Измена: B-52
Шрифт:
– Юра, ты просто козёл!
Хохот становится громче. Не знаю что в этот момент испытываю, наверно мне хочется выйти и треснуть его как следует? О да, ещё как хочется! Юра обходит машину и встаёт перед капотом, а потом, будто не чувствует в какой опасности уже находится, начинает танцевать какой-то дурацкий танец. Мы со Стасом переглядываемся. Что вообще происходит?! Он это серьёзно?! Да, и походу дела его ничего не смущает – он только ржет громче.
– Надо было всё-таки настоять, чтобы мама его обратно в роддом отнесла…
Стас говорит это с таким выражением лица серьезным, что теперь и я не могу сдержать смеха. Конечно
– Он что тоже повар?
– Так точно, мышка! Это у нас семейное!
– Юра орёт как не в себя, а я краснею.
Чёрт, совсем забыла о слышимости…
Но этой ноте мы выходим. По двору расходятся стуки наших дверей, а сами мы подходим ближе к младшему Давыдову. Он, конечно же, все также улыбается – ну точно кот, и вот это как раз у них семейное. Не успеваю я и рта открыть, как начинается…
– Вы что провели эту ночь вместе?
– Юра во всю дёргает бровями, - Не отрицайте! Футболку брата я узнаю из тысячи!
Я усмехаюсь и снова слегка подкатываю глаза, а потом протягиваю:
– И почему я не сомневаюсь? Привет.
– Ну здравствуй, Б-52, покорительница мужских сердец. И не только.
За это уточнение он получает толчок от Стаса, который тут же выставляет в него указательный палец и серьёзно так отбивает:
– Я тебя предупреждал! Завязывай.
Юра фыркает.
– Да ладно вам! Я же просто прикалываюсь… Что злые такие? Добрыми должны быть.
Я тоже вижу, что не со зла он все это говорит. Юра вообще не похож на злого человека, он точно не хочет меня обидеть или задеть. Это скорее мальчишество, а может даже просто черта характера, как у Стаса? Да и с другой стороны, старший то бесится, а это забавно. Не знаю, может они так всегда общаются? Но в любом случае я решаю не развивать конфликт, поэтому кладу свою руку на запястье Стасу, совсем слегка его сдавливаю и улыбаюсь.
??????????????????????????
– Брось, это просто шутка, все нормально.
Стас сначала проверяет серьёзно ли я, а когда убеждается вдруг хмурится – я этого правда не понимаю, да и разбираться сейчас ни к месту как будто. Юра, однако, так не считает… он переводит взгляд с братом на меня и обратно, а потом театрально-шокировано выдыхает:
– О –фи-– геть… Офигеть! Да ты не мышка, а укротительница диких лосей!
– Почему лосей?
– Потому что Стас на него похож.
– Неправда.
– Мне виднее, я ж не в розовых очках влюб...
– Юра!
– Стас!
– передразнивает, но потом тихо так говорит, - Она тебя остановила, а ты ее послушал...обалдеть...
Стас последнее игнорирует напрочь, он слегка толкает брата (скорее шутливо, конечно), а потом смотрит на меня и мотает головой с улыбкой:
– Малыш, просто не обращай внимания. Он у нас часто падал…
– Ах я падал часто?! Сейчас я тебе покажу, кто тут часто падал!
И начинается ещё один виток этого странного представления. Младший брат нападает на старшего, но тот реагирует быстро, прямо как ястреб, и перехватывает его за руки сзади. Это не конец, конечно, Юра не собирается так просто сдаваться — возня только набирает обороты… Мне повезло в одном: мой телефон-спаситель начинает звонить, и когда я вижу имя на экране, сразу на них шиплю точно кошка:
– Тихо, тихо!
– парни замолкают, - Да, бабуль?
Рисковать и говорить с бабушкой
в компании этих идиотов я все равно не решаюсь, не смотря на их молчание, поэтому почти бегом направляюсь в ресторан.Стас
– … Она сказала «бабуль»?
А Юра всё не угомонится… Я кошусь на него, потом слегка луплю в плечо.
– Господи, ты когда-нибудь вообще затыкаешься?!
– Господь никогда не затыкается, Стасик. На то он Господь вообще-то…
Вот на все найдёт ответ! Вы посмотрите на него. Выкрутится, жук, из любой ситуации.
– Она сказала «бабуль»...так мило.
– Твою мать, просто...заткнись ты наконец...
– Да ладно тебе… Я же просто подкалываю… Вообще рад за тебя, брат. Она же правда нормальная.
Она ненормальная. Она очень-очень милая, интересная и красивая. Сегодняшняя ночь за долгое время стала чем-то вроде глотка свежего воздуха. Не знаю, что это – Марина хочет больше гарантий, больше каких-то точных определений, но я не могу их дать. Понимаю – но не могу и всё, пока точно. После Оли мне вообще очень сложно давать какие-то гарантии, она эти самые ресурсы для «выдачи» спалила к чертям собачим. Так бывает, после сложного расставания. За два года Оля выпила из меня все соки, так что в данный момент я, как пустой сосуд – точнее уже меньше на него похож, но все равно он. Я не использую Марину, это я тоже понимаю: я не хочу врать, не хочу вешать лапшу на уши, я просто хочу чтобы она была рядом. Это мне просто необходимо. Что там дальше будет? Загадывать пока не решаюсь. Рано это – загадывать…
Но я счастлив, когда вижу её. Марина сбегает с лестницы для персонала, который вообще то ведёт к кабинету Лены, вся в мыле. Она красная, взлохмаченная, но, кажется, как я, счастливая. Глаза у неё горят, понимаете? Ай… Ничего вы не понимаете. Улыбаюсь, как школьник, иду следом. Моя мышка закрылась сейчас в душевой, наверно переодевается. От воспоминаний, как именно она умеет переодеваться, и что именно прячет под моей футболкой, бегут мурашки. Я иду следом, как завороженный, ну правда. Я — точно зомби. Околдовала меня будто! Вроде и звучит где-то далеко: дурак ты, Давыдов, ой дурак, а я отмахиваюсь. Просто хочу ее. Точка. Нет, ладно, увидеть хочу — мне этого даже достаточно будет. Соскучился.
– СТАС!
Пугаю свою мышку… Когда я захожу, она прикрывается взятым откуда-то полотенцем, смотрит на меня так гневно, а глаза-то всё равно горят… Чертовка. Вижу, что совсем она не против моего вероломного проникновения. Улыбаюсь.
А слова по-прежнему вымолвить не могу. Просто прижимаюсь спиной к двери и смотрю на неё во все глаза. Марина выгибает брови. Она немного выпрямляется даже, вон нос вздернула. И что? Ну вот что, Давыдов? Прямо всем видом своим говорит это:
– Ты так и будешь стоять?!
Я думал, ты и не попросишь… Отрываюсь от своего места решительно, но успеваю сделать только шаг, она вон руку свою резко подняла я нахмурилась строго:
– Стас, нет!
– Что нет? – улыбаюсь дальше я, делаю ещё один шажок, – Мышка, что нет?
– Я же говорила — не называй меня так!
– воинственность уходит сама по себе, стоит мне еще приблизиться.
Ох, Марина, что же ты со мной делаешь? Мда… Разговора у нас с тобой не получится… Я же реально не могу слова сказать. Как будто она одним своим видом лишает меня способности говорить. Я подхожу ещё ближе.