Излеченные души

— Я твоя семья.

— Нет, — прошептала я, когда в глазах появились слёзы. Я не хотела плакать из-за него. Мне долго нужно было напоминать себе, что этот человек добровольно отказался от меня, Софии и нашей семьи. Он предпочёл бросить всё на самотёк и начаться всё сначала. Закопать жену в могилу и сразу найти новую. Запрятать одну дочь в сумасшедшую клинику, а другую отправить в другой штат, чтобы завести двух новых. С золотыми косичками, веснушками на носу и страстью к рисованию. Начать сначала проще, чем пытаться по кусочкам собрать и исправить ошибки прошлого. — Ты отказался от этого, — продолжила я. — От нашей семьи. У тебя есть жена, две маленькие дочери. А у меня есть только София. Также как у неё есть только я. И я не позволю ей провести всю свою жизнь в месте, где она не должна быть.

— Хорошо. — Лишь ответил мне папа через какое-то время, а я нахмурилась. Хорошо? Просто хорошо? Что значит это его «хорошо»? — Я рад, что хоть что-то с годами не меняется. — Сказал папа, и я услышала улыбку в его голосе. — Это значит, что ты права. Ты и София — семья. Я понимаю твоё желание забрать её и защитить, хотя она твоя старшая сестра и должна защищать тебя.

— Хорошо. — Лишь тупо сказала я, потому что не ожидала, что он совершенно не будет возражать.

— Сегодня я позвоню доктору и буду усиленно просить его отправить Софию домой. К тебе домой.

— Спасибо, пап.

— И ты не совсем права, — начал он, когда я уже хотела положить трубку. — Мне было трудно. Просто я нашёл то, что помогло мне жить дальше. Ты же искала это гораздо дольше. Но, как я понял, нашла.

Больше он ничего не сказал, а лишь сбросил вызов.

София будет жить со мной.

О, Господи, София будет жить со мной! Она приедет сюда и я смогу довольствоваться не короткими встречами, а полноценной жизнью.

— Соф вернётся? — Спросила меня Макс. И когда она сказала это, до меня наконец-то полностью дошло осознание того, что моя сестра вернётся ко мне. И у меня будет шанс наверстать всё, что мы упустили за последние восемь лет. — Это же так круто! — Радостно сказала Макс и потянулась через стол, чтобы обнять меня. Она задела чашку и пролила себе чай на джинсы, а я засмеялась.

— Прости, — виновато сказала я, всё еще посмеиваясь. — Просто я на эмоциях и это настолько круто!

— Я понимаю. — Улыбнулась она и взяла салфетки, чтобы вытереть джинсы.

— Хочу позвонить Хардину. — Я схватила свой телефон и быстро набрала его номер, который теперь у меня был в быстром наборе. Он ответил через пару гудков. — Привет. Не отвлекаю?

— Нет, конечно, нет. Мы с Джин только что вышли из офиса агента, и я сам хотел звонить тебе.

— О, Боже! Вы же к агенту ходили! Я совсем забыла про это. У меня тут тоже многое произошло. Я только что поговорила с папой. То был первый разговор за последние лет пять, и он произошёл из-за Софии. И ты не представляешь! Папа встал на мою сторону. О, боже, я опять забыла про агента. Прости меня. Просто я так взволнована всем этим, поэтому говорю даже больше обычного и путаюсь сильнее. Прости меня. — Снова сказала я.

— Милая, ты же знаешь, что я обожаю тебя и эту твою привычку. Она позволяет мне узнать о всех твоих тайных желаниях, — я покраснела, когда услышала в его голосе усмешку. Знаю, что он намекает на то, что вчера, когда мы ложились спать, лёжа в кровати я еще прокручивала то, что произошло на диване, и случайно проговорилась вслух о том, что очень бы хотела еще раз испытать такое. Без лишних слов Хардин поцеловал меня, а потом залез под одеяло. Да, иногда эта привычка всё же была полезной. — Успокойся и расскажи мне всё.

— В общем, Софию выпишут из клиники и она вернётся ко мне. Хардин, она вернётся ко мне.

— Это просто потрясающая новость, Бэмби. Я знаю, как много она для тебя значит. И я очень рад за тебя.

— Боже, я так взволнована. Не могу еще что-то сказать на все сто процентов, но я уверена, что она вернётся сюда. Не завтра, но обязательно вернётся. И… я такая эгоистка. У тебя только что закончилась самая важная встреча в твоей жизни, а я даже не спросила, как она прошла. Так как она прошла?

— Мы подписали контракт, милая.

— Я не совсем знаю, что это значит. — Виновато, сказала я.

— Это значит, что моё увлечение музыкой стало официальной работой. Через пару недель мы начнём записывать наш первый альбом, а в мае отправимся в первый тур. Всего двенадцать городов, но это уже старт.

— Ты достоин больше и ты прекрасно знаешь это. — Улыбнулась я. Он действительно был достоин всего этого и даже больше. Хардин был очень талантлив. Я не так много раз видела его на сцене, но до сих пор от впечатления от тех раз, когда мне выпадала такая возможность. Он дышал музыкой, он жил её. А в своих песнях и мелодиях он не только изливал набор рифмованных слов и сочетающихся нот, а свою душу и сердце. И из-за этого моё сердце сильнее привязывалось к нему.

42. Хардин.

Я не верил во всю фигню с чёрными и белыми полосами жизни. Типа, если сейчас у меня всё хорошо, то потом обязательно случится какая-то ерунда и всё полетит коту под хвост. Или, если у тебя долго всё плохо, то потом ты миллион в лотереи выиграешь. По мне, всё это полный бред для тех, кто живут в дерьме и не хотят из него выбираться, а просто ждут счастливого случая.

В моей жизни всё начало налаживаться. Я встретил самую лучшую девушку. У ней вскоре вернётся сестра, которую она безумно любит. И она станет еще счастливее. И я подписал контракт с одним из лучших агентов Филадельфии. Ради Алекса. Он был тот, кто верил в меня, даже когда я не понимал, как сильно хотел этого. Он говорил мне, что я добьюсь высот. Пока я стоял на самой нижней ступеньке всего этого, но я уже сделал хоть какой-то шаг вперед.

Я не хотел сидеть и жать, когда в моей жизни настанет какой-то пиздец. Не хотел жить в ожидании чёрной полосы. Я хотел хватать жизнь за яйца и наслаждаться всем, что она давала мне. И сегодня я хотел насладиться вечером со своей девочкой, поэтому готовил для неё сюрприз. Со всей этой ерундой, которую любят девочки. Цветы, свечи, ужин, милая музыка. Знаю, что она бы была счастлива, как малый ребёнок, даже если бы я просто принёс несколько свечек и надел рубашку. Но я хочу, чтобы всё было по-настоящему, чтобы это было не на отъебись, а серьёзно.

Но я забыл, что тот факт, что я встречаюсь с идеальной девушкой, не делает из меня идеального парня. Всё к чему бы не прикоснулась Лидия — преображалось. Всё у неё получалось. А в моих руках всё рушилось. Началось всё с того, что я даже не смог зажечь свечи. Обжог себе палец. Пока причитал на жизнь и искал мазь от ожогов, спалил наш ужин. Который даже готовить не нужно было. А просто разогреть. Но это ведь я. Хотел проветрить квартиру, но то ни к чему не привело.

В итоге, когда Лидия пришла, её ждал не романтический сюрприз. Я хотел, чтобы она вошла в гостиную, где всё вокруг украшено свечами и лепестками роз, играет приглушённая музыка, на столе её любимая еда. А получилось, что свечи так и не были зажжены, лепестки роз так и лежали в пакете, ужин был спален, а я бегал полуголый (потому что так и не успел переодеться) и с полотенцем разгонял дым. Романтика, мать её.