Измена. Просто так не сдамся

Я ему тоже перекидываю запись звонка и фотографию.

– Юлия Борисовна, я Вас очень прошу не делать резких “телодвижений”. Мы на пути к финалу пьесы, у которой есть свой режиссер, а может даже и несколько. Потерпите, пожалуйста, немного, - успокаивающе поглаживая мою ладонь, убеждает меня Лев.
– Еще есть моменты, которые хочется докрутить. И тогда можно уже будет ставить точки над “i” и обнародовать всю разом.

Обещаю сохранять спокойствие, хотя от информации, которая упала на мои плечи гранитной плитой и давит их, меня подколачивает.

Встреча в обед с мужем проходит напряженно, потому что Юрий приезжает в нулевом настроении. На все мои вопросы отвечает односложно или отнекивается.

Ближайшие несколько дней ничего не меняется. Шацкий постоянно раздражен и взведен, того глядишь и выстрелит.

За день до нашей поездки к дочери, меня накрывает лавина событий, которые ломают все внутри моей души…

Глава 15

Шестым чувством понимаю - тучи сгущаются. Юрка все дни сам не свой. Без настроения. Дерганный. Злой. Подглазины потемнели. На лбу обозначились морщины. Спит плохо. Постоянно ворочается. Вздыхает. Аппетита нет.

Домой возвращается поздно. Вечерами сидит в кабинете. Стол завален документами.

Сегодня утром увидела между бумаг тонометр и пачку нитроглицерина.

– Юр, что это?
– показываю, когда муж одетый спускается к завтраку.

Окидываю его придирчивым взглядом.

Внешний вид Юрки не нравится мне от слова совсем.

Лицо отекшее. Глаза красные. Под ними мешки.

– Что не нравлюсь, - резко бросает муж.

– Да. Не нравишься, - зеркалю Юркин тон.
– Ты в спальню пришёл под утро. Крутился, стонал, дышал неровно. И что это?

Не получив ответ на первый свой вопрос, повторяю его, демонстрируя упаковку с таблетками.

– Все нормально. Полез в ящик стола и нашёл это, - отвечает муж, глядя мимо меня.

– Юр, мне не нравится происходящее. А главное, ты…Может, нам стоит поговорить об этом?

– Может и стоит, но давай вечером. Сейчас у меня нет времени от слова совсем, - быстро выпивая чай с куском сыра, отвечает муж.

Тут же встаёт из-за стола. Без привычной мне нежности и сантиментов чмокает мой нос. Вздыхает и поворачивается в направлении выхода.

– Таблетки, Юр!
– дергаю его за руку, протягиваю стакан с водой и открываю пластиковый контейнер.

Шацкий запивает лекарства. Резко притягивает меня к себе и крепко прижимает. Тяжело вздыхая, чмокает меня в макушку.

– Я люблю тебя, Юльчик!
– Юрка шепчет и снова целует.

Стою в объятиях мужа, замерев. Стараюсь даже не дышать, чтобы не разрушить этот момент.

Ну, знаете, как бывает? Ты и другой человек рядом. И это может быть даже не кто-то из ближнего круга.

Вот вы смотрите друг на друга. Хотите что-то сказать.

И ты понимаешь, что происходящее сейчас важно. Для тебя и для этого человека. Но…

Второпях или на эмоциях смаргиваешь, машешь рукой, дергаешься, отодвигаешься. И все!

Миг ушёл! И магия вместе с ним! И ты не получил ответ, что посылала тебе Вселенная.

Вот и у нас сейчас…

Юрка дернулся. И я почувствовала пустоту.

По моему телу прямо пробежал ветерок арктического холода. Вслед за ним на кожу прибежали некрасивые гусинные пупырки.

И ещё грусть с тоской, что все рушится. И я это чувствую каждой клеточкой своего организма и душой, в которой вместо весёлых разноцветных мотыльков поселились серые моли.

– Возьми с собой, - догнав Юрку в холле, протягиваю ему пачку нитроглицерина.
– пусть будет на всякий случай.

Муж кивает головой и смотрит на меня взглядом, в котором сквозит отчаяние.

Поднимаюсь на цыпочки, целую Юрку и шепчу о своей любви.

Сую ноги в балетки и прямо в халате провожаю его к машине.

Машу рукой, пока майбах выезжает со двора.

Возвращаюсь в гостинную со слезами на глазах.

Всхлипывая, пью кофе, не чувствуя его вкуса.

День проходит в обычном порядке.

Загружаю себя работой. Готовлюсь к выставке с итальянскими партнёрами.

До вечера не выпускаю телефон из рук и все время даю задания Марии.

– Юлия Борисовна, предлагаю устроить кофе паузу, - обращается ко мне Маша, заглядывая в мое лицо.

Я отрываю взгляд от телефона, куда полезла, чтобы посмотреть фотографию, которую прислал менеджер частной флорентийской галереи, а нашла…

Вернее, не нашла, а сразу лишь только открыла экран телефона увидела снимок Юры с пухлогубой Элоной.

Двигая пальцем, пристально рассматриваю мужа и её.

В отличие от всех предыдущих этот фото сделано днем.

Внизу нахожу дату и время. Сегодня. Двадцать минут назад.

Судя по лицам, между персонажами напряженный разговор. На столе лежит какая-то прямоугольная коробочка.

Первая моя мысль: “Неужели Юрка решил откупиться от пухлогубой ювелиркой…”

Докрутить мысль не успеваю, прилетает ещё одно сообщение с фото.

На нем тест с двумя полосками и срок двенадцать недель.

– Юлия Борисовна, вам плохо?
– раздается голос моей помощницы.

Как в замедленной съемке закрываю телефон и перевожу на нее взгляд.

– Я за водичкой, - выдыхает Маша.
– На вас лица нет.

Пока помощница ходит, начинаю дышать на четыре счета, потому что моё сердце то несется галопом, то замирает, не желая запускаться. Состояние от тахикардии до брадикардии и обратно меняется меньше чем за секунду.

В мозгу раненной птицей бьется только одно слово “ИЗМЕНА”.

И если до этого я гнала его от себя. Думала, что это шантаж. Шацкого просто подставляют конкуренты. То сейчас…

Я провалилась в тихую бабскую истерику. Сделала это, устав бороться со своими страхами и своими сомнениями.

Устала искать поведению Шацкого оправдания. Устала верить тем фактам, которые нарыл для меня Левитин.

Устала, потому что фотография теста лишила смысла все мои усилия.

Если измену я ещё могла понять и даже принять и простить, то ребёнка от другой женщины НЕТ.