Изгои (Часть 4)

По всем практическим и стратегическим раскладам «Уральские гопники» имели значительное преимущество перед блатными. Они были лучше подготовлены физически, имели большой боевой опыт, умели крепко стоять друг за друга, симпатии мужицкой массы были на их стороне, а главное, на их стороне была и Правда. Так что ловить блатным здесь было нечего.

Арбалет трезво взвешивал и оценивал свои и противоборствующие силы. Конечно, и Череп понимал, что в прямом столкновении он и его приспешники проиграют Уральским. Но и заднюю сдавать было нельзя. Мозг Черепушки лихорадочно искал пристойного выхода из создавшейся ситуации. Он же не должен упасть в глазах отряда и уронить свой выстраданный и пошатнувшийся вдруг «авторитет». Надо временно чуть-чуть отступить, а потом раздавить эту зарвавшуюся гопоту. Видимо, он мнил себя таким Кутузовым, который уступил в 1812 году Москву Наполеону, но компанию военную всё-таки выиграл. Из Черепа действительно мог бы получиться неплохой стратег, не зря же и не случайно он был самим «смотрящим» отряда. И он нашёл, наконец, нужные действия и нужные слова для «благородного» отступления.

Двухметровый верзила Глыба, страдая от ущемлённого самолюбия, никак не мог успокоиться (Он весь – снаружи. Это слабость для человека, когда ты не можешь сдержать своих эмоций и весь на виду. Пыхтишь как паровоз, а понту нет). Они на пару с Кривым готовы были схватиться с «трактористами» на ножи, а там… будь, что будет. Но Череп, правильно считавший и оценивающий ситуацию, сбавил обороты, ещё и успевал сдерживать своих «меченосцев». Отряд смог увидеть его в совершенно ином ракурсе. Выступил он как хитроумный миротворец, хотя сам твёрдо знал, чего он хочет. Он обязательно всё припомнит и обязательно отомстит этим «отмороженным броневикам». А пока надо было ждать и вынашивать свою месть.

Когда в десятиместном кубрике народу набилась тьма-тьмущая, напряжение достигло своего апогея, и стороны готовы были разорвать друг друга, Череп показал свои дипломатические способности во всём блеске. Он принял как бы независимую третейскую позицию доброго и мудрого судьи (Хотя всё началось именно из-за его жадности к деньгам и наркоте, наглости Карася и прожорливости карасёвских опекунов).

– Бля, в натуре, братва! Мусора только этого и хотят, чтобы мы друг другу горло перегрызли.

Выступил он с высоких позиций и убеждающих тонов, сразу расставляя всё по своим местам. В общем, вкратце и по сути. Виноваты, как всегда, мусора, и не стоит идти у них на поводу. Ну кто не согласится с такими сильными аргументами! «Братва, не стреляйте друг в друга, нас и так мало осталось». «Миру-мир»… ну и всё в этом роде. От назревающего конфликта не осталось и следа.

Тот же Карась под добродушные оплеухи Глыбы побежал варить чай во имя мира на Земле, сразу появился откуда-то примиряющий всех шоколад… И вот уже горячая кружка Мира пошла по рукам, кто-то кряхтел от удовольствия, кто-то по-братски обнимался, а кто-то в глубине души планировал, как отомстить сегодняшним друзьям по совместному чаепитию…

Этот суматошный день вымотал Арбалета по-полной. И как только пропикало 22.00 и по колонии объявили отбой, Арбалет уже спал безмятежным сном исполнившего свой долг праведника…

Да, лагерная жизнь у нашего героя в этой зоне с самого начала складывалась не лучшим образом (Сидеть в лагере надо без резких взлётов и падений, незаметно и тихо, чтобы каждые сутки пролетали быстро, приближая радостный день освобождения. Это – разумное правило, но наш обожаемый герой умел вечно вляпываться в какие-нибудь истории… Ба! Да если бы он не вляпывался в эти истории, что бы мы вам рассказывали, дорогие читатели?).

Обычно Арбалет старался как можно оптимистичнее смотреть на окружающий его – говоря откровенно, нередко довольно безобразный – мир, и мысленно подбадривал себя в любой ситуации: «Всё, что ни делается, то – к лучшему. Жизнь прекрасна именно в своём разнообразии».

После официального отбоя жизнь в отрядах не прекращается. Все коротают время, кто во что горазд: кто-то уже спит, а кто-то безуспешно пытается заснуть, некоторые заканчивают разнообразную мелкую работу, многие лежат, уставившись открытыми глазами в потолок и думают (каждый о своём), а избранная публика группируется и полушёпотом ведёт нескончаемые философские беседы. В каждом уважающем себя лагере имеются свои Платоны, Аристотели и даже Сократы, особенно много, что вполне естественно, Диогенов…

(Некоторые благоразумные скептики возразят нам: «Ну зачем этим задолбанным зекам вести за колючей проволокой какие-то никому не нужные придурковатые философские споры? У нас же есть высокое начальство, пусть оно и думает за народ (правильно, дорогой скептик, народ наш действительно немного… бестолков) и решает вопросы». – А вот тут вы, уважаемые скептики, совсем не правы. Дело в том, что зеки освобождены от материальных забот и хлопот. Почему бы им не пофилософствовать? А у «начальников» где-то лежат туго набитые кошельки, о которых им приходится постоянно заботиться. И не удивляйтесь тому, что нередко, особенно в роковые решающие периоды для народа и государства, «начальники» наши ведут себя как-то не так, странно и малопонятно… Просто они думают не о народе, а о своих тугих кошельках… Но вы же сами откармливаете этих януковичей!).

Пора вернуться к нашим философствующим перипатетикам – Семёну и Арбалету.

Эти неутомимые путешественники по российским лагерям были совершенно разными натурами. И по воспитанию, и по образованию, и по своим личностным качествам они были полными противоположностями. Но, тем не менее, они выбрали именно друг друга для долгих совместных прогулок на свежем сибирском воздухе. Их объединяла и притягивала взаимно одна гибельная для простого человека черта – жажда познания. Каждый из них старался при помощи собеседника расширить горизонты своего понимания этого непостижимо загадочного мира (особенно это было свойственно, разумеется, более молодому и менее образованному (если уж честно говорить) Арбалету).

Они подолгу гуляли по ограниченному колючей проволокой пространству и говорили о самых главных, как им казалось, проблемах мирового масштаба.

– Вот смотри, Семён. Если смотреть на человечество как на единый организм чего-то невообразимо огромного, то почему люди, живущие в разных местах, дышат одним и тем же воздухом, но подвержены разным эмоциям и управляются разными, часто совершенно враждебными, идеями? Что такое отдельно взятый человек рядом со всем человечеством? Наконец, что такое жизнь? Что это – Иллюзия, Обман, Дар Божий? Что это, и есть ли во всём этом хоть какой-то смысл?

– Есть много загадок в нашей жизни, дорогой Арбалет, на которые смогли бы ответить только всемогущие боги, если бы они были рядом с нами. Но человеку обладать божественной мудростью просто невозможно и, следовательно, понять промысел божий очень трудно.

– Нет, Семён, Богом быть легко – надо просто им быть.

Семён удивлённо посмотрел на своего собеседника, но, увлечённый собственным красноречием, горячо продолжил:

– Порою в жизни бывают потрясающие моменты, когда заглядываешь вглубь своей души и начинаешь осознавать, что такое бесконечность, понимаешь, что есть что-то другое, отличное от нашего мира, существующее вне времени и пространства, но параллельно с ним. Что-то необъяснимое, но оно – есть. Но как это понять и объяснить? Хотя бы самому себе. Общество не говорит, да и не думает об этом. Все его устремления направлены на другое, и ему, обществу, явно невыгодно, чтобы человек жил, воспитывался, взрослел, думая и осознавая что-то. Верхам всегда были нужны трудолюбивые. Исполнительные и туповатые работники. Живи, питайся, радуйся жизни, но только не поворачивай головы, не смотри в запретную сторону, будь тем, кем тебе позволено быть.

Иногда, Арбалет, хочется просто взвыть от отчаяния: …Люди, братья родненькие! Проснитесь, наконец! Очнитесь от спячки, от этого сладостного наваждения под названием жизнь, ваша жизнь!» Не надо никого звать за собой (может быть, ты сам заблудился в этом мире), не надо самому идти за кем-то (наверняка, очутишься в болоте или, ещё хуже, свалишься в пропасть). Каждый должен идти своим, пусть трудным, но единственным своим путём. Вот ты, Арбалет, куда направляешь свои высокородные стопы?

– Мой путь – война. – кратко и необдуманно отчеканил наш безбашенный герой.