Измена. Дар богини драконов

Слезы текут по щекам, оставляя влажные дорожки, капают вниз, падают на лицо и на мундир Эрнана. Чувствую себя дурой, поверившей в чудо. Я ведь не знаю, правильно ли я говорю. И подействует ли вообще это.

Что, если он не очнется? Накатывает такой ужас, что, кажется, что в груди медленно образовывается огромная дыра, из которой тянет холодом.

Касаюсь его лица губами, покрываю его поцелуями. Кажется, что Эрнан просто спит, но я не слышу даже намека на дыхание.

— Пожалуйста, прошу тебя, вернись ко мне.

И когда я уже теряю последнюю ниточку надежды, грудь Эрнана под моими пальцами приходит в движение.

Он судорожно вдыхает и открывает глаза.

Оторопело я отшатываюсь. Неужели мне не кажется, неужели у меня получилось?

Несколько секунд он смотрит на меня, пытаясь оценить обстановку, а потом спрашивает:

— Ты уже сказала самое главное или я слишком рано вернулся?

— Сказала, — ворчу, а у самой губы расплываются в счастливой улыбке.

— Повтори, как сильно ты меня любишь.

— И не подумаю.

— Мне вернуться туда, откуда пришел?

— В пустоту и холод? — скептически изгибаю бровь.

— Отчего же? В зеленый сад, полный прекрасных девственниц. Твое спасение мне зачлось.

— Зачем же ты тогда вернулся? Неужели тебя так впечатлила моя речь?

Честно говоря, сомневаюсь.

— Я ее не слышал, — признается Эрнан. — Просто вдруг увидел твое лицо и понял, что мне не нужен никто, кроме тебя.

А потом меня что-то притянуло сюда.

Он приподнимается на локтях, осматривая себя:

— Почему я мокрый? — проводит пальцем по рассеченному мундиру. — Дырка есть, а шрама нет. Что случилось?

— Богиня помогла излечить твое тело.

— Как хорошо иметь высокие знакомства, — усмехается он. — Я все еще хочу услышать те самые слова, Ясмина.

Я наклоняюсь к его уху и шепчу:

— Я научусь тебе доверять, Эрнан.

Он притягивает меня к себе, скользит своей щекой по моей и шепотом, от которого по шее бегут мурашки, выдыхает:

— Я тоже люблю тебя, Ясмина.

Эпилог

Ясмина

Я сама удивилась, как получилось, что весь мир сузился до точки, которой являлся Эрнан. Судьба всего мира значила для меня меньше, чем жизнь дорогого мне человека. Наверное, это эгоистично и неправильно, но чувствовала я именно так.

Алайна встречает нас с улыбкой.

— Я рада, что у тебя получилось, — говорит она. — Из тебя бы вышла замечательная преемница. Если Мать всего сущего выберет тебя, я буду очень рада.

— Нет. Спасибо. Я хочу прожить спокойную жизнь, с детьми и мужем. А вечная красота и молодость мне неинтересны. И вершить судьбы других я не хочу.

Внезапно спохватываюсь:

— Алайна, я ведь совсем забыла рассказать о том, что видела в монастыре. Там был вирен. У него не получилось принять человеческий облик. Он рассказал мне о целях своих…соплеменников.

Я торопливо пересказываю все, о чем мне поведал несчастный уродец.

— Да, это вполне возможно. Мой отец хотел сделать со мной то же самое, — подтверждает Эрнан.

Алайна кивает.

— Ясмина, это очень ценная информация. Я сообщу ее драконицам.

— И драконам? — уточняю я.

— Нет, драконам сообщить не получится. Я не могу являться тем, кто в меня не верит.

— Я сообщу, — вызывается Эрнан.

— Нет! — вскрикиваю я. — Я не за тем тебя вытаскивала с того света, чтобы ты снова туда отправился.

— Со мной ничего не случится. Я вернусь к тебе, обещаю.

— Алайна, повлияй на него, пожалуйста! — складываю руки в молитвенном жесте. — Не отпускай его.

— Решение Эрнана правильное, — бесстрастно говорит она. — Единственное, что я сейчас могу сделать для него, — она взмахивает рукой, и волокна разорванного мундира сплетаются между собой. Дыр как не бывало.

— Ясмина, я исполню свой долг и вернусь к тебе. Обязательно.

Он выходит на площадь у дворца и взмывает в небо. С тоской смотрю, как очертания его тела, отдаляясь уменьшаются и, наконец, превращаются в едва различимую точку.

— Тебе лучше побыть с детьми, — говорит Алайна и создает портал в детскую замка Морриган.

Крошки спят в своих колыбельках, забавно посасывая кулачки. Смотрю на них и стараюсь не дышать, чтобы не разбудить малюток. Как я могла рваться куда-то в бой, оставив их? Теперь меня терзают угрызения совести. Урок был слишком жестоким. Вчера мои дети могли осиротеть.

Тала рада меня видеть, хоть и показывает радость слишком скупо.

Полюбовавшись детьми, я спускаюсь в гостиную. Эйвери держится, но ей это дается тяжело.

— Ты вернулась? — она вскакивает с дивана и ковыляет ко мне. — Как там? Как Эрнан?

— С Эрнаном тоже все хорошо, — заверяю, пытаясь не задохнуться в ее объятьях.

Из кухни вылетает Майло и бросается ко мне. Следом семенит Тера.

— Победили? — спрашивает она с надеждой.

— Пока нет. Но скоро.

Проходят несколько дней мучительного ожидания. Я старательно отгоняю от себя плохие мысли. Детям нужна спокойная мать.

Сегодня тоже никаких известий о том, что происходит в империи. Алайна обещала сообщить, если будут новости. Детки мирно посапывают в своих колыбельках. С трудом уложили их с Талой. Майло, набегался с утра, и тоже сладко спит в соседней комнате. Хотя для него это необычно.

Внезапно покой и тишину в комнате нарушают громкие голоса. Сначала женские, а потом мужские. Дети сквозь сон куксятся, и я качаю их колыбельки, чтобы они не проснулись. Первая мысль — разобраться с теми, кто потревожил их сон. И только спустя мгновение понимаю: это Эрнан.

Дав указание Тале присмотреть за малышами в мое отсутствие, выхожу из комнаты, мчусь по коридору, спускаюсь по лестнице, перепрыгивая через ступеньку.

Вбежав в залу, останавливаюсь, ищу взглядом Эрнана, и когда нахожу, подлетаю к нему. Он встает с дивана, на котором сидел вместе с Брианом, и сгребает меня в объятья.

— Ты вернулся, — шепчу ему в шею.

— Я же обещал, — отвечает он, крепко прижимая к себе.

— Мы победили?

— Выйди на улицу.

Даже не представляю, что он собирается мне показать. Мы выходим из замка, и я замираю от восторга.