Измена. Проиграть любовь

– Мы? – с весёлой улыбкой переспрашивает Вадим.

– Мы, – Сашка – единственное, что не даёт мне скатиться в водоворот безумия и тоски, на губах появляется нежная улыбка. – А откуда ты знаешь какие дожди на острове Кауаи?

– Я много путешествую, как по мне иногда даже слишком…

Удивительно, как легко порой бывает с незнакомыми людьми. Уже третий час мы с Вадимом говорим о его командировках, моей учёбе, а неловкой паузы так и не возникает. Стейки успевают остыть, алкоголь так и стоит в наполовину опустошённых бокалах, а я смеюсь над очередным приключением Вадима и компании.

– Правда, прекращай! – я поднимаю глаза к потолку и вытираю проступившие слёзы, живот ломит от часового смеха. – Невозможно столько смеяться!

– Я ещё не успел рассказать, как мы с парнями чуть не женились, искренне считая, что у племени Пираха это такой приветственный ритуал.

– Не-ет, молчи, – с всхлипывающим стоном я хватаюсь за его предплечье, – иначе я умру от смеха прямо в твоей кухне!

– Не страшно, – весело хмыкает он, – трупов я не боюсь и хорошо знаю нашего участкового. Кстати, мы познакомились при забавном стечении обстоятельств…

У него все обстоятельства забавные и, привстав, я закрываю ему рот рукой.

– Вадим! Ты издеваешься! – он закономерно молчит, а я осознаю позу, в которой оказалась. – У тебя есть хоть одна грустная история? – нервно отдергиваю руку и возвращаюсь на стул.

Уже не смешно. Настолько, что в груди противно тянет, а ладонь горит от мимолётного прикосновения. Мне однозначно пора домой.

– Есть, дело было на кладбище…

– Так, всё, я домой! – я встаю и, несмотря на бессонную ночь, чувствую себя отдохнувшей.

– Проводить? – Вадим поднимается следом, и мы проходим в прихожую.

– Два шага по лестничной клетке? – я фыркаю и бросаю последний взгляд в зеркало – спасибо отзывчивому соседу, вид у меня что надо. – Думаешь, за дверью меня поджидают террористы?

– Всякое бывало, – он опирается плечом о стену и ждёт, пока я надену кроссовки, – номер не оставишь? – я замираю, но лишь на мгновение.

– Извини, – грустная улыбка касается моих губ.

– Те самые «мы»? – понимающе хмыкает Вадим.

– Не только. Спасибо за душ! – звучит не очень, но в моём голосе неподдельная благодарность и, уверена, он понимает за что. За участие и компанию в тот момент, когда я почти сорвалась.

– Всегда пожалуйста, – насмешливо отзывается он. – Захочешь помыться ещё – милости прошу!

– Я запомню! Спокойной ночи? – я практически ненавижу себя за вопрос в интонации, но сейчас телом правит то, что сильнее меня. Боль. Тоска. И неотвратимо надвигающееся одиночество.

– Скорее, доброе утро, – улыбается Вадим и не спускает с меня взгляда, пока я не вхожу в родительскую квартиру.

Глава 16

– Кира? – папа не спит.

Сбросив обувь, я аккуратно кладу ключи, чтобы не звякнули, и прохожу в кухню. Единственный источник света – тусклая лампочка в вытяжке и из-за отец выглядит особенно постаревшим. И жутко расстроенным.

– Пап, ты что, всю ночь здесь сидишь? – я останавливаюсь рядом с ним и касаюсь его плеча. – У тебя же сердце!

– Прости дурака, Кирюш! – горьким шёпотом просит он и накрывает мою ладонь своей. – Мама бы нашла правильные слова, я – не могу.

– Па-ап, – я сажусь перед ним на корточки.

– Нет, выслушай! – папа поворачивается и берёт мои ладони в свои. – Ты – другая! Не похожа ни на меня, ни на маму. В тебя есть то, чего всегда недоставало нам – характер, стержень, решительность. Мы всегда боялись, что однажды просто не успеем подхватить, не сможем вовремя остановить, а ты продолжала нестись вперёд, словно сегодняшний день – последний.

Папа замолкает и мне хочется ответить, попросить прощения, что злилась, не понимала их вечной паники, но он продолжает.

– Когда появился Кирилл… – он застывает на мгновение. – Рассудительный, взрослый, умный, мы с мамой надеялись, что хотя бы он сможет тебя удержать. Не дать тебе наделать глупостей. Поэтому и согласились, скрепя сердцем, сделали вид, что не видим скверны в его взгляде. И вот что получилось…

– Вы не виноваты, – папа вздрагивает от моей искренности. – Кто угодно, только не вы с мамой! Только благодаря вам я сейчас здесь – живая, здоровая и готовая убивать за то, что мне дорого!

– Ты всегда плевала на обстоятельства и пробивала лбом стены, – он укоризненно качает головой, но в следующее мгновение улыбается. – Впрочем, не только их, – и мы одновременно фыркаем.

Был в моей жизни и такой случай. Дети жестоки во все эпохи, особенно, когда хорошо учишься, не прилагая к этому практически никаких усилий.

Класс пятый, или шестой, и начинающиеся идиотские мальчишеские замашки из разряда «ударить учебником по голове». Денис, Вова и Лёша зажали меня в углу, во время большой перемены между третьим и четвёртым уроком. Учителя ещё не было и, нахохлившись, я смотрела на веселье популярных парней класса и на смешки остальных.

– Ну что, Карпатова, страшно? – противно хмыкает Вовка и тянется рукой к заплетённым волосам.

– Совсем дураки?! – и ведь действительно страшно.

Это потом, много лет спустя, ты пересекаешься с ними на встречах выпускников и удивляешься, как вот это могло быть популярным десять лет назад.

– Зато ты как первоклашка! – Денис больно дёргает за волосы. – Всё ещё носишь косички!

Слёзы наворачиваются на глаза, некрасивые красные пятна покрывают шею и лицо, кожа горит от стыда. Все хотят быть популярными в школе, но не всем это удаётся. Маринка Иванова, дочка директора, смотрит из-за спин своих подпевал и довольно жмурится, а ведь мне так хотелось с ней дружить!

Не знаю, что на меня нашло. Может, подсмотренный прошлым вечером боевик. Может, сказалась популярная тогда «Зена – королева войнов». А, может, прорезался тот самый характер. Вовка стоял передо мной, ближе всех, и именно ему достался удар лбом в нос. Одноклассники ахнули, обидчик взвыл, а я улыбалась, не обращая внимания на боль в затылке и намечающийся синяк на лбу.

– Вас с мамой тогда впервые вызвали в школу…

– Впервые, – папа улыбается отсутствующей ностальгической улыбкой, – но далеко не в последний раз.