Измена: B-52
Шрифт:
Марина отвечает холодно.
– Приезжай за своим шмотьём сам, а не присылай свою подстилку!
О как. Я тут же зверею и рычу.
– А ну-ка полегче, поняла?!
– Полегче?! Какого хрена твоя баба ловит меня у подъезда и ездит мне по ушам, а?!
– Я вообще не понимаю о чем ты! И ее зовут…
– Мне плевать, как ее зовут!
– повторяет мою интонацию моя скромная, тихая жена, а потом чеканит коротко, - Ты меня услышал. Не приедешь за вещами завтра — я их к помойке оттащу. Шутки кончились, Сашенька, выметайся из моего дома окончательно, тебе здесь больше места нет!
– Потому
Громко, отчетливо фыркает и отбивает звонок. Да сейчас! Разговор будет закончен только когда я решу! Тут же перезваниваю, но Марина в этом плане ловкая — «Абонент временно недоступен или находится вне зоны действия сети…».
Раздраконила меня и вырубилась — типичная Марина. Я же злюсь просто адски: мало того, что из-за ее голоса перед глазами снова возникает образ, как этот мудак ее трогал, так еще и условия тут выдвигает! Вы на нее посмотрите! Осмелела то как!
Хлопает дверь. Я медленно поднимаю глаза на стук каблучков и вижу Катю. Зареванная вся, тушь вон потекла, сама мнет рукава и на меня смотрит так невинно.
– Сашенька, я…
– Где ты была?
Катя молчит. Думаю, что она прекрасно понимает, что я уже знаю. После того потрясающего ужина, когда она притащила меня в ресторан, где работает моя жена, мы сильно поругались. Она подставила меня. Потом, конечно, очень эффектно извинялась в постеле, но факт остается фактом. Катя затащила меня, не предупредила, так еще и всю дорогу до дома разглядывала профиль этого чертова Стаса. Я о нем, благодаря ей, все теперь знаю, а я знать не хочу ничего! Ни слова! Но нет…
– Какого хрена ты была у Марины?! Что ты ей сказала?!
Начинается…Катя пару раз шмыгает носом, а потом начинает рыдать в голос, подскакивает ко мне буквально в один шаг, бросается на шею. Я ни слова не понимаю из того, что она говорит, а говорит она много, но слишком уж сумбурно. Твою мать. Закатываю глаза, отцепляю ее руки и отвожу от себя, чтобы смотреть на нее, а не позволять заливать свою рубашку.
– Катя, спокойно объясни! Что случилось?!
– Я…она…я…
– Катя! Один вдох и спо-кой-но!
– Я поехала, чтобы забрать твои вещи, хотела помочь, ты так устаешь… - она проводит пальчиком мне по груди, но я все еще жду продолжения, и Катя тяжело вздыхает, - В общем, я поехала к ней, а она…такого мне наговорила…Что я шлюха, разлучница, что…ужас такой, Сашенька…
– Ты не должна была к ней ехать.
– И это все, что ты скажешь?!
– Катя…
– Нет! Почему ты за нее заступаешься?!
– Я за нее не заступаюсь! Ты не должна была туда ехать, мы договорились: я сам разберусь со своей женой!
– Бывшей женой!
– Да…бывшей. Прости.
Смотрит на меня долго, пронзительно так, словно прочитать старается, и неожиданно так шипит.
– Ты что ее любишь до сих пор?!
– О господи!
Нет, это просто финиш. Катя, если честно, как с цепи сорвалась, когда я ушел от Марины. Я замечаю, что она за ней следит. Серьезно. Она каждый день заходит на ее страницу, а если Марина выкладывает что-то, придирчиво перечитывает. Будто помешалась. Везде ищет двойной смысл, намек, дошло до того, что она и в репосте записи про котов, углядела двойное дно с явной претензией к нам. Что было после ресторана, об этом я вообще молчу. Всю дорогу, пока она изучала этого Давыдова, негодовала, мол, что в этой Марине такого?! Достала уже. Закатываю
глаза и отвожу на пару шагов назад, чтобы не мешала дверь закрыть, но нет. Катя вцепляется в меня и строит теперь бровки-домиком.– Саша, ну прости…
– Кать, меня это обсуждать уже порядком задолбало. Ты на ней помешалась. Я в душ.
– Я просто боюсь!
– Чего ты боишься?
– устало вздыхаю, а она прижимается ко мне и шепчет.
– Что ты ее еще любишь…а я просто так. Игрушка…
О господи. Снова беру ее лицо в ладони, поднимаю, а потом шепчу сам, глядя Кате в глаза.
– Если бы я ее любил, я бы не ушел.
– Знаю, но…
– Катя, прекращай. Серьезно.
– Ты на меня злишься?
Катя хлопает своими огромными ресницами и дует губы. Мило. Немного. Зато смешит, и я улыбаюсь, аккуратно убирая ее светлые волосы за спину.
– Нет.
– А я думаю, что да…
Голос падает на пару тонов ниже. Становится таким…ее фирменным. Сладким, похотливым, соблазнительным. Она аккуратно целует меня в шею, а потом шепчет:
– Хорошо, что ты ее больше не любишь… - еще один поцелуй, - Нечего там любить. Марина твоя не овечка, она была со Стасом…Ты ценил в ней это? Верность? Так нет ее, Сашенька…она обычная шлюха.
Меня эта информация бесит, и я сжимаю ее бедра сильнее, но ничего больше не успеваю сделать. Катя молниеносно опускается на колени и тянется к моему ремню, но сама продолжает:
– А я люблю тебя. Только тебя. Для меня только ты один существуешь, обещаю, родной. Больше о ней ни слова. Заберешь свои вещи — и точка.
Я киваю, а потом с силой подаюсь бедрами вперед и откидываю голову назад. Так то лучше. Да. Никакой Марины.
Но ночью, когда Катя уже спит голая рядом, я захожу на страницу бывшей жены, откуда она смотрит на меня с улыбкой. Последняя запись на ее стене — это кадр из фильма «История Бенджамина Баттона», где он хочет «запомнить нас такими, какие мы есть сейчас». А я хочу? Если так задуматься глобально?
Стас
Мой вечер — это мечта. Я очень люблю свою маленькую девочку, а она любит меня. Аврора не слезает с рук, показывает каждую куклу, которая у нее есть, рассказывает ее историю, и, клянусь, я буквально каждое недосказанное и искарябанное слово ловлю, как что-то невероятно ценное. Как свое сокровище. Из-за работы и из-за того, что мы с Олей не смогли сохранить наши отношения, я лишаюсь стольких прекрасных моментов, что, к сожалению, должен собирать их по крупинкам. Наверно поэтому для меня так много значат даже, казалось бы, обыденные события, такие как «уложить ребенка спать». Для обычных родителей — это скорее бытовуха, а для воскресного папы, к сожалению, самое ценное, что может быть.
– Заснула?
Оля спрашивает тихо, когда я захожу уже глубокой ночью на ее кухню. Она готовит что-то, наверно свой завтрак на утро, а я невольно бросаю на нее слишком уж долгий взгляд. Красивая. Ноги длинные, стройная, подтянутая — Оля внешне идеальна, но так много сожалений в этой идеальности лично у меня.
– Да, - киваю, а потом присаживаюсь на отодвинутый стул и достаю телефон.
Мышка моя молчит. Спит уже, наверно, не ответила. Может обиделась все-таки? Да нет…нормально вроде расстались. Ой, ладно, сейчас я слишком устал, чтобы во всем этом разбираться, поэтому кладу мобильный экраном вниз и откидываюсь назад, прикрыв глаза.