Измена. Убей меня

— Так? — продолжаю бесцельно листать меню, не замечая ни букв, ни картинок, только чувствую горячий взгляд и трепет внутри.

— Именно так... — задерживается глазами на груди. — Именно так ты выглядела на первом свидании, только блузка была другого цвета.

Слегка прищурив глаза вспоминает.

— Лимонного. И юбка короткая была, — помогаю с дрожью в голосе.

Шкалит во мне, слишком долго ждала, теперь от одного присутствия растекаюсь.

— Туфли бежевые на высоком каблуке и сумка такого же цвета, — подхватывает сразу. — Волосы короче были. Задорная такая, и одновременно высокомерная, дразнилась.

Чуть склоняю голову набок, внимая словам, мозг улавливает информацию важную для меня, я отстаю, пока не понимаю какую.

— Ты помнишь? — смотрю в глаза, они сейчас, как никогда яркие, тёплые, ласковые.

Не ожидала, что он помнит такие подробности, при этом испытывает эмоции.

— Помню. Ты сразила меня на первом свидании. А хотел я тебя с первого взгляда, — его откровенность обдаёт кожу жаром. — Хотел всю, чтобы только моя. От встречи до встречи меня убивала ревность. Прекрасно знал как на тебя смотрят.

Неслышно подходит официант, молодой парень вежливо улыбается. Заруцкий заказывает красное полусладкое, больше мы ничего не выбрали, слишком заняты друг другом. Через пару минут приносят вино и бокалы. Отказавшись от помощи, Заруцкий просит подойти чуть позже и разливает сам, не сводя с меня взгляда.

— Попробуй, тебе должно понравиться, — подаёт бокал, намеренно касаясь пальцев.

Так же делал и тогда, постоянно норовил дотронуться, я лишь усмехалась про себя, мужик запал. Моё злорадство вернулось в многократном размере, теперь я дышать без него не могу.

Делаю маленький глоток, оно превосходно. Или мне сейчас всё что угодно покажется чудесным, главное подано его руками. Отпиваю часто, жутко нервничаю. Заруцкий прикасается к бокалу только один раз. Как только опустошаю, сразу же доливает.

— Ты хочешь напиться и не видеть меня, — криво ухмыляется.

— Не-ет! — делаю огромные глаза. — Я нервничаю.

Отодвигаю от себя вино, он смеётся.

— Как на первом свидании? — спрашивает с улыбкой.

— Да, ты тогда так смотрел, что хотелось спрятаться под стол.

— Как, так? — взгляд в упор, откинувшись на спинку стула.

Слегка заносчивый, расслабленная поза... Боже! Я люблю в нём всё! Повадки, манеру держаться. Перехватывает дыхание, особенно, так пожирает глазами.

— Вот так, как сейчас... — по спине бегут мурашки, заставляя вздрогнуть.

Резко наклоняется ко мне, ухватив за кончики пальцев, от прикосновения пробирает до костей. Сумасшествие, как я скучала!

— Вот от такой тебя, я и бежал. Бежал, как трус... — тихо, вкрадчиво шепчет.

Моргаю быстро, не понимаю, смысла до конца. Признание поражает. Ощущения отходят на второй план, лихорадочно прокручиваю сказанные слова в голове. Его откровение выкидывает из состояния эйфории, возвращая в реальность, словно по щелчку.

Возникший, как из ниоткуда официант привлекает внимание и Заруцкий отпускает мои пальцы, а я не успеваю спросить, что имел в виду. В голове нарастает паника. Делает заказ и так, как я выбор не сделала, определяется за двоих. Предпочтения знает в идеале. Да и какая разница, аппетита совсем нет.

— Ну что за взгляд? Ди-на.

— Не понимаю, — нервно прочищаю горло.

Закуривает ращмеренными движениями.

— Ты необыкновенная, не такая как все. Чувствуешь всё, слышишь между строк, видишь насквозь. Поначалу это пугает, потом привыкаешь. Ты заражаешь страстью, чувствами, до сумасшествия. Заставляешь думать о себе постоянно, снишься по ночам. Тебя надо дозировать или всё, пропал.

Очень приятно слышать эти слова, но почему-то они начинают меня беспокоить ещё сильнее. И даже пугать. Развивать тему совсем перехотелось. Неизведанное и тревожное оседало в душе, мыслях, от его признаний, напоминающих то, чего мне сейчас не хотелось вспоминать. А яркие образы уже перед глазами, нереальные, насыщенные чувствами, эмоциями. Даже вкус и запах, будто прямо сейчас...

Большой глоток вина, пальцы подрагивают. Разум напрочь заплыл эмоциями, атмосфера лёгкости испарилась. Неужели так будет всегда, я буду помнить, вспоминать и мучиться. Расплата за ошибку.

Бросаю на него взгляд украдкой, хищно наблюдает за каждым движением, за каждым вздохом. Тушит сигарету, грубо сминая окурок. Официант приносит заказ, расставляет перед нами красиво оформленные порции салата.

— Что с тобой? — берёт за руку. — Смотришь затравленно. Поделись, чего ты боишься? Я не умею как ты. Ничего не понимаю. Дина.

— Потерять тебя... — голос дрогнув сел.

— Ты меня не потеряешь, — гладит пальцы, переплетая со своими крепко сжимает.

Смотрим друг на друга, я просто хочу любить и быть рядом. Морально устала, убита, истощена. Вверх, вниз, вверх, вниз... Больше не выдержу.

— Ешь, уверен, сегодня ничего не ела. Будешь нервная пока не поешь.

Криво улыбаюсь. Он даже это знает.

— Не хочется.

— Ешь, — приказывает строго.

Состряпав обиженный вид, берусь за вилку и пробую салат. Не люблю, когда разговаривает в таком тоне. Со мной надо ласково.

— Ещё скажи не вкусный, — внимательно наблюдает.

— Не очень... — убедительно морщусь.

— Ох, Дина, ты такая капризная, — смеётся. — У меня таких никогда не было.

Замираю с вилкой недонесенной до рта. Удар в самое сердце пронзает болью. В солнечном сплетении затягивается узел, заставляя сжаться и похолодеть.. Он меняется в лице.

— Дин, прости... — испуганно звучит, даже скорее неосознанно.

Хватает за руку, не знаю, что сейчас говорят мои глаза, но Заруцкий испугался и сожалеет. Упрямо вытаскиваю из его пальцев свою заледеневшую ладонь и сосредоточенно принимаюсь за салат. Снова курит. Переживает, нервничает, злится, а я не понимаю его чувств, я их просто осязаю в воздухе и пытаюсь игнорировать.

— А какие были? — вопрос срывается с губ против воли, это стерва заговорила в голос.

— Дин, я не это имел в виду.

— А что ты имел в виду? — слышу себя будто со стороны, тон сочится злобой.

— Я ничего страшного не сказал. У меня таких как ты не было. Ты такая у меня одна.

— А других много? — не унимается злобная стерва внутри.

Никак не получается с ней справиться. Она буквально заполнила каждую клеточку ядом, дёргает за верёвочки и отдаёт указания.

— Дина! — предупреждающе рычит Заруцкий, склоняясь над столом в попытке приблизиться ко мне. — Ты бы только знала, как мне с тобой тяжело. Постоянно слежу за собой, как бы чего ни сказать, как бы что-то не то ни сделать, боясь ранить тебя нежную.