Измена. Просто так не сдамся

– Честно, Юль. До сих пор не могу понять, как это случилось. Я после ужина с партнером задерживаться в ресторане не стал, потому что на следующий день мы собирались рано утром на объект. Если помнишь, я позвонил тебе и сообщил, что все супер, договор подписали. Так болтая с тобой, и дошел до лифта. Тут нарисовалась она. Мы зашли в кабинку и обменялись парой слов. Дальнейшее даже вспоминать не хочу, - вздыхает Юрка, трясет головой и кусает губы.

Пока муж говорит, я возвращаюсь к столу, достаю из винного бара бутылку воды и сажусь в кресло.

Шацкий делает паузу и следит за моими действиями.

Увидев, что я его снова слушаю, продолжает говорить:

– Реально какая-то просто чехарда случилась…Могу обозначить лишь образно: в меня будто бес вселился, у меня крыша уехала, тормоза отказали. Я проснулся утром, а в номере словно мамай прошелся. Все перевернуто, вещи разбросаны. Юль, для меня, педанта, все это стало не то, что странным, а выходящим за грани моего понимания. И еще в мозгу, только пошлые картинки, от которых блевануть хотелось…

– И вся ЭТА грязь без защиты?
– уточняю, морщась, словно мне в лицо грязную тряпку сунули.

– Давай опустим эти подробности, - раздраженно передергивает плечами Шацкий.

– Стоп! Юрий Леонидович, это касается не только тебя, но и меня, потому что у нас с тобой после той поездки близость была регулярно. Я должна знать, от чего лечиться.

От последнего слова Юрка дергается, словно через него пропустили ток.

– Ты вернулась от матери только через четыре дня. Я успел сдать анализы и убедиться, что здоров. Да, Юль, и у тебя были критические дни. Секса между нами не было. Короче, это все чудовищно неприятные частности. Мы с тобой оба здоровы.

– А ребенок?
– задаю вопрос, от которого теперь дергает меня.
– Ну, то есть беременность. Это как?

– Я тоже над этим думаю, - поникшим голосом, отвечает пока все еще мой муж…

Глава 21

– Не могу больше находиться в кабинете! Давит он на меня! Давай договорим в гостинной, - сиплю, вытаскивая себя из кресла, и иду к двери.

Шацкий мне ничего не отвечает. Он сидит за столом, обхватив руками голову. Понимаю, что ему непросто. Но…

У меня впервые за годы нашей жизни происходит слом парадигмы со сбоем эмпатии и сопереживания.

Вернее, они есть, и мне Юрку по-человечески, каким-то сто двадцать третьим чувством, жалко. Только…

Вопросы: зачем, почему, ради чего, стоило ли совершенное того, - на корню давят все лучшее, что еще осталось во мне.

Выходя из кабинета, я даже не оборачиваюсь и не жду Шацкого, как было всегда.

Уверена, что у вас такое тоже случалось. Ну, это когда вы неожиданно для всех и для себя тоже меняете манеру своего поведения и отношение к тем, с кем живёте, работаете, общаетесь. Делаете это не для демонстрации своего Я, а не преднамеренно, просто чувствуя так…

Ну, вот и я. Выхожу, не думая о Юрке.

Иду, раздражаясь тому, как громко стучат мои каблуки.

На каком-то автомате дохожу до кофемашины, делаю себе двойной эспрессо.

Возвращаюсь в гостинную. Скидываю туфли. Забираюсь с ногами на диван и, отпивая кофе, смотрю в окно.

Слышу мягкий хлопок двери и шаги мужа, но никак на них не реагирую, а продолжаю созерцать.

Юрка тоже делает себе кофе. Также с чашкой приходит в гостинную. Садится в кресло напротив меня.

Мажу равнодушно по нему взглядом. Вздыхаю.

Шацкий полностью зеркалит меня, и мы сидим в тишине вакуума.

Через время муж первым прерывает молчание.

– Юль, понимаю, ты ждешь от меня более весомых и четких объяснений. Но…Как это не прозвучит ужасно глупо от взрослого мужика, я не могу объяснить больше, чем сказал про эту...

Юрий осекается и дергается.

Кофе из чашки проливается на белый диван.

Шацкий матерится и виновато выдыхает:

– Извини, Юль. Я не хотел. Случайно получилось.

Понимаю, что он про пролитый кофе, но самой ужасно хочется съязвить обо всем происходящем и я себе в этом не отказываю:

– Да, уж все не случайно случайно. Ты случайно познакомился с ней. Потом так же неожиданно оказался с ней в лифте и в постели. И, о боги, она так же случайно залетела. Вот прямо с одного раза. А может все же это было не раз? А то как-то слишком много случайностей на одного человека.
– Это. Тьфу… Было лишь раз, - зло выдыхает Шацкий.
– Уже говорил тебе. Больше чем сказал, мне нечего добавить или пояснить. Я не знаю…

– Юр…

Перебиваю мужа, не желая слушать его слушать.

– А что ты сделал, чтобы прояснить эти странные случайности?
– стараюсь говорить ровно, но сама чувствую, как вибрирует мой голос.
– Хорошо…Ты не знаешь, а безопасники твои что об этом могут сказать. Ты со своим начбезом это обсуждал?

– Да…Они занимались этим. Ничего настораживающего и порочащего не нашли на неё…

– Шутишь? А может ты, Юр, сам заинтересован, чтобы правды никто не узнал?

– Ты сейчас серьёзно?

– А почему и нет, Юрий Леонидович. У каждой ситуации есть тот, кому это нужно и важно. Ты же сам знаешь, просто так ничего не происходит.

– Юля, что ты этим хочешь сказать…

– Я пока просто размышляю, Юра. Потому не исключаю, что именно тебе выгодно, чтобы все было шито-крыто?

– Ты что мне не веришь, Юль?

– Хотела бы верить, Юрий. Хотела! Все эти месяцы. После визита Элоны гнала эту мысль от себя, потому что хотела верить тебе. Но… С каждым днем моя вера становилась все слабее. И сегодня… Она просто скукожилась окончательно и умерла, - на последней фразе, смахиваю слезы с ресниц.

– Юля-я-я, прошу тебя. Не надо торопит… Я смогу все решить…

– Что решить? С кем решить?
– стону, хлюпая носом.
– С Элоной решить? Или с ребёнком? Мне даже просто интересно... А ты ей что ответил, когда она тебя, как нашкодившего щенка, в беременность начала тыкать? И как это вообще все было? Ты же с ней, ну как сам говоришь, не виделся больше ни разу…

– Банально все было, Юля. Она написала сообщение. Мы встретились…

– Ну, то есть вы переписываетесь, - цокаю и морщусь, вспоминая те сообщения с номера без обозначения контакта, которые видела я сама.