Измена. Игра на вылет

– А клиника здесь причём… – уже догадываюсь, что он мне скажет.

– При том, что денег я ему дал, занял, а рассчитываться он собирался с прибыли этого мероприятия, – обводит рукой мой кабинет. – Но раз вы уходите, и клиника нормально работать не будет, значит с тобой, – кивает моему мужу, – я отзываю все договорённости о «подождать». Гони долг!

– Но вы же знаете… – блеет теперь Артур, – у меня…

– Знаю: сейчас нет! Но есть эта доля. Она и будет покрывать твои долги передо мной. Ну, из такого диалога вам всё понятно, Марта Викторовна? Кто, кому, что и откуда. Или ещё пояснения нужны? – Воронов смотрит на меня, я смотрю на мужа, а мой муж смотрит на его дочь.

Та еле заметно улыбается ему в ответ, полагаю, в качестве поддержки, и он следом переводит взгляд на меня, словно вспомнив, что я вообще здесь стою.

После такого заявления – открытия наступает молчание.

Две новости, от которых мой мозг просто взрывается в ужасе – это как-то уже перебор. Я не была готова ко второму потрясению за день. И эта новость теперь похлеще измены кажется.

– Сколько ты ему задолжал? Это действительно равно нашей доле?! Общей? Говори, – практически срываюсь на крик.

– Успокойся, – пытается взять меня за руку, но я отдёргиваю её. – Дома поговорим.

– Убери свои руки и никогда больше меня не трогай!

Я не позволю ему больше прикасаться ко мне после того, что я увидела и услышала сегодня. Он убил во мне всё, что жило ещё утром и казалось незыблемым. Без оружия, кстати, убил всего лишь несколькими мерзкими поступками и словами.

– Нет, разговаривай здесь, при мне, при жене своей, любовнице ... Я тоже хочу послушать, как ты ей в уши будешь лить сладкий мёд и обещания давать, что всё решишь. Это же самое с моей дочкой делал, да? А эта дура повелась?

Глава 7.

Глава 7.

Жду его ответа. Мне становится в этот момент совершенно неважным, что нас окружают чужие люди. Мне главное – сейчас понять сколько мы должны Воронову. А потом надо думать, как из этой ситуации выходить.

Игрок… Мой муж играет в азартные игры. Сейчас закричать хочется, что Воронов врёт, но я же понимаю, что нет. Иначе он бы не вёл себя сейчас, так как ведёт. Он уверен в том, что делает, в том, что говорит. Да и в принципе, такие как он не играют в тупые игры формата: «Улыбайся. Я пошутил!».

Он всегда у меня вызывал двоякое чувство. Страх, смешанный с восхищением. Страх от его могущества, внутренней силы, уверенности в себе. Восхищение от того, как он при этом умеет мило улыбаться, и ты неожиданно начинаешь верить в то, что он добряк, неспособный на жёсткие действия.

Поднимаю на него глаза, он смотрит на меня. Пристально, не отводя взгляда, словно хочет мысли мои прочитать, но я не позволю.

Во взгляде Воронова читается поддержка, и … сочувствие? Ну, или мне просто хочется в это верить.

В голове начинает пульсировать тупая боль от того адреналина, которые вулканом во мне кипит. Начинаю тереть виски. Готова рыдать, но сейчас нельзя. Ни в коем случае. Стыдно и позорно будет плакать при всех этих людях от того бессилия, что охватывает меня после таких новостей.

– Ну, отвечай. – Перевожу снова взгляд на мужа. Молчит. – Сколько?! В какое дерьмо ты меня втянул?! И главное, зачем? Разве ради этого мы рискнули всем? Я же не хотела уходить из больницы, меня всё там устраивало, но ты уговаривал меня, чтобы я взялась за это дело. Я всё бросила: своих больных, своих друзей, всех, кто уговаривал меня не пускаться в эту авантюру! Я отдала той больнице пятнадцать лет! А теперь прихожу сюда, и практически в первый день своей работы узнаю, что ты спишь с дочерью своего партнёра!? Ну ладно, это я переживу, но клиника, доля, долг…

– Успокойся! – повышает на меня голос, – дома поговорим, я же сказал!

– Нет, у нас нет с тобой дома больше.

– Да? – удивлённо вздёргивает брови и улыбается. – Ты собираешься уходить из нашей квартиры жить в другое место? Или я что-то не понял, когда ты говоришь, что у нас нет больше дома? – смотрю на него и теряюсь.

Это не Артур, не мой муж. Словно чужой человек стоит передо мной. Только не понимаю, в какой момент он стал таковым? Когда понял, что пришла пора открывать все секреты и потайные комнаты? Хорохорится или реально ублюдком стал из-за безвыходности в ситуации?

– У тебя нет. Ты уйдёшь, – безапелляционно. – Если ты всё потерял, и я из-за твоих действий тоже, пусть квартира мне останется. Это будет как минимум – честно!

– Ничего подобного! Даже не подумаю ничего тебе оставлять! И с чего я должен уходить? Если ты забыла, то я тебе напомню: мы покупали эту квартиру с тобой вместе. Она принадлежит нам с тобой одинаково, на равных правах, что мне, что тебе. Тебе надо, ты и иди куда хочешь. Вон, хоть к матери своей, а я останусь! – пожимает плечами практически игриво, и каждое слово он говорит с каким-то непонятным для меня удовольствием, словно смакуя.

Улыбается при этом и смотрит на Ларису, словно оценки её ждёт, реакции. А та довольно улыбается в ответ и кивает в подтверждение того, что она согласна с такой постановкой ситуации.

– Ну ты и мудак, – удивлённо говорит Воронов, влезая не в свой разговор.

– Папа… – удивляется дочь. – Не называй так Артура.

– А кто он, если так со своей женщиной поступает?!

Замечаю шокированный взгляд супруги Александра Николаевича после этих слов. Они переглядываются с Ларисой, но молчат.

– Уходи жить к своей любовнице. В чём проблема? Наверняка у неё есть жильё, – киваю в её сторону. – Вали к ней.

Девушка, услышав мои слова, отрицательно крутит головой.

– Ко мне некуда. У меня пока нет своего жилья, папа не хочет, чтобы я отдельно жила, пока замуж не вышла, – поворачивается к своему отцу, видимо, ожидая, что на это Воронов скажет. – Папа, ну раз жена Артура выгоняет и ему негде будет жить, может, тогда к нам? – вижу, как ждёт, одобрит ли он такое предложение.

– Ха! – смеётся в голос. – Ну и наглецы! Денег у меня занял вагон и не отдаёт. Дочку мою в постель затащил, мозг запудрил. И ещё в мой дом на всё готовое собрался привалить? На мой белый любимый диван в своих грязных ботинках. А ничего не треснет?! Нет, друзья, так точно не получится!

Александр Николаевич крутит головой отрицательно, не соглашаясь с предложением дочери.

– Да, Лариса всё верно сказала: пока она живёт со мной. Я планировал передать её мужу, то бишь своему зятю. Но я не планировал, что это будешь ты! Какой ты зять? Ты тот зять, с которого нехрен взять! Ну и зачем ты мне такой сдался? Я для неё кандидатуру поинтереснее подберу!