Изгой

— Вы всё поймёте, когда придёт время.

Булатов шумно выдыхает. Причмокнув толстыми губами, косится на водителя и продолжает:

— Ладно. Гораздо больше меня волнует вторая часть твоего послания.

— Знаете, меня тоже, — невозмутимо замечаю я. — Неприятно осознавать, что с тобой в одном классе учится преступник.

— Ты называешь преступником моего сына?!

— Как ещё назвать того, кто сделал невинного парня инвалидом?

Барон опять стреляет глазами в водителя, а я говорю:

— Не беспокойтесь. Мои люди связаны клятвой молчания, я им доверяю. Матвей, ты слышал что-нибудь?

— Нет, ваше сиятельство, — отвечает гвардеец. — Я за дорогой слежу, а ваш разговор не слышу.

Булатов хмурится и сверлит меня взглядом.

— Послушай, сынок. Лучше не играй со мной. Случай, о котором ты говоришь…

— Мне всё известно, — перебиваю я. — Взгляните.

Достаю из дипломата документ, где Егор расписал всю схему. Начиная от передачи офиса семье пострадавшего, заканчивая связью Булатова с фондом поддержки предпринимателей, который компенсировал его другу стоимость недвижимости.

Богдан пробегается взглядом по бумаге, и его брови лезут на лоб. Толстое лицо бледнеет, а затем вдруг начинает багроветь.

— Вижу, вы злитесь, — спокойно отвечаю я. — Не стоит. Я не собираюсь никак это использовать. Только для защиты, если потребуется.

— Это всё чушь! — Булатов рвёт документ на части. — Манипуляции и глупые домыслы!

— Не уверен, что суд чести воспримет это именно так. Послушайте, ваше благородие: я не ищу вражды. Но понимаю, что вы с графиней хотите выгнать меня из совета. И в то же время я рассчитываю, что вы поможете в дальнейшем ведении дел Цитаты. Как я сказал, вы хорошо разбираетесь в этом бизнесе.

Стискивая в мягком кулаке обрывки бумаги, барон глядит на меня с потрясающей смесью эмоций. Отблески страха на бушующих волнах гнева, а в глубине — признание моей силы. Он всё же не дурак и понимает, что я серьёзно настроен. А компромат, который он порвал, не липа и не домыслы.

— Поэтому я предлагаю сотрудничать, — продолжаю. — Нам обоим будет это выгодно. Кстати, как ваша жена относится к супружеской неверности?

— Что? — Булатов не на шутку удивляется. — При чём здесь моя жена?

Достаю из кармана телефон. Показываю снимок экрана — кадр из видео, на котором барон и графиня занимаются сексом.

— Ты… — Богдан наполовину теряет дар речи и выдаёт лишь отдельные слова. — Сука… Откуда?! — орёт он.

— Какая разница? — убираю телефон. — Поймите, я вас не шантажирую. Мне ничего от вас не нужно. Предлагаю только сохранять добрые деловые отношения. Матвей, останови.

Водитель послушно тормозит у тротуара, и я киваю на дверь:

— Всего доброго, ваше благородие.

— Ты играешь с огнём, мальчик, — цедит Булатов.

— Я вам не мальчик, — вонзаю в его толстое лицо холодный взгляд. — И я не играю. Я предлагаю вам выбор: остаться в Цитате и работать на благо компании или уйти. Но не пытайтесь действовать против меня. Ни сейчас, ни потом.

— И ты ещё говоришь, что не шантажируешь меня?!

— Шантаж — это когда чего-то требуют. Я ничего не требую. Просто говорю о том, что у меня есть против вас оружие, и я не побоюсь его использовать. Всего доброго.

Барон не находится, что ещё сказать. Выскакивает из машины, громко хлопает дверью и почти бежит к своему автомобилю.

— Едем в школу? — спрашивает водитель.

— Да, конечно, — смотрю на часы. — Ещё успею на пару уроков.

Прошло несколько дней.

Терапевт регулярно звонил мне из больницы, и новости пока не слишком утешающие. Григорий Михайлович время от времени приходит в себя, сознание немного проясняется. Но он по-прежнему слишком слаб и не может сам дышать. Большую часть времени врачи держат его в медикаментозном сне.

Сказывается долгая операция, которая прошла с осложнениями.

Наши с мамой дела тем временем понемногу наладились. Мы восстановили Астетику, и магазин продолжил работать. Ограбление, как ни странно, даже пошло нам на пользу. Ведь деньги мы вернули, и даже остались с прибылью, а шумиха дала нам бесплатную рекламу.

Люди осудили грабителей и восхитились тем, что я сумел найти и наказать их в тот же вечер. Таким образом, наш с мамой авторитет даже подрос, а в бутике опять появились покупатели.

Не в последнюю очередь благодаря поддержке Егора, который грамотно распространял нужную нам информацию в интернете.

Оруженосец тоже вернулся в строй, несмотря на появление конкурентов. Новость об изгнании быстро пропала с передовиц. Кто-то, наверное, даже про это не услышал. Так что заявки на проведение дуэлей снова стали приходить.

Самое значимое событие — я одержал победу в судах против СМИ. Тех, что поносили нас с матерью во время заказанной Жаровым атаки. Получил публичные извинения и хорошую компенсацию. А деньги мне сейчас нелишние.

Юрий, как ни странно, больше не предпринимал против меня никаких действий. Возможно, удовлетворился изгнанием. А может, и готовил что-то новое — нельзя исключать.

Но думаю, у него и без меня появилась куча дел. Краем уха я слышал о том, что у Династии возникли проблемы на Кавказе и в имперских колониях в Африке. Пока ничего серьёзного, но Алексей по секрету рассказал мне, что это лишь начало. Выступили сами дерзкие и недальновидные. Серьёзные противники по всему миру готовятся и ждут, придёт ли князь в себя.

И если придёт — сможет ли вернуться на пост. Если нет, то Династию ждут тяжёлые времена.

Этим утром графиня Белозерская звонит мне лично.

— Здравствуй, Александр, — её голос так и сочится злорадством.

— Доброе утро, ваше сиятельство.

— Звоню сообщить, что я нашла инвестора. Он уже перечислил деньги, так что у компании появился новый акционер.

— Что ж, рад слышать. Надеюсь, новые вложения всё-таки пойдут Цитате на пользу.

— Тебе случайно не звонил твой двоюродный брат? — интересуется графиня.