Изменить судьбу 2

В последующие дни к Свете вернулось её настроение. Она вновь сблизилась с Алексеем, в конце ноября отпраздновала свой день рождения небольшой, но весёлой компанией. В декабре начала готовиться к зимней сессии, которую вовсе не собиралась заваливать. И вот, всего лишь за пару дней до нового года она вновь получила письмо от Славки.

«Нет! С этим нужно как-то решать!» - подумала Света. Чуть поколебавшись, она взяла ручку, вырвала из тетради один листик и аккуратно написала на нём несколько слов. Зашарила по столу в поисках конверта, нашла, аккуратно переписала обратный адрес, нанесла индекс и вложила в конверт сложенный вдвое листик, на котором было написано: «Не пиши мне больше. Пожалуйста».

Глава 26

26.

– Ну, что-ж, на этом наше совещание можно завершить. Повторюсь, показатели по итогам года очень и очень неплохи, - Андрей Комков сложил листки с текстом и отчётными цифрами, и посмотрел на всех присутствующих, - не смею вас задерживать, и надеюсь, что в будущем году мы не только не скатимся, но и улучшим наши показатели. Можете быть свободны. Всех с наступающим праздником. Слава, задержись.

Участники итогового совещания стали подниматься и проходить к выходу, я-же остался сидеть.

– Слава, двигайся ближе, - Андрей подождал, пока я пересяду на ближайший к нему стул и продолжил, - тут вот какое дело, Слава… Ты себя очень хорошо проявил, несмотря на возраст. Показал себя инициативным и мудрым человеком, поэтому я уполномочен сделать тебе предложение…

– Спасибо, Андрей Петрович, но я как-то не собирался пока… К тому-же, мне кажется, что вы уже женаты, а я не хотел-бы разрушать ваш брак…

– Давай, похохми, сегодня можно. У меня настроение хорошее, мне премию обещали по итогам года. Неплохую. И ты тоже мог-бы получить, если-бы не смехуёчками занимался, а слушал, что тебе старшие товарищи говорят. Предложение есть для тебя, перейти в добычу. Ты как на это смотришь?

– Неожиданно… Надо обдумать. А какое конкретно предложение? Какая должность, какая зарплата, какие преференции? Ты пойми, Андрей, у меня жильё и прописка связаны с конкретным предприятием. Переходить, значит этого лишиться. А что мне предложит добыча? Я понимаю, что ваше нефтедобывающее предприятие не бедствует, но хотелось-бы конкретики.

– Хм… - Андрей задумался, - давай сделаем так… Ты напишешь мне докладную, в которой укажешь обстоятельства, препятствующие твоему переходу, а я передам её по инстанции. И когда получу ответ, тогда ты всё и узнаешь.

– Хорошо, завтра с утра я подам вам докладную.

– Нет, Слава, сегодня. Я вечером уеду и не приеду уже до следующего года.

– Хорошо… Во сколько вы уезжаете?

– В шесть…

– Я успею, - я встал и пошёл на выход.

Шла вторая неделя моей очередной предновогодней лётки. Вернее сказать – ездки, потому что зимники уже функционировали, и до работы мы ездили наземным транспортом. Моя бригада обновилась. Ушло двое человек, включая Васю, из тех, кому не по нутру был мой стиль руководства. Не совсем, конечно, ушли, но перевелись в другие бригады и на другие месторождения. Ну и хрен с ними. Пришли молодые, голодные до знаний, парни, которых я буду превращать в профессионалов, в настоящих волков в области ЭПУ.

Перед лёткой мне всё-же удалось договориться с парнями-афганцами, и работать остались все четверо. Дискуссия была довольно жаркой. Костя пытался давить на то, что на распределение несправедливо и на госпредприятии они-бы получали больше. Я-же давил на то, что на госпредприятия их вообще не берут, со странной формулировкой, и если я не прав, то что они здесь вообще делают. В итоге, всё-же, удалось договориться на моих условиях. Я познакомил их с Михалной, и сказал, что она будет вместо меня в моё отсутствие, и по всем вопросам обращаться к ней. Так-же мне удалось переговорить с Гришей, водителем УАЗа-буханки, и он теперь каждый вечер заезжал ко мне в баню, чтобы узнать, не надо-ли чего привезти – увезти, и мы договаривались с ним на конкретное время. Решение, конечно, так-себе, но за неимением гербовой, как говорится, пишем на салфетках.

Баня начала приобретать популярность, и за неделю перед лёткой принесла мне больше четырёх тысяч рублей. В эту сумму входила и продажа напитков, и использование простыней и полотенец. Частично эти деньги пошли на покрытие издержек, возобновление запаса пива и закусок, пополнение запасов топлива, прачечную, зарплату парням. Кроме того, я решил откладывать на непредвиденные расходы. Так что к Михалне я заявился, как всегда, под вечер в субботу.

– Слава, ты своим привычкам не изменяешь, да?

– Михална, я порядочный человек, и вообще никому не изменяю. Всех люблю. Вот и тебя тоже…

– Так, Слава, мне надо с тобой поговорить на эту тему.

– Не утруждайся. До меня Назарыч довёл свою позицию по этому вопросу. Очень доходчиво объяснил, и возражений у меня не возникло. Потому что я минут пять на настиле ринга валялся, в себя приходя. Но, не бойся, я нас с тобой не сдал.

– Не сдал он… Я сдала… Это из-за меня, наверное…

– Ну вот, Михална, я к тебе всей душой. Вот с деньгами пришёл, а ты…

– С какими деньгами, Слава? – в голосе у Михалны проявился испуг.

– С твоей долей от доходов нашего предприятия. Вот здесь твои тысяча триста рублей. Всё как в аптеке. Это за неделю. Я в понедельник на работу, а ты заезжай к парням, проверяй, интересуйся, ну, вобщем, сама знаешь, как руководить, не маленькая.

– Что, тыща триста только за неделю?

– Михална, я думаю, что это не предел. Но, ты сама знаешь, кого надо опасаться. Ты, кстати, к пожарным сходила? Огнетушители нам нужны. Просто необходимы. И ещё одно, ты не знаешь никакой обеззараживающей химии, только без хлорной вони?

– К пожарным я завтра обязательно схожу. Обеззараживающая химия – марганцовка. Не проблема, я думаю. В любой аптеке. Или вон, пергидроль у нас на складе есть. Ты мне лучше скажи, что мне с деньгами делать?

– Михална, я уже говорил. Могу ещё повторить. И свой долг тебе я тоже намерен отдать. Поэтому, думай.

– Ой, Слава, боюсь я…

– Правильно боишься. Я тоже боюсь. Поэтому буду искать такой канал, который не погорит. И прятать буду так, что хрен кто найдёт. И уж точно не дома.

В понедельник я заехал на финальную в этом году лётку. Настроение у всех было предпраздничное, чувствовалось какое-то предвкушение чего-то хорошего. Оно витало в воздухе, во всей атмосфере, и действовало на всех… позитивно-побудительно, что-ли. В той жизни, с годами, я перестал чувствовать такое настроение-предвкушение, и Новый Год из праздника превратился для меня в обычный день, а все приготовления к празднику вызывали скорее раздражение, чем радость. А вот сейчас я, с удивлением ощутил в себе то самое, уже забытое ожидание чего-то светлого, вкусного и желанного.