Измена. Мне (не) нужен врач

Ксения делает шаг в сторону, с торжеством глядя в глаза бывшему жениху, кивает на изображение. Тот бледнеет и беззвучно раскрывает рот. На зеркале нарисован мужской член.

С трудом сдерживаю улыбку. Ну, дерзкая как раньше, конечно. Только внешне изменилась. Характер тот же.

Поворачиваюсь к незадачливому жениху. Подытоживаю:

— Ну вот и поговорили. Иди, а то охрану вызову.

Стараюсь не заржать. А парню не до смеха, наверное. Хмурится обиженно и, наконец, выходит.

Мы остаёмся наедине.

Ксения переводит внимание на меня. И взгляд опять становится таким же, как вчера вечером. Восхищённым и изучающим. Ноздри еле заметно трепещут. Она легко встряхивает волосами, обнажая высокую гладкую шею. Приоткрывает пухлые губки. Словно волнуясь, проводит пальцем вдоль ворота халата. Слежу взглядом за его движением.

Опомнившись, Ксения хмурится и прячет руки за спину. Жёстко выкидываю из своей головы мысль о том, что хотел бы увидеть, что там внутри, под халатом. Однако, поздно. Магнит сработал. Медленно двигаюсь в её сторону. Опять слипаемся взглядами. У Ксюши миндалевидные зелёные глаза, цвет ближе к оливковому. Если смотреть не отрываясь, под определённым углом отливают в янтарный оттенок. Густые тёмные реснички дрожат, как крылышки насекомого.

Когда между нами остаётся сантиметров двадцать, она делает судорожный вдох, отчего полы её халата чуть разъезжаются, обнажая часть маленькой, но полной груди. Мне становится горячо и неловко одновременно. Осторожно касаюсь ткани, стараясь не задеть кожу, возвращаю халат на место, завязываю пояс покрепче. Она вздрагивает и начинает дышать чаще. Приятная реакция.

Хоть и при исполнении, не могу удержаться. Девушка проявляет неподдельный интерес. Это вставляет.

Наклоняюсь к аккуратному ушку с крохотной серёжкой в форме сердца, хрипловато командую:

— Марш в кровать. Врач на обходе.

Глава 5

Я всё вспомнила.

Перед глазами встаёт картина: мы в доме отдыха. Лежим с мамой на узкой кровати со скрипучими пружинками на не очень удобном матрасе.

Она привела меня в номер, чтобы уложить спать, а потом потихоньку сбежать на первый этаж в актовый зал. Там каждый вечер проходят дискотеки для взрослых.

Мне всегда было немного обидно, что родители не берут меня с собой. Каждый вечер они делали вид, что вместе со мной готовятся ко сну. Я же притворялась послушной дочкой: укладывалась в кровать, отворачивалась к стенке, подложив под голову сложенные ладони, и начинала медленно посапывать. Я была не из доверчивых, быстро просекла, куда мама и папа на цыпочках уходят, после того, как я "усну", и где потом прячутся. Как только их шаги стихали в коридоре, я быстренько поднималась, напяливала на себя платье и украдкой спускалась на первый этаж. Там замирала у двери и подглядывала, как эти обманщики-взрослые развлекаются без меня.

А если меня ловил кто-то из отдыхающих, вот как сегодня, я надевала жалобную мину и ныла:

— Я проснулась, а мамы нет.

Сочувствующие взрослые находили её в танцующей толпе и возвращали мне, добрую, весёлую, с блестящими глазами и лёгким запахом вина.

Я делала грустное выражение лица и сообщала маме, что мне приснился плохой сон. Она отводила меня обратно и некоторое время оставалась со мной в номере. Ложилась рядом, чтоб я скорее уснула. А что ещё надо ребёнку… Уткнуться в мамино плечо, пошептаться наедине.

— Мамочка, у меня есть один секрет, только никому не говори, ладно?

— Конечно, — улыбается она.

— Кажется, я влюбилась.

— Ооо, — лукаво тянет мама, — и кто твой избранник?

— Алексей, — и прячу пылающее лицо в подушку.

Со дня заезда, я была в восторге от медика, который тем летом работал в доме отдыха, и по совместительству, замечательно проводил летние деньки в походах, катаниях на водных лыжах и катере, пикниках с шашлыками и рыбалкой.

Мои родители всегда вели активный образ жизни. И сразу нашли с ним общий язык. Мы часто отдыхали в одной компании. И я по-детски, но от всего сердца влюбилась в весёлого, общительного, спортивного парня, который только недавно окончил универ.

Конечно, эта детское увлечение было слишком наивным. Я смотрела на него, как фанатка на рок-звезду. Он был такой красииииивый. Самый восхитительный в мире. Я всегда крутилась где-то недалеко, стараясь привлечь его внимание. Мне хотелось, чтобы Алексей замечал меня, и только меня.

Но, конечно, он общался не со мной, а со взрослыми девушками. Обаятельными, модными и самостоятельными. Вокруг него их всегда было очень-очень много. Меня бесило, как они заигрывают с ним, хихикают, заглядывая ему в глаза. Это смотрелось противно и мерзко. Но моего мнения никто не спрашивал. Алексей ко мне относился, как и положено взрослому. Со снисходительной симпатией. Я это понимала и принимала, но мечтать-то мне никто не запретит, правда? Представлять, как вырасту и отправлюсь к нему, такая шикарная, фантастически привлекательная. И он посмотрит на меня другими глазами, сразу поймёт, что я лучше всех, что он хочет на мне жениться. Именно на мне.

— Даже не думай об этом, — мама делает строгое лицо, — Алексей не для тебя. Обрати внимание на Вадика, он такой хороший мальчик, вы подходите друг другу.

Я удивлённо фыркаю. В тот момент я не понимала, как можно сравнивать великолепного Алексея и шебутного Вадика, который грызёт ногти и картавит.

— Я выйду за него замуж, когда вырасту, — упрямо насупливаюсь я.

— А-ха-ха. Нет, малышка, забудь. Он покажется тебе старым, когда ты станешь взрослой, — усмехается мама.

И ничего Алексей не старый.

Мы сидим на краю кровати. Он очень деликатно прислоняет стетоскоп к моей груди, внимательно слушает, глаза прикрыты. А я рассматриваю его. Да какой "старый", такой же, как и раньше. Только плечи как будто пошире, тело покрупнее. И межбровная морщинка стала чуточку глубже. Или он так хмурится... Она разгладится, интересно? Так хочется проверить…

Пока Алексей не смотрит на меня, тихонько поднимаю руку и еле-еле касаюсь указательным пальцем его лба, провожу сверху вниз по складочке. Его кожа сухая и тёплая.

В эту секунду он вздрагивает от неожиданности, я сразу же прячу руку за спину.

Алексей открывает глаза. Мы сталкиваемся взглядами. Его вопросительный, а мой невинный. Я ничего не делала, даже не собиралась. В окно смотрела. Сейчас покажу, как именно. Отвожу глаза и невозмутимо пялюсь на то, как ветер покачивает чёрную лысую ветку дерева за стеклом.

— Так, — вздохнув, поднимается с кровати, я возвращаюсь взглядом к нему, — судя по анализам, состояние у нас удовлетворительное, ближе к хорошему. Чуть повышены эритроциты, кровь густовата. Этого следовало ожидать. Несколько дней поколем укольчики, потом — на выписку.

Его губы трогает лёгкая улыбка, он слегка прищуривается, нажимает пальцем мне на кончик носа. Собирается ещё что-то сказать, но распахивается дверь палаты и раздаётся женский голос:

— Алексей Петрович, вы мне очень нужны именно сейчас.

Это ещё кто? Кидаю недовольный взгляд в ту сторону. На пороге стоит симпатичная женщина в голубом костюме и такой же шапочке. Она сладко улыбается. Нет, приторно. И мне сразу становится неприятно её видеть. Голос у неё противный, как жужжание бормашины. И губы уточкой ещё сложила. Фу. Явилась, раскрякалась тут.