Измена. Убей меня

Сказать моё сердце подпрыгнуло, это значит ничего не сказать. Оно вылетело! Кожа полыхнула жадным пламенем, пожирая всю сдержанность и настрой.

— Привет...

Пытаюсь его обойти, в глаза не смотрю, до боли сжимаю зубы. Он пытается ухватить за локоть, останавливая, отхожу предугадав его действие, не даю до себя дотронуться, набегают предательские слёзы.

— Дин, давай поговорим...

Отхожу от него в страхе сдаться, сама себе не доверяю. Я ещё никогда добровольно от него не отказывалась. Сердце несётся, дрожь по всему телу. Он приехал!

— Не трогай меня, — звучит мой голос жалко и неуверенно.

Так больно смотреть в это лицо, на его губы, которые целовали другую. Мои любимые, растраченные на других...

— С каких это пор не трогать? Не с тех ли, как на мотоциклах по городу рассекаешь?!

Меня словно ударили по лицу, открываю рот, но не в силах сказать и слова. Отступаю от него, каблуком цепляюсь за выступ клумбы, он успевает поймать до падения в этот самый цветник. Стряхиваю с себя наглые руки и снова пячусь задом. Как смеет подобное говорить, тот самый, который целовал другую, на моих глазах, думая, что меня нет рядом. А скольких он целовал, когда меня не было рядом? Зачем тогда ему я? Слова не шли и мне нечего было ему сказать. Я миллион раз за эти дни прокручивала мысленно предполагаемую встречу. Думала пройду мимо холодно, с гордо вскинутой головой, скажу, пошлю его очень далеко, а сама не могу вымолвить и слова. Только глотаю слёзы. Меня трясёт как паршивого, серого зайца. Жалкая...

Обхожу предмет обожания, словно заразного, продвигаюсь к парковке.

— Дин, пожалуйста, послушай меня, — просит мягко, наверное понял, не с того начал.

Огибаю его по полукругу и развернувшись быстро иду к ожидающей машине. Его слова подстёгивают, воспоминания разбившие сердце придают сил каждому шагу.

— Дина! Поговори со мной! — кричит вслед, наплевав на тех кто может услышать, в словах нотки отчаянья.

Сажусь в спасительное такси, держусь чтобы не обернуться, водитель любопытно поглядывает на меня в зеркало заднего вида. Всю дорогу до дома лихорадит, ломает не хуже наркомана, но я не плачу, раз за разом сглатываю ком в горле и тихонько всхлипываю сдерживая слёзы. Смотрю на свои пальцы, крепко сжатые в кулаки и понимаю, я его теряю... Потеряла, уточняю намеренно. Хочется кричать от боли внутри, без него нет желания жить. Я не смогу... Побегу за ним опять. Буду унижаться и ползать на коленях, только бы дал шанс. Утрирую, но ужасающая картина придаёт сил. Сжимаю челюсти до скрежета зубов, не бывать этому. Не дождёшься!

Дома Соньки нет, переодеваюсь, и с продолжающими дрожать руками спешу на кухню. Нахожу в шкафчике валерьянку, запихиваю в рот три таблетки и рассасывая эту гадость, принимаюсь за готовку ужина. У меня сестра нормально не ела уже чёрт знает сколько. Дышать стараюсь через нос, пытаюсь восстановить показатели организма до нормы, унять ненормальный бег сердца. Поглядывая на часы набираю Соньку, очень стараюсь вести себя так, будто ничего не произошло. Так будто не моя душа сейчас скулит в голос и ком боли разрастается в солнечном сплетении болезненно пульсируя.

— Сонь, ты где?

— Гуляю.

— Где гуляешь?

— Зачем тебе? Что-то случилось?

— Всё хорошо. Не опоздай к ужину, а то голодная останешься.

— Ладно, — с удивлением отвечает Сонька.

Усердно готовлю, попутно глазею в телевизор, наблюдаю за событиями какого-то детектива. Пропустила даже, когда руки перестали дрожать, а я стала спокойнее. Осталась только ноющая боль. Я привыкла, она всегда со мной, переживу. Сонька объявляется через два часа и крадётся на кухню. Молча наблюдает, как накрываю стол.

— У нас праздник?

— Нет. Ужин. Поздний ужин. Обычный, поздний ужин. Всё, как всегда, — повторяю чуть ли не по слогам.

Вскидывает брови, садится.

Едим молча, посуду убираю кусая губы. В ванной смываю с себя весь день и только закрыв дверь своей комнаты сдаюсь. Сползаю по двери на пол, тихо плачу, чтобы не услышала сестра. Наревевшись добираюсь до кровати и падаю без сил на постель. Так больше не хочу. Я хочу другого, совсем другого. Это больная любовь, ненормальная. Так нельзя! Невыносимо так жить. Вижу со стороны и понимаю, надо исправлять, я сойду с ума, если так будет продолжаться. Мне постоянно мало его, хочется больше и больше, я жила весь этот год от встречи до встречи, от звонка до звонка. Мимо меня проносится жизнь, моя собственная, а я думаю только о нём. Сутками в мыслях с ним, дико мучаюсь от ломок, каждый раз плачу. Так не должно быть...

Глава 6

От вчерашних слёз утро встречаю с головной болью, подобное состояние входит в привычку. Без характерная дура! Ругаю себя, пока сползаю с кровати.

Неторопливо делаю себя красивой, маскирую тёмные круги под глазами, чуть ярче обычного крашу ресницы, побольше румян, объёмная укладка блестящих волос. Кофейного цвета платье идеально обрисовывает фигуру. Приходит сообщение с информацией о модели машины, ожидающего меня такси. Обуваю чёрные ботильоны на высоченном каблуке. Быстрый взгляд в зеркало на последок.

— Соня! Опоздаешь на пары! Шевели задницей, — кричу на весь дом, поторапливаю сестру. Пунктуальностью она не блещет.

Сонька ворчит, бегает в поисках очередной потерянной вещи. Достаточно класть всё по местам и не маиться, но это не в духе моей сестры. Уезжаю на работу.

В страхе озираюсь, когда останавливаемся возле бизнес центра. Не обнаружив самого страшного и самого любимого, выдыхаю облегчённо, с примесью горечи. Ну не будет он караулить с утра. С обеда, возможно. Любит же меня, наверное. Зачем тогда делает больно? Дико устала от противоречий.

Пьём кофе с Галей, настроена на работу и только на работу, какой бы не был переворот внутри, я должна быть сильной. Чтобы не разочаровывать сестру, родителей, себя-то я давно не уважаю. Порой даже ненавижу...

Трудовые часы начинаются как обычно, может и будет всё как всегда, точно так же, только уже без него. Есть вероятность, что смогу склеить разбитое сердце.

Наливая новую порцию кофеина, улыбаюсь, болтаю о всякой ерунде с жизнерадостной Олей, задержавшись в приёмной офиса. Я обязана дружелюбно растягивать губы. Играю роль нормального человека, тяжело даётся, но буду стараться, упорно пытаться.

Возвращаясь в кабинет, вижу, на встречу бежит взбудораженная Галя, глазища блюдцами. Тут же передаётся паника и мне, сердце бешено несётся не давая нормально продохнуть.

— Он там!

— Кто? — пугаюсь ещё сильнее.

— Иди... — отнимает стаканчик с недопитым напитком.

Не понимаю кто там может быть, что Галя несётся как сумасшедшая, с глазами во всё лицо. Сердце предчувствуя беду сжимается в комочек, волна жара проносится по телу. Открываю дверь и дёргаюсь сбежать обратно. Заруцкий опережает в скорости и затащив внутрь, захлопывает спасительную преграду, отрезав пути отступления.

— Что ты тут делаешь? Кто тебя пустил? Здесь нельзя находиться посторонним! — в горле пересохло и пульс бьётся где-то там же.

— Дин, давай поговорим. Не уйду, пока ты меня не выслушаешь, — сокращает расстояние между нами, заставляя отступать.

Он так близко, что ярко чувствую аромат парфюма. Глаза грустные, выражают сожаление.

Меня трясёт, захлебываюсь эмоциями, внутри бурный поток грозит унести все мои старания быть сильной.

— Нам больше не о чем говорить... — голос еле слышен, жалкий.