Изгнанники Эвитана. Дилогия

Старый герцог пожелал уйти сразу после своей вдохновенной речи. Вдвоем с "единственной, кто согревает его старость" - с племянницей. Которой, как подозревала Ирия, он сейчас закатит редкостную трепку. Вполне заслуженную.

– Он всё знал, - быстро проговорила девушка, едва старик закрыл за ними дверь в свои покои.
– Про меня.

– Значит - хорошо, что не успел ни с кем поделиться.

– Не успел?

– Если б успел - его родители сейчас не смолчали бы. Любому притворству есть предел... Садись. И рассказывай. Про Люсьена Гамэля. Куда ездила - узнаю сам, так что это можешь пропустить.

Выслушал Ральф Тенмар молча. На чеканном лице не дрогнул ни единый мускул.

– Как вы думаете, кто ему...

– "Кто ему"?
– передразнил герцог.
– Твоя Мари - любовница юного Гамэля.

– Но я ей... Не убивайте Мари!
– Ирию затрясло так, что зубы застучали.

Возвращается лихорадка?

– Пей!
– В руке девушки оказался бокал вина. А сам герцог и не думает садиться. Меряет комнату широкими размашистыми шагами.
– У дураков тоже бывают озарения. Если подсчитать, Ирэн Вегрэ выехала из монастыря примерно тогда же, когда утонула Ирия Таррент. А уж когда именно вернулась моя племянница, глупышка Мари могла разболтать Люсьену подробно...

Да, наверное. Затуманенный пережитым шоком рассудок соображает плохо... Но что-то не так! Опять.

Что и с кем?

"Выпьешь, может выйдет толк... Ветер, кровь и серебро... "

Кровь. Карлотта... При чём здесь она?

Джек... А он - при чём?

Неразбавленное вино шумит в голове, будоражит непонятную тревогу... и мешает думать.

– Вы оставите мне Мари?!

– Конечно - если она тебе еще нужна. Сама по себе глупышка-служанка - не опасна. Ты неплохо стреляешь. Но дала захватить себя врасплох. Подобное - недопустимо. Сегодня - отдыхай. С завтрашнего утра я сам начну тебя учить.

– Стрелять?

– Стрелять. Драться. Фехтовать.

– Благодарю вас.

Уже в дверях Ирия решилась:

– Почему вы сегодня спасли меня?

– Я - старик!
– как на портрете вскинул гордую голову Ральф Тенмар.
– Но даже я еще могу защитить женщину моего сына.

3

Что-то не так!

Бьет дрожь в жарко протопленной комнате. Под тремя меховыми одеялами.

В висках шумит Альварен. И тупо ноет шрам на плече. Как у дряхлого ветерана - в сырую погоду.

Ни согреться, ни уснуть. И дело здесь вовсе не в старике. Не только в нем.

Ральф Тенмар - негодяй. И совершил непростительную подлость по отношению к Карлотте.

Но Ирию - спас. И теперь, по всем законам чести и благородства, ей следует умереть, но защищать его...

Опять - не то. Что тогда?!

"Ветер, кровь и серебро..."

Джек... Карлотта... Ирэн... Почему еще и она?

"...
– А что скажет настоящая Ирэн Вегрэ? Она не будет возражать, если я воспользуюсь ее именем?

– Она пока не собирается покидать монастырь..."

"...
– Если б успел - его родители сейчас не смолчали бы..."

"...
– Твоя Мари - любовница юного Гамэля..."

"...
– Старый герцог всегда убивает тех, кто ему опасен..."

Мари могла быть любовницей "юного Гамэля". Даже почти наверняка - была.

Глупышка-служанка могла разболтать любовнику всё, что знала. Если он правильно задал вопросы.

Люсьен, туповатый и изрядно пьяный, мог догадаться, что Ирэн Вегрэ и Ирия Таррент - одно лицо...

А еще Ирэн (настоящая!) могла утонуть в Альварене сама. Пошла и утонула. А что изрядно мешала планам Карлотты - совпадение.

Как и что Люсьен Гамэль - единственный сын старшего из тенмарских бастардов. Самого наглого. И больше всех жаждущего титула.

Карлотта, без сомнения, могла поверить, что Ирэн будет молчать. Ну и Ральф Тенмар мог предположить, что Люсьен узнал всё недавно. И еще никому не рассказал.

Конечно - предположить, а не знать точно. И штаны, разрезанные лично Ирией, Гамэль-младший, очевидно, зашил прямо на конюшне. Сам. Потому что те, в которых встретил вернувшуюся из Больших Дубов "баронессу", были целее целого.

Нет, герцог Тенмар - отнюдь не Карлотта Таррент. Он - старше, умнее и опытнее.

"...Это называется... кровью повязать..."

Карлотте не удалось "повязать" Ирию, а вот герцогу - вполне. Рассчитанно, обдуманно и хладнокровно.

Глава вторая.

Начало Месяца Сердца Зимы.

Аравинт, Дамарра.
– Эвитан, Лиар.

1

Солнце не всегда знаменует радость. Ему всё равно, что освещать: праздник или казнь.

Но сегодня - светло везде. На улице, в храме, в сердцах собравшихся людей...

– Согласен ли ты, Витольд Тервилль, взять в жены Александру Илладэн и пребывать с нею в богатстве и в бедности, в горе и в радости, в болезни и в здравии, покуда смерть не разлучит вас?

– Да.
– Витольд сейчас - серьезнее Грегори.

– Согласна ли ты, Александра Илладэн, взять в мужья Витольда Тервилля и пребывать с ним в богатстве и в бедности, в горе и в радости, в болезни и в здравии, покуда смерть не разлучит вас?

– Да...
– А Алекса на своей свадьбе - прекраснее всех дам подзвездного мира. И не только глазами Вита.

Счастливая женщина - всегда прекрасна.

– Властью, данною мне Творцом всего Сущего, Милосердным и Всепрощающим, объявляю вас мужем и женой...

С места посажёной матери Кармэн с непривычным умилением наблюдала, как счастливый жених (уже супруг!) Витольд поднимает прозрачную вуаль над смущенным личиком Алексы. Такой сейчас хорошенькой.

И пара сливается в поцелуе. Пожалуй, слишком затянувшемся для церковного обряда - судя по понимающим улыбкам гостей. И по чуть заметной доброй усмешке пожилого епископа. Лично Кармелитой уговоренного провести венчание.

Впрочем, долгих просьб не понадобилось.

Дядюшка - посаженый отец - бросил на Кармэн вопросительный взгляд.

Лед сломан. Отныне король Аравинта Георг вовсю советуется с племянницей. Практически по всем политическим вопросам. Тот разговор превратил их в сообщников.

Катается в Дамарру личная советница короля теперь чуть не каждый день. Но лучше так, чем добывать новости по крупицам.

Гораздо лучше и безопаснее. Это позволяет - почти!
– быть уверенной, что Его Величество Георг Третий ничего не сделает за ее спиной.