Измена. Право на любовь

— Что?

— Мы опять все испоганили! — рявкаю я.

— Все-таки мы? — он улыбается.

— Я… — сжимаю кулаки и цежу сквозь зубы. — Я смирилась с судьбой одинокой старой бездетной девой! — повышаю голос. — Я уже котенка себе присматривала, козел ты винторогий! И планы у меня были на пять кастрированных котов! Персидских с недовольными плоскими мордами! А теперь?! — вновь толкаю Артура. — Теперь я беременная?! Я должна была убирать за котами, давится их шерстью, гладить их животики, а теперь у меня будет ребенок?! Нет! Я против! Против!

Вскрикиваю, оседаю на пол с рыданиями и закрываю лицо. Я ужасная женщина. Я какая-то неправильная и калечная, раз не чувствую радости. Меня жрет страх перед неизвестностью.

— Вита, — Артур присаживается рядом, обнимает меня и прижимает к себе.

Я вырываюсь, кусаюсь, даю злые пощечины, бью кулаки по груди Артура, который раз за разом рушит все мои планы на жизнь. Я приняла свое одиночество, настроилась на него, а тут мне такой сюрприз подкинули.

— Вита, — целует в макушку. — Не бойся, я же буду рядом…

— Вот именно! — вою ему в пиджак. — и как же меня бесит, что ты с Кариной был не по любви.

— А давай мы не будем о ней…

— Нет, будем, — глухо рычу в ответ, — влюбись ты в свою секретаршу, то ей бы сейчас мозги ковырял.

— Я однолюб, и да тебе не повезло со мной, Вита, — еще крепче прижимает к себе. — И я… Сейчас прозвучат мои слова странно, потому что я хотел бы сказать что-то возвышенное и откровенное, но… — замолкает и шепчет. — Я тебе обещаю, что не будет у меня других баб… только ты…

— Ну, конечно, — отстраняюсь и презрительно смотрю в его лицо, — хочешь сказать, что эти три месяца у тебя не было ни одной бабы?

— Только ты и была.

— Я тебе не верю, — зло утираю слезы. — Это у тебя после виагры проблемы начались?

Молча хватает за руку и прижимает ладонь к ширинке, под которой я чувствую твердую мужскую силу.

— Ты моя виагра, Вита.

Накрывает волна жара, порывается меня поцеловать, но я с возмущенным рыком отталкиваю Артура и отползаю к кабинке туалета. И очень вовремя, потому что в уборную заглядывает Катя. Смотрит на Артура, потом на меня и тихо спрашивает:

— Охрану позвать?

— Так он эту охрану и нанял, — нервно смеюсь я. — И он же платит им.

— Да? — Катя округляет глаза.

— Да, моя подпись на договоре была лишь для галочки.

— Ты нам мешаешь, — хрипло отзывает Артур. — У нас тут серьезный разговор.

— Она от вашего серьезного разговора плачет, — Катя хмурится. — И вы, вообще, кто?

— Бывший муж, — зло урчит Артур.

Катя молчит несколько секунд и переводит взгляд на меня:

— Так вот что значит поговорка - сапожник без сапог.

Я в тихой истерике смеюсь. Вот точно. Решила женщинам помогать скрываться от неадекватных мужей, а самой некуда спрятаться от своего. И без Артура, его денег, влияния и связей я бы не смогла примерить на себя роль воинствующей альтруистки.

Только вот вчера охрана выпнула с территории центра какого-то бандита мелкого разлива, который обещал снести к чертям мой теремок и кому-то со скандалом позвонил, а после побледнел, спрятал телефон и ушел, понурив голову. Вероятно, ему сказали не рыпаться против “Витаминки”, что взяла под крыло его бывшую со сломанным носом.

— Все в порядке, Катюш… — смахиваю слезы.

— Вас там ждет одна девочка в кабинете, — Катя слабо улыбается. — Кажется, у нее серьезные проблемы. Говорит, некуда идти.

Глава 42. Рыбка счастья

Подпираю лицо кулаком и в недоумении смотрю на заплаканную Карину. Господи, когда это безумие уже прекратится? Растрепанная, какая-то помятая, блеклая и жалобно всхлипывает. Только вот я ничего не чувствую к ней. Живот под водолазкой небольшой, округлый и аккуратный, и Карина его поглаживает дрожащей рукой.

На всякий случай лезу в интернет и ищу фотографии беременных на четвертом месяце. Действительно, животики у будущих мам на этом сроке не такие внушительные. Увлекаюсь разглядыванием женщин в интересном положении. И меня это ждет?

— Мне некуда идти…

— И ты пришла ко мне? — откладываю телефон.

— Увидела… — всхлипывает, — на днях газету…

Отличная бесплатная реклама получилась. Просто блеск. Еле спровадила Артура, которого мне удалось убедить, что мне нужно время перед серьезным разговором о моем интересном положении, так теперь приперлась его бывшая секретарша.

— Где отец ребенка? Или ты не в курсе, кто отец?

— Нет… — печально шмыгает.

— Ясно.

— Я могу тут остаться? Мне негде жить, родители выгнали…

Я обещала помогать всем, кто придет сюда с просьбой о помощи, однако я не хочу видеть Карину в своем центре. Она меня раздражает и не вызывает сочувствия, что, конечно, неправильно. Я не могу отделить слабую беременную девицу от той стервы, которая в прошлом меня оскорбляла. И забавно еще то, что тогда я была к ней более благосклонна, чем сейчас.

— Нет, тут ты не можешь остаться, — тянусь к телефону.

— Но… — в удивлении распахивает глаза.

— Это несусветная наглость прийти к бывшей жене того, с кем ты развлекалась на протяжении нескольких месяцев… Но дело даже не в этом, Карина, — ищу в списке нужный мне контакт и поднимаю взгляд, — ты вела дела с Димой.

— Он меня тоже обманывал… — она слабо и неловко улыбается. — Вита… Я, правда, в отчаянном положении.

— А я не сказала, что оставлю тебя без помощи, — недобро щурюсь. — Ты тут не останешься, однако есть и другие центры, которые помогают женщинам. И они все работают по той же системе, что и я. Я же не единственная во всем городе, в самом деле.

Карине не нравится мой ответ. Я замечаю темную тень в ее глазах. Она специально заявилась ко мне. Она хотела напомнить о своем существовании и, возможно, надавить на больное, потому что слишком уж она наигранно поглаживает живот. Заметив мой задумчивый взгляд, она улыбается:

— Нам четыре месяца.

— Да, я примерно так и посчитала, — поднимаю взгляд.

— Я буду мамой… — смотрит в глаза и, кажется, хочет добавить “а ты нет”. — Это ведь такое чудо, да? Да, у меня ничего нет, но в то же время я богаче и счастливее некоторых.