Изгнанники Эвитана. Дилогия

Хотя - на то и дура, чтобы ни слова не запомнить. Ревинтер как-то обронил, что большинство людей запоминает лишь последнюю часть разговора. Вот напоследок они и обсудят какой-нибудь шедевр - очередного мастера пера и чернильницы...

– Видел...
– не слишком галантно процедил Эдингем сквозь зубы.

Надо будет ввернуть в конце разговора еще и парочку сонетов - побездарнее. Пусть их тоже запомнит. "Прелестной Ирэн" они наверняка покажутся верхом гениальности.

– А он правда красивый?

Отлегло от сердца. Она не просто дура - дурища из дурищ.

– Конечно, - соврал Алан.

– Лорд Леон Таррент - настоящий аристократ без страха и упрека.

– Это хорошо!
– заулыбалась девица.
– Дядя обещал выдать меня за него - когда Леону исполнится восемнадцать. А я не видела кузена ни разу в жизни...

Кузена? Ах да, Ирэн Вегрэ ведь племянница (родная, двоюродная или троюродная - не вспомнить) Карлотты Таррент.

Так Леону и надо - получит в жёны круглую дуру. Да еще и прямиком из постели ее двоюродного дядюшки. Вот счастье-то лиарскому щенку привалит!

– Вы успокоили меня. А то я слышала, мои кузины - некрасивы. И решила, что Леон - тоже...
– Змеев веер чудом не задел лицо собеседника! А несчастное недогрызенное крылышко на ее тарелке совсем остыло. И выглядит еще унылее.
– Говорят, особенно не повезло старшей...

– Эйда Таррент - не некрасива!
– не выдержал Эдингем. Его участие в лиарской истории уже не скрыть. А позволять напыщенной, насквозь фальшивой курице оскорблять благородную Эйду он не намерен!
– К тому же, вы намереваетесь войти в эту семью. Эйда Таррент станет вашей родственницей.

Не перегнул ли он палку? Девица аж дар речи потеряла.

Алан даже успел подцепить и отправить в рот кусочек остывающего мяса, когда сиреневый веер вновь неотвратимо взметнулся. Перед самым его носом.

– Ах, оставьте! Ведь кузина Эйда в монастыре. Она решила удалиться от мира и посвятить себя Творцу! Я об этом слышала.

– Эйда Таррент - не в монастыре! Когда вашу кузину найдут - у вас будет возможность познакомиться!..
– Юноша схватил себя за язык - несколько запоздало. Ну и змеи с ним!

И с трудом заставил губы растянуться в улыбке.

А глупые глаза Ирэн загорелись восторженным огнем:

– Найдут? О, как романтично!
– Веер едва не угодил кавалеру в глаз.
– Кузина Эйда убежала из монастыря?!

Старик не рассказал ей вообще ничего. И правильно сделал. А неправильно - что посадил красотку рядом с гостем.

– Она отправилась в Лютену к жениху. По дороге пропала. Но я буду не я, если не найду ее!
– Эдингем едва не грохнул по столу кулаком.

И вдруг опомнился. Он же выпил не больше трех бокалов! Да уж, с такой собеседницей не пить - невозможно.

– О, вы так преданы вашему хозяину!
– захлопала невозможно длинными ресницами дева. Не понявшая, к счастью, ни змея.

"Хозяин" неприятно резанул, но Алан промолчал. С дурами не спорят и дур не поправляют.

– А как вы думаете, Леопольдо любил Клариче? Или сразу собирался ее обмануть?
– девице надоела прежняя тема.

И хорошо! Вот только в сентиментальных романах Эдингем не силен. Как и в светской болтовне с законченными курицами.

– Ну, помните, как в сюжете про нежную Жюстин и этого негодяя и обольстителя?!

– В глазах Ирэн - неприкрытый восторг. Такие, как она, любят, когда их обольщают негодяи!
– Графа Бертрана Кальвина!

Ну зачем, зачем кто-то изобрел письменность?! Как бы хорошо всем без нее жилось! Ни глупых романов, ни сонетов, ни чудовищных счетных книг...

Алан молил Творца и всех агнцев и голубей Его о скорейшем завершении ужина. И взывал к Темному и змеям - с той же просьбой.

Но и высшие, и низшие силы о несчастном капитане позабыли.

До окончания трапезы он успел узнать подробный сюжет еще полутора десятков самых модных и слезливых романов. Их события и герои могут смело кочевать из одного шедевра в другой. Схожи как близнецы.

И всё это перемежалось восторженными вздохами Ирэн...

Когда герцог, наконец, соизволил встать, Эдингем в полном восторге поднес к губам хрупкую ручку девушки. Собираясь откланяться немедленно.

"Прелестная Ирэн" украдкой многозначительно сжала ему запястье. Слегка - как и положено хрупкой даме.

– Приходите завтра!
– шепнула она.
– Старика не будет...

ЧТО?!!!..

– Я бы с преогромным удовольствием...
– пробормотал еле живой от ужаса Алан.
– Но дела... срочные неотложные дела требуют моего скорейшего присутствия в Лютене!

2

Что за манера у северян вешать осточертевшие гобелены по всем четырем осточертевшим стенам? Будто мало осточертевших сугробов! За осточертевшим окном опостылевшей Лютены.

Единственная книга кончилась - как всё хорошее. Спустя три часа после разговора по душам с дядей.

А служанка, очевидно, над пленницей издевается. Потому что на требование принести книг приволокла "Роман о прекрасной Розе", "Сентиментальную историю о нежной Фиалке" и сборник сонетов.

Первый из них начинается: "Нежная роза розу ласкала, сирень сладострастно сирень обнимала" ...

Лишь привитое с детства уважение к книгам не позволило отшвырнуть всю цветочную литературу в угол. А то и в камин - толком не дающий тепла. Авось наконец запылает жарче!

Утратив остатки хладнокровия, илладийка бешеной пантерой заметалась по чёрно-фиолетовой комнате. Когда Элгэ вырвется отсюда - в ее новом жилище никогда не будет таких тонов! Какие угодно другие - хоть оранжевый и серый. Но не черный. И не всевозможные оттенки синего!

И к змею книги! Всё равно в них - ни капли правды.

Лучше бы Элгэ осталась в поместье Гуго Амерзэна. Там была оружейная и сколько угодно холодной стали. И даже порох... во всяком случае, больше, чем здесь.

И в руках свинопринца не было Диего! А убивать Алексу Гуго не с руки.

Если б кардинал не спас Элгэ - она сейчас была бы в светлом Ирии, в Бездне Вечного Льда и Пламени... или нигде! Но только не там, где смертельно опасна родному брату!

Прихватила бы с собой на тот свет десятков несколько гуговцев и пустила себе пулю в сердце...