Измена. Право на любовь

— Ваш врач просил передать, чтобы вы не пугались и только. Гипертонус матки многим ставят, но мы можем это использовать в своих интересах…

— Мне почему-то сейчас мерзко, — расстегиваю несколько пуговиц под воротом блузки. — Мне кажется, что мы играем нечестно.

— Мы играем честно, Вита.

Ставлю подпись на заявлении. Соглашусь, я в последние дни испытываю стресс, который вполне может сказаться на моем здоровье. И только сегодня в центр прекратились звонки от извращенцев, которые хотят встречи с беременной красавицей. Утром мою анкету на сайте заблокировали. Нашли владельца, у которого вытребовали все данные, а с ними теперь будут работать правоохранительные органы и выяснять, откуда была загружена анкета. Смогут определить точный адрес, и все предполагают, что Алина сделала это со своего ноутбука и из сети своей квартиры, потому что все убеждены в ее непроходимой тупости.

— А мне будет тяжко…

— Почему? — юрист смеется. — Это же мы с коллегами будем сейчас дело толкать вперед. Выдохните, Вита. У вас жизнь продолжается, а у нас — наша работа.

Собирает бумажки, складывает в портфельчик и уходит, насвистывая под нос, а я звоню Кате, которая отвечает через несколько гудков:

— Да?

— Как там наш новенький? — кручусь в кресле. — Еще не сбежал.

— Да от него тут все мамочки в восторге, — восторженно шепчет Катя. — И дети.

— Вот прям в восторге?

— Я даже в восторге, — Катя смеется. — Ты бы видела, как он тут возится с малышней. Он тут всех покорил.

— Это он умеет, — цокаю, — покорять.

— Да не в том смысле, — тихо оправдывается Катя. — Не ревнуй. Он держится достойно. Многим нашим орлам стоит поучиться у Артура Борисовича.

— Я не на это рассчитывала.

— А на что ты рассчитывала?

— На то, что он облажается, психанет и скроется в тумане под рев детей и недовольство матерей, — щелкаю ручкой. — Но у вас там еще пара суток впереди. Может, его еще ждет прокол.

— Я так и знала, что это какая-то проверка.

— И ты мне обо всем будешь докладывать, Катюша. Повысил голос, взбрыкнул, оставил кого-то без присмотра, скинул что-то из своих обязанностей на другого, — замолкаю на секунду и продолжаю, — кем-то заинтересовался и решил позаигрывать между делом.

— Пока ничего из твоего списка замечено не было, — серьезно отвечает Катя. — И знаешь, он вроде не говорил в открытую ничего, но тут уже все поняли, что он несвободен. Вот как-то сумел себя преподнести…

— Но он свободен.

— Не-а, — Катя смеется. — Мне передать ему привет от тебя? Или у тебя сейчас тактика держать мужика на расстоянии?

— У меня сейчас тактика хоть немного показать, что его ждет с ребенком, — закрываю глаза.

— Ну, он довольный, — безапелляционно отвечает Катя.

— Ты его, случайно, не покрываешь?

— Да вот стала бы я покрывать его косяки, — обиженно фыркает Катя. — Говорю, как есть. Претензий в его сторону у нашего коллектива к нему нет. С женщинами и детьми вежливый, внимательный, спокойный. Не паникует, носы вытирает, памперсы, если надо, меняет, кормит… Могу отчет тебе организовать по возвращении с полной характеристикой Артура Борисовича.

— А давай.

— Серьезно?

— Ты же сама предложила…

— Я же пошутила.

— А я нет, — хмыкаю и откладываю ручку. — Буду ждать отчета.

— Так, буду знать, что ты шуток не понимаешь, — Катя печально вздыхает. — Ладно, будет тебе отчет. Почему нет? Я бы сама не отказалась получить такой отчет по потенциальному мужику.

Сбрасываю звонок, и минуту раскачиваюсь в кресле. Ловлю себя на мысли, что хочу посмотреть на то, как Артур возится с детьми. Я четко осознаю, что скучаю, и меня это пугает. Я только убедила себя, что нам не быть вместе, а сердце откликнулось на его настойчивость и упрямство. Давай, Артур, психани, взбрыкни и возмутись!

Глава 52. Я так больше не буду

Отличный отчет. Все расписано чуть ли не по минутам, чем занимался Артур. И он вечно был при деле. Даже на обеденных перерывах успевал бегать с куском хлеба во рту за детьми. Так и написано.

13:15. Васечка тянется к чайнику на столе. Арасов Артур Борисович, младший волонтер третьей группы, отбрасывает ложку и, сжав между зубов корочку хлеба, кидается к ребенку. Пока все застыли в ужасе, он успевает подхватить Васечку до того момента, как переворачивается стол. Грохот, и Васечка отбирает у Артура Борисовича корочку хлеба…

— Устал? — перелистываю страницу к подробной характеристике Артура в качестве волонтера.

— Да, — Артур зевает. — Но устал по-хорошему.

— Это как? — поднимаю внимательный взгляд.

— Я и устал, и зарядился, — Артур чешет щеку, которая потемнела от щетины. — Но меня только одно напрягло.

— Что?

— Твоя помощница Катя, — Артур щурится. — Она очень уж за мной следила, и не обо мне ли ты там портянку читаешь?

— О тебе.

— Пишет что-нибудь хорошее?

— Я бы взяла тебя в волонтеры, — откладываю отчет и откидываюсь назад.

— Ну так бери меня, — Артур расплывается в улыбке. — Пару дней в неделю я смогу быть тут.

— Зачем оно тебе? Чтобы мне глаза мозолить?

— Я во всей этой возне чувствовал себя живым, — спокойно отвечает Артур. — Вокруг обычные люди, дети, простые заботы и связь человека с человеком. И, кстати, я тут кое о чем подумал.

— Поделись.

— Какая ты строгая, — Артур смеется.

— Говори, — я с трудом держу в себе улыбку.

— Я могу в своей компании выделить несколько вакансий для твоих подопечных после курсов профессиональной подготовки. Документоведы, менеджеры по продажам, маркетологи… Для этого не надо профильного образования и вполне можно обучиться за пару месяцев. Я же правильно понял, что твой центр помогает адаптироваться женщинам, дать им возможность подняться на ноги…

— Тогда, пожалуйста, оформи свое предложение не на словах, — я щурюсь. — Ты же понимаешь, что мне все это надо документировать, а после нести, например, в тот же центр занятости, чтобы всё было по правилам.

— Будет тебе список вакансий…

— И про оклад не забудь.

— Понял.

Молчим. Я, наверное, должна сказать Артуру, что он молодец и я удивлена. Я ожидала, что он вернется раздраженный, нервный, ведь даже некоторые из моих волонтеров сегодня при возвращении были немного взвинчены и в их глазах читалось: “на черта я мы во все это ввязались?”.

Стук в дверь, и в кабинет заглядывает Ваня. Семилетний сын Раисы, которую я взяла на попечение пару недель назад. История обычная: муж алкоголик, поднимал руку на нее и ребенка.

— Здрасьте, — бурчит Ваня.

— Давай, — раздается сердитый голос раисы. — Вперед.

Ваня мнется, заходит, закрывает дверь и семенит к Артуру, который в ожидании приподнимает бровь. Мальчишка хмурится, опускает взгляд и лезет в карман. Достает и протягивает Артуру его часы:

— Вот.

Артур в изумлении проверяет запястье, после смотрит на свои часы и поднимает взгляд: