Измена. Притворись моим драконом
Шрифт:
Мэрхом будет ликовать, а император останется недоволен. Как член правящего Совета, я должен быть примером остальным, а не разводиться с женой спустя всего два года брака. Остатками моей репутации можно будет подтереться, газетчикам на радость.
Брошенный дракон? Нелюбимый герцог? О, как же мне плевать.
А может, не разводиться? Может, завести кучу любовниц, наплодить бастардов и забыть о той, на которой когда-то женился? Сделать вид, что никакой Роми не было и нет.
Я усмехаюсь, глядя в потолок и представляя такую жизнь. Знаю ведь, что ничего подобного не сделаю. Я не хочу
И я не смогу обречь ее на безрадостную жизнь, полную унижений. Она достойна лучшего.
Завтра я пойду на бал один. И расскажу Мэрхому и его подпевалам правду — ее и только ее я буду говорить отныне, потому что ложь не имеет смысла. Именно она превратила мою жизнь в бедлам.
Всё равно все узнают, что Роми ушла. С тем же успехом я могу озвучить это и сам.
Когда мыслям становится тесно, а лежать больше невыносимо, я отбрасываю одеяло и вскакиваю с кровати. Чего я вообще разлегся? Я всё равно не смогу спать, только не сегодня.
Лучше потратить время с пользой и написать Роми письмо. Передать через Джаса, чтобы тот вынудил ее прочитать — кажется, он всё-таки может быть убедительным. Он ведь заставил сестру стоять и слушать Мелиссу.
Я напишу, что дам ей развод. Пусть считает это последним, моим самым лучшим подарком.
Глава 23. Романия
Глава 23. Романия
В резиденции Джаса необычайно тихо — не этого ожидаешь от дома заядлого холостяка. Хотя… а чего я ждала? Что тут будут валяться голые женщины на каждом шагу?
Я сижу на огромном мягком диване в красной гостиной, подобрав под себя ноги. Слушаю, как тикают настенные часы. Смотрю в пустой бокал — это был третий. Вино должно было помочь, но мне до сих пор не стало лучше.
Джас живет всего в двух улицах от Сина, и мои вещи перевезли довольно быстро. Но сам брат где-то целый день пропадал, так что встретиться снова нам удалось только сейчас, поздним вечером.
Как только дверь распахивается и Джас шагает внутрь, я поднимаю в его сторону бокал.
— Почему все говорят, что это помогает?
Джас усмехается и шагает к буфету, чтобы плеснуть себе бренди.
— О чем ты? — уточняет он.
— Выпивка должна была помочь забыть проблемы. Везде об этом говорится — в книгах, в пьесах, в стихах. Все только и делают, что пьют! А мне не помогает. Изжогу вызывает, да и только…
Брат смеется.
— Значит, ты забываешься неправильно.
— Ну вот. Я даже напиться нормально не могу, что за проклятье?
Джас изгибает бровь.
— Хочешь бренди?
Я киваю.
— Да, определенно. Спасибо.
Он берет еще один стакан. Наливает туда гораздо меньше бренди, чем себе. Пересекает комнату и протягивает его мне. Садится в бордовое кресло рядом с диваном и протягивает ноги прямо на низкий журнальный столик.
Джас делает большой глоток и выдыхает. Я принюхиваюсь к выпивке.
— Осмелюсь спросить, — начинает брат, — почему ты здесь, а не с мужем?
— А что, мне тут не рады? — я взмахиваю рукой, в которой держу стакан. — Когда-то это был дом нашего отца, вообще-то. Я имею право тут находиться,
ты же знаешь.— Ты не ответила на мой вопрос.
Что ж, попытка сменить тему не увенчалась успехом. Я обреченно вздыхаю и признаюсь:
— Мы с Сином не идем на бал. Как только погода улучшится, я должна вернуться к себе.
Губы Джас сжались в одну тонкую линию.
— Значит, вот и всё? Ты так его и не простила? Даже после признаний Мелиссы?
Он трясет головой и издает противный звук себе под нос. Слов не разобрать, но я уверена, что это ругательства.
— Всё не так просто, Джаспер…
— Да что ты говоришь?! — выкрикивает брат.
Он смотрит в свой стакан и стискивает зубы.
— А знаешь, что, Роми? Я долго молчал. Два года я держал свое мнение при себе, потому что знал, что ты злишься. Не хотел делать хуже. Но мне надоело. Я отказываюсь дальше молчать.
Он глубоко вздыхает и залпом допивает остатки бренди, а потом бросает стакан на столик и встает, начиная расхаживать по комнате туда-сюда.
— Правда в том, что ты сама же разрушаешь свое счастье. Жизнь — это выбор, Роми. Ты могла бы выбрать доверять Сину, простить его за оплошность, но вместо этого держишься за обиду и нянчишь свое упрямство.
Я вжимаюсь в диван и не смею пошевелиться, слушая, как резкие слова брата разносятся по гостиной.
— Ты обижалась, что я не принял твою сторону? Но я не мог этого сделать! Ты была неправа, Роми. Ты ошибалась. Син не изменщик, но ты упорно отказывалась слушать его, чтобы это уяснить.
Он замирает на месте и смотрит на меня в упор. Мне хочется ужаться до размеров букашки. Давненько не видела его таким злым и серьезным.
— И я хочу, чтобы ты поняла одну вещь, — продолжает Джас, тыча в мою сторону пальцем. — Если ты проживешь остаток дней в одиночестве, несчастная и бездетная, то только потому, что сама это выбрала. Это твой выбор. Твоя вина.
Он подлетает к столику, хватает стакан и топает к буфету, чтобы плеснуть еще бренди — больше на этот раз.
— Ты закончил? — уточняю я ровным голосом.
— Мне плевать, обижаешься ты или нет, — фыркает Джас и делает глоток. — Можешь не разговаривать со мной хоть до конца жизни.
— Могу я говорить сейчас? — настаиваю я.
— О, непременно!
Джас делает еще один глоток и поворачивает ко мне. Его грудь тяжело вздымается, а глаза продолжают грозно сверкать.
— Если ты всё же закончил, то я хочу сказать, что ты прав. Я совершила ошибку, и мне нужна твоя помощь. Помоги мне вернуть Сина, пока не стало слишком поздно.
Глава 24. Синклер
Глава 24. Синклер
Очередной скомканный лист отправляется на пол. Я уже в десятый раз пытался сформулировать письмо, освобождающие Роми от любых обязательств, но всё выглядит бессвязной тарабарщиной.
Возможно, лучше сказать ей всё лично. Но это значит, что нам придется встретиться. Нужно будет снова увидеть ее, ощутить рядом с собой, вспомнить наши общие моменты… Проклятье, и когда всё стало настолько сложным?
Я горько усмехаюсь сам себе. Всё усложнилось из-за нашей глупой сделки. Наверное, не нужно было соглашаться. Сам виноват, что питал какие-то надежды.