Измена. Право на любовь

— Не могу.

— Почему? — напрягаюсь. — Он, что, с крыши сиганул от неразделенной любви?

И холодок бежит между лопатками от жуткого предположения.

— Он меня везде заблокировал. И продолжает блокировать!

— А ты все номера меняешь и меняешь, да?

— Я хочу с ним поговорить!

— Господи, зачем?!

— Затем, чтобы понять, что во мне нет такого, что есть в тебе!

— Да не в этом дело, — обхватываю лицо Алины ладонями и вглядываюсь в ее глаза, — он просто не хочет жениться! Тем более, по указке отца!

— Будто я хочу!

— Какого черта тогда ты тут?! — рявкаю я.

— Потому что он меня унизил!

— Проваливай, Алина, — рычу ей в лицо. — У меня много иных забот, ясно? И чего вы вечно толпой на меня накидываетесь?! Давайте хотя бы с небольшими перерывами! Дайте мне хоть немного передохнуть между вашими визитами и капризами! Втекайте в мою жизнь дозированно!

— Вот какие ему нравятся, — ухмыляется Алина. — Злые, раздраженные и потасканные жизнью женщины.

— И ведь жизнь продолжает и продолжает меня таскать, — скалюсь в ответ. — И у меня вопрос, ты своими ножками отсюда выйдешь или мне охрану позвать?

— Я сама! — отступает и фыркает. — И забирай себе Кабанова! Вот нужен он мне с такой фамилией! Чтобы моих детей потом дразнили? Так что, Кабан Младший теперь твой! Неудачники меня не интересуют!

— Спасибо! — в лживом восторге прижимаю руку к груди. — Ты такая щедрая! Ведь мы не могли быть с ним вместе из-за тебя! А раз он теперь свободный, то побегу его искать… — на секунду замолкаю и цежу сквозь зубы, — что у одного баб с придурью, что у другого.

— Да пошла ты! Он тебя кинет. Не сейчас, так через лет пять. Тебе уже будет почти сорокет, — окидывает меня презрительным взглядом и выплывает.

Да будто тебя впереди не ждут сорок лет. И пятьдесят ждут, и шестьдесят.

— Лимоны! — в кабинет влетает Катя. — Сосна!

В одной руке пакет с ярко-желтыми лимонами, а другой — букет из сосновых веток:

— А не рановато ли мы к Новому Году готовимся?

— Дай сюда, — кидаюсь к ней и обрываю несколько иголочек с ветки. Отправляю в рот и с довольным мычанием жую, прикрыв глаза. — Божественно.

— Вита… ты, что, беременная? — шепчет Катя.

Кошу на нее обреченный взгляд, а после замечаю бледное лицо Алины в щели между дверью и косяком.

— А Илья в курсе? — сдавленно сипит она и, взвизгнув, убегает. — Он все-таки спал с тобой, а говорил, что он не запятнал чистую любовь!

Глава 44. Прошу, мадемуазель...

Я не вскрикиваю и отскакиваю в сторону, когда у тротуара резко тормозит черный внедорожник с тонированными стеклами. Я лишь останавливаюсь и устало вздыхаю, когда ко мне выскакивает крепкий мужик с коротким ежиком на голове.

— Прошу, — распахивает заднюю боковую дверцу. — Мадемуазель.

— Вариант кричать и сопротивляться можно не рассматривать?

— Роман Емельянович желает с вами побеседовать.

— Не знаю я никаких Романов Евельяновичей, — сердито хмурюсь.

— Кабанов Роман Емельянович, — терпеливо поясняет верзила.

— Невероятно, — смеюсь я. — А потом всякие ссыкухи удивляются, почему я такая злая и потасканная.

Перекидываю сумочку на другое плечо и лезу в салон машины. Что же, я тоже не против побеседовать с Кабаном Старшим, которому стоит приструнить своего сына. И дочу, которая меня сдала истеричной невесте.

— Благодарю от всего сердца, что не стали проявлять агрессию и сопротивление, — бугай мило так улыбается.

— Всегда пожалуйста.

За рулем сидит такой-же здоровый мужик, только волосы чуть посветлее. Оглядывается и его лицо со шрамом на щеке растягивается в улыбку:

— Доброго вечера.

Наверное, с такими вежливыми улыбками они бы меня связали, засунули в рот кляп и закинули на заднее сидение.

— И я с вами не соглашусь, — первый бугай садится на переднее сидение, — видел я потасканных женщин и вы на них не похожи.

— Спасибо.

И все замолкаем. Машина мягко трогается с места, а я устало достаю крем из сумочки и неторопливо смазываю руки. Вот была у меня тихая жизнь с заботами только о доме, ноготочках, уюте и ужинах, а сейчас ни вдохнуть, ни выдохнуть. Всем что-то от меня надо, а стоило только выглянуть из-под крыла Артура.

— У нас хвост.

— Вижу.

— Мадемуазель, пристегнитесь.

— Простите? — перевожу взгляд с одного затылка на другой.

— Пристегнитесь пожалуйста.

Пристегиваюсь и вскрикиваю, когда машина резко уходит повороте вправо, и набирает скорость.

— Какого черта?!

— У нас хвост, — спокойно отвечает мне водитель, — надо от него оторваться.

В сумочке вибрирует телефон, и я его выхватываю дрожащей рукой.

— Вита! — орет Артур. — Куда тебя везут?! Тебя похитили?! Мне, что, приставить к тебе охрану?!

— К Кабанову везут! — рявкаю я и хватаюсь на очередном повороте.

— Зачем?!

— Вот у него и спроси! — повышаю голос. — И это твои за нами гонятся?! Отзови их! Я же боюсь большой скорости, а эти двое только рады погоне!

Гудки, и машина сбавляет скорость. Водитель самодовольно хмыкает:

— Оторвались.

Я в ответ закатываю глаза. Мужики реально с другой планеты, и мозги у них совсем иначе работают. Через пять минут Артуру перезванивает и рычит в трубку:

— Это что еще за фокусы?!

— В каком смысле? — массирую переносицу.

— Это мой ребенок, Вита, — глухо урчит. — Мой!

— очень даже не факт, — едва сдерживаю смешок.

Гнетущее молчание, и я наслаждаюсь недоумением Артура.

— Так у тебя… с ним что-то было? — сдавленно интересуется он через минуту тишины.

— С кем конкретно?

Опять тишина, а закусываю губы, чтобы не сорваться на гогот. Давай, посиди на измене. Вдруг твои люди проморгали множество мужиков и наши тайные страстные встречи в подворотнях.

— Не дразни меня, Вита.

— Да в мыслях не было, — цокаю я.

— И это ничего не меняет.

— Да ты что? Будешь воспитывать чужого ребенка? — хмыкаю я.

— Буду, — зло шипит в ответ.