, что он способен нам помочь, Лесия.

— Это так, но я не говорила, что он воин.

— Тогда как он остановит Разрушителей? Элитный отряд пехоты раскидал всего один из них! Один! Выживших единицы! Как он их остановит?

Всего один? Простите, а я могу отказаться? Могу? Нет? Ну ладно…

— Я что-нибудь придумаю, — вставил я свои пять копеек. — Но мне будет гораздо проще, если у меня будет хотя бы минимальная помощь.

— Помощь, разумеется, будет, это целиком и полностью в наших интересах, но что ты собираешься делать… вот с этим? — король указал взглядом на так называемое оружие в моих руках.

— С этим я тоже что-нибудь придумаю.

Король с усталым видом рухнул обратно на трон.

— Три жизни в обмен на жизнь всех, Лесия.

— Ты говоришь о моих детях, Латрей!

Мужчина закрыл глаза, смиряясь с неприятной ему правдой.

— Это и мои дети тоже, если ты не забыла об этом.

Кстати, чисто теоретически, а у меня с Лесией могут быть дети? Хоть мы и разных рас, но отличий минимум… ну, внешне, по крайней мере. Разве что я чуток пострашнее. А так — как знать, как знать…

— Тогда как ты можешь предлагать такое?

— Помимо наших детей, есть и другие дети. Мало, но есть. Есть и взрослые, которые их воспитывают. Есть взрослые, у которых детей нет. Я должен думать о них всех.

Впервые мне стало жалко Латрея. Он вынужден защищаться чудовищными методами, которые Лесия ему явно никогда не простит. Именно никогда — эльфийская жизнь крайне долгая.

— Почему именно они? Разве нельзя взять кого-то другого? И задействовать больше эльфов, чтобы было меньше риска для жизни…

— К сожалению, это невозможно, — перебила меня Лесия. — Во время коронации есть один ритуал, который… слегка меняет будущего короля. Мы не знаем как именно, но только сам король и его прямые потомки могут проводить подобные Старые Ритуалы.

А, вот как это называется. Старые Ритуалы. Но теперь хотя бы понятно почему именно король со своими детьми сами под нож полезли, а не принесли в жертву какое-нибудь тюремное отребье… Хотя про «тюремное отребье» не вору говорить, которому в таких же решетчатых заведениях уже давно прогулы ставят.

Ладно, пока оставим эту часть.

— Когда мне нужно будет оставить замок?

— Насильно тебя никто отсюда не выгоняет, однако время не на твоей стороне. Пока ты будешь бездействовать, Разрушители будут уничтожать Места Силы. Их осталось только три. До следующего нападения примерно пять месяцев, — ответил Латрей.

— Откуда такая… а, ну да… — наблюдая за уничтожением своих соседей, они наверняка выяснили для себя некоторые моменты.

— К сожалению, мы знаем о них крайне мало. Разведчики, посланные за ними наблюдать… не возвращаются.

— Хоть какая-то информация же о них есть, ведь так? Давайте все, что есть.

— Их закончат переписывать к вечеру, — подала голос Лесия. — Остальная экипировка, которую ты просил, уже должна быть в твоей комнате.

Мне вдруг резко поплохело. Ощущение, будто что-то начало ввинчиваться в мозг, вызывая адскую боль, от которой хотелось вывернуться наизнанку. Едва не проткнув себя забытыми ножницами, я схватился за голову и заорал, что есть мочи, но недолго — подбежавший король попросту ударил меня по затылку, от чего я упал в обморок. За что я ему был искренне благодарен.

***

Очнулся я уже в своей комнате с дико гудящей головой. Координация была нарушена, пока я шел к столу, возле которого висел темный кожаный доспех, меня сильно шатало. Хотелось есть, но при этом еще в добавок и тошнило. И все же — это очень далеко от той боли, которую я испытал в тронном зале.

— Делина! — заорал я в надежде, что моя горничная никуда не пропала за это время.

— Очнулся, фух, — девушка зашла чуть ли не сразу, словно дежурила прямо под дверью. — Я думала, ты опять на два дня сляжешь как тогда.

— Есть хоть что-нибудь, чтобы снова чувствовать себя нормально?

— А, да, сейчас.

Она достала из платья небольшой футляр с уже знакомыми мне листьями, которые приложила к вискам. Сознание тут же стало проясняться, а желудок, совсем недавно страдавший от тошноты, спел песню умирающего кита.

— Надо будет запомнить.

— Что именно?

— Что «что именно»? — спросила девушка.

— Ты сказала «Надо будет запомнить». Что именно запомнить?

— Максим, прости, но… я сейчас молчала.

Послышалось? Но как-то слишком уж явно.

— Наверно, показалось. А есть что-нибудь поесть?

— Скоро будет готово, придется немного потерпеть. Как себя чувствуешь?

— Уже гораздо лучше.

Самочувствие вернулось в норму. Делина отошла к окну выбросить труху, в которую превратились листья.

— Может, пока примеришь броню? Я размеры давала на глаз, но должна подойти.

Мысль была ничем не хуже других. Вешалка, на которой висел нагрудник, представляла из себя условный манекен из двух жердей — одна длинная по вертикали и короткая для плеч по горизонтали. Сам доспех был крайне твердым, но очень легким и при этом оббитым внутри тонким слоем чего-то пористого, видимо, для амортизации или чтобы «кожа дышала».