Измена. Наследник для дракона

Всем телом подаюсь назад, вжимаюсь в стул.

— Ты не согласна, ты не хочешь, ты бы не вышла, — насмешливо передразнивает он низким хриплым голосом, звенящим от едва сдерживаемого бешенства. — Ты вконец рехнулась, Софи? Забыла, в каком мире живёшь? Не вышла бы она! Да кто бы тебя спрашивал?!!

Он хватает меня за руку и большим пальцем чувствительно вдавливает метку истинной.

— Ты принадлежишь мне. Магией, телом — всем! Ты — моя. И, да! Сядешь, когда я скажу, ляжешь, и ноги раздвинешь тоже! По первому же требованию.

Мы смотрим друг на друга. Различаю каждую щетинку на его мужественном лице с волевым подбородком. Вижу, как играют желваки. Как пульсирует вертикальный зрачок, заставляя подчиниться. Чувствую жар его тела.

Вопреки логике и здравому смыслу ощущаю, как твердеют вершинки груди под тонким шёлком розового платья. Списываю это на волнение и испуг.

Упрямо молчу, выдерживая его взгляд. Бросая вызов.

— Мне больно, Роланд, — шиплю сердито.

Презрительно кривит чувственные губы. Разжимает захват, небрежно отбрасывая мою руку.

Раздражённо тру запястье, на котором наверняка останется синяк. Хочу, чтобы он отошёл, оставил меня в покое.

Но Роланд не торопится это сделать, наоборот. Хмурится. Всматривается в меня и хищно принюхивается. Наклоняется ниже, ведёт носом вдоль линии роста моих волос, у линии декольте.

— В чём дело? — мне кажется, я уже срослась со спинкой стула — настолько сильно вжимаюсь в неё.

— Иди-ка сюда, — удерживая за плечи, грубо дёргает меня наверх.

Разворачивает лицом к столу, вынуждая упереться в столешницу ладонями.

Скребу ногтями по атласной серебристой скатерти и вдруг понимаю, что Роланд бесцеремонно задирает на мне платье.

Пытаюсь дёрнуться, но куда там — одной рукой дракон намертво держит меня за талию, а вторую просовывает под кружево панталон.

— Что… ты делаешь? — у меня даже дыхание перехватывает от унижения и ужаса всего происходящего.

— Ты сказала, что у тебя женские дни, Софи, — слышу над ухом его ледяной голос.

Вскрикиваю от неожиданности, когда тёплые шероховатые пальцы дракона оказываются у меня между ног в самом сокровенном месте. Ведут себя там нагло и по-хозяйски, бесстыдно исследуя.

Задыхаюсь от возмущения, когда он проталкивает их чуть глубже. Сминаю ногтями скатерть. Сжимаюсь вся, мечтаю сквозь землю провалиться.

Наконец, пытка окончена. Роланд достаёт руку. Демонстративно показывает её мне. Кончики его пальцев в прозрачной влаге. Ни следа крови, и мы оба понимаем, что это значит.

— Солгала?

— Отпусти, — требую хрипло, желая одного — чтобы всё как можно скорее прекратилось.

Но Роланд, наоборот, не спешит.

— Знаешь, что я думаю, Софи? — ухо обдаёт его горячим дыханием.

Его левая рука перестаёт сжимать мою талию.

На мгновение мне кажется, что он послушал меня. Неужели? Нет.

Скользит вверх по предплечью. Оглаживает плечо, ключицу, шею.

Чувствую, как он пропускает сквозь пальцы волосы, оттягивает их, методично наматывает на кулак. Фиксирует мою голову, не позволяя шелохнуться.

Второй рукой сжимает плечо. Наклоняется к шее. Жадно, по животному, втягивает воздух.

— Твой запах, он изменился. Я думаю, что ты уже беременна. Уверен, ты и сама это знаешь. Только зачем-то строишь из себя дурочку. Зачем, м?

— Я не хочу уезжать. И не хочу, чтобы у меня отбирали ребёнка!

— Мы сделаем тебе нового, — хмыкает он. — За это можешь не беспокоиться. Год это достаточный срок, чтобы восстановиться после родов, не так ли?

Спрашивает он, и сам же отвечает.

— Достаточный. Когда сыну исполнится год, я навещу тебя Драгонхилле. В следующий раз я приеду спустя два года, чтобы забрать его. Как раз пройдёт достаточно времени с твоих вторых родов. Как видишь, я не планирую оставлять тебя без младенцев.

— Ты чудовище, — у меня дух захватывает от его циничного плана. — Думаешь, я стану покорно сидеть и ждать, пока это случится?

— А что ты сделаешь, сбежишь? — он скользит рукой к моему запястью, снова сжимает круглую метку истинной. — Я почувствую тебя даже на краю земли, и приду за тобой. Ты ведь понимаешь это.

Понимаю. Обречённо прикрываю глаза. Душа мечется в ужасной ловушке, выхода из которой — нет. Всё, что мне остаётся — это тихо прошептать:

— Почему? Почему, Роланд, ведь всё могло быть иначе? Я могла бы тебя любить, если бы ты позволил…

Всего на мгновение повисает молчание. И мне кажется, что в этот миг он раздумывает над моим вопросом. Стоит или не стоит ему на него отвечать. Наконец, по какой-то лишь ему известной причине решает ответить.

— Связь истинной пары это и дар, и проклятие, Софи. Оно подчиняет зверя. А я не привык никому подчиняться. Я не приемлю зависимостей. Я избавляюсь от них, не раздумывая.

Хватаюсь за эти его слова как за спасительную соломинку.

— Тогда отпусти меня! — шепчу горячо. — Дай уйти! Клянусь, ты никогда обо мне не услышишь!

Пытаюсь дёрнуться, высвободиться из его захвата. Выпутаться из дурманящего облака жгуче-пряного мускатного ореха, мужского дыхания и стального торса, в который меня грубо впечатывают.

— Ну, куда я тебя отпущу, глупенькая? — тихий смех над ухом, будто я сказала что-то смешное. — Зверь будет против. К тому же сильные наследники мне тоже нужны.

Он разворачивает мою голову так, как ему удобно. Целует меня в щёку.

Не нежно и ласково, а припечатывая, присваивая, клеймя губами.

— Завтра приглашу целителя. Если я прав, а я уверен, что прав, будешь готовиться к отъезду в Драгонхилл. И упаси тебя Драконий Бог выкинуть какую-то глупость, Софи. Лучше тебе никогда не видеть меня в гневе.

Роланд оставляет в покое мои волосы и даже чуть приглаживает их рукой в странном собственническом жесте.

— А сейчас вернись на место и нормально поешь.

— Я не голодна.

— Плевать мне, голодна ты или нет, — удерживая меня двумя руками за плечи, он подводит меня обратно к отодвинутому стулу. — Моему сыну нужна нормальная еда. И он её получит. Села.