Изгнанники Эвитана. Дилогия

Точнее, она в этом мрачном логове старых драконов и забытых королей никогда и не появлялась. В отличие от Ирэн Вегрэ...

– Госпожа баронесса!

Как давно Мари ждет на холодной лестнице? Если приказал грозный герцог - то хоть весь вечер. Пока госпожа наслаждалась свежими новостями. И хорошей компанией...

Если приказал герцог...

Захолонуло сердце.

– Госпожа баронесса, ее светлость госпожа герцогиня просила зайти к ней сразу после ужина. А ужин я сейчас принесу.
– Наконец-то дождавшаяся госпожу служанка унеслась прочь. С проблеском радости на вечно грустном личике.

Вечно... С Воцарения Зимы. Действительно - целую вечность.

Есть уже не хочется, а беседовать - того меньше. Но Катрин обижать незачем. Да и потом - лучше уж компания герцогини, чем герцога...

Но сначала - несколько минут побыть в комнате. Не расплескать сегодняшнее тепло. Сохранить.

Пусть греет хоть несколько вечеров. Исчезает как можно медленнее...

Стук в дверь.

Мари? Так быстро?

– Госпожа герцогиня вас ждет.

А то Ирия не помнит!

– Если можно, она просит поспешить, - виновато улыбнулась служанка.

Похоже - без всякой задней мысли.

А на сердце заскребся уже знакомый дракон. С очень когтистыми лапами. И острой чешуей.

– А что случилось? Какие-то неприятности?

И почему, во имя Творца и всех агнцев и голубей Его, "племянницу" ждет тогда для разговора Катрин, а не Ральф? Или грустно самой герцогине?

Это - эгоистично, но лучше ее печаль, чем новые неприятности! Ну пожалуйста, сегодня всё было так хорошо! Впервые за столько месяцев... лет.

– Пришло какое-то письмо. Госпожа Катрин хочет лично прочесть его вам. Оно ее расстроило.

Еще одно! Жабе понятно, что война с Аравинтом - новость уже устаревшая. Что еще? Анри?!

Только этого не хватало! Творец, ты же милосердный! Пожалуйста, ну хватит уже, а?! Катрин и так схоронила троих сыновей. И двое из них не воскресли!

– Госпожа баронесса, ваш ужин!
– пискнула вслед верная служанка.

– Спасибо, Мари, я не голодна...

А вот вино хорошо бы прихватить. Но разговор - с герцогиней, а не с герцогом. Так что придется оставаться трезвой.

Ничего, не помрешь, баронесса липовая!

А замок Тенмар - всё-таки похож на родной. Перестуком каменных плит. Когда мчишься со всех ног...

Часть третья. На распутье.

Только жалкие люди, неспособные добыть себе славу,

ищут отраду в бесплодном отчаянии.

"Махабхарата", Книга Третья.

Глава первая.

Конец Месяца Заката Зимы.

Эвитан, Тенмар, поместье Кридель.
– Лютена.

1

До бесконечности притворяться больным нельзя. Но Леон всё равно тянул и тянул спасительное время. Каждый вечер обещая, что послезавтра обязательно поговорит с дядей. Вот только наберется сил!

Но не завтра же - это слишком рано!

"Послезавтра" тянулось и тянулось. Пока через две с половиной недели Ив Кридель не явился сам. Для серьезного разговора.

Еще при словах: "Как ты себя чувствуешь?" - юноша заволновался.

– Не слишком хорошо...
– пробормотал он.

– Леон, прости, я берёг твое здоровье. Но дольше тянуть нельзя...

Разыграть обморок? Дядя - добрый человек. Он не выдаст страже тяжело больного!

А потом? Леон не сможет вечно скрываться по стране! Да еще и в одиночку! А эскорт в бега не возьмешь. Да и доверять им нельзя!

Деньги рано или поздно кончатся, и тогда...

Сейчас же не восстание. Сейчас никого нельзя казнить за несчастный случай!

А Леону - всего семнадцать. Он - слишком молод, чтобы умереть! О Творец милосердный и всепрощающий...

– Леон, ты не говорил об этом сам. Но я получил письмо...

О нет, нет, нет!

Юноша натянул бы одеяло на голову - если б помогло!

– Ты уже знаешь, что твои мать и сестра пропали?

Мать? Сестра?

Мысли мешаются в кучу...

Так значит - его не арестуют? Не запрут навеки в Ауэнте? Не казнят на центральной площади Лютены?!

Леону чуть действительно не поплохело. От внезапной, неудержимой волны чистой, пьянящей радости.

Пропали?! Да туда Карлотте и дорога!

– Я получил письмо от настоятельницы Альваренского аббатства святой Амалии. За несколько дней до твоего приезда.

И дядя молчал! Здоровье Леона он берег, как же!

Здоровущий червь тревоги вновь заскреб по сердцу - чешуйчатыми кольцами. Мать могла рассказать этой старухе! Или Ирия!

Гадюка сама угрожала... Может, врала? Пусть хоть в этом плевке Карлотты будет бессилие, а не яд! Ведь даже у самых опасных гадин он рано или поздно кончается!

О Творец, что тебе стоит? Ну пожалуйста!..

– Твою мать и Эйду в начале прошлого месяца увезли в Лютену солдаты личного гарнизона графа Бертольда Ревинтера.

Нет! О нет!! Ну, пожалуйста - нет!!!

– Узнав об этом, я немедленно послал гонца в Лютену.
– Дядя успокаивающе положил руку на плечо племяннику. Значит, еще ничего. Значит - всё не так плохо!
– А сегодня получил ответ. Твои родные пропали без вести по дороге. В Южном Лиаре. Держись, мой мальчик!
– Ив Кридель крепко сжал ему руку. А рука у дяди - не слабая. И не скажешь, что вовсе не солдат.
– Я буду настаивать на расследовании. Прости, что не сказал раньше. Я боялся за твое здоровье и считал тебя слишком юным для таких решений. Но, возможно, ты сумел бы сделать больше меня.

Тревога чуть ослабла - принеся взамен неожиданную слабость. Сейчас Леон и в самом деле ощутил себя больным. Самое страшное не случилось. Дядя ничего не знает! Если б лорда Таррента обвиняли в убийстве - Ив Кридель не утешал бы его сейчас, не сочувствовал и не обвинял себя. Разве только в том, что приютил государственного преступника.

А дядя продолжает говорить - всё так же мягко.

Кто-то подозревает в похищении разбойников. (Кошмар, если они завелись в Лиаре! Леон ведь ехал по тем же дорогам!). А кто-то - орден леонардитов. Чуть ли не в открытую. (Им-то зачем?)