Изменить судьбу

– И кто это у нас здесь родился?
– Эления и Эрик бросились обнимать, целовать и тормошить дочь, Гвидо сбоку терпеливо ждал своей очереди. Потом и ему предоставили право поздравить именинницу, которой на ухо он успел шепнуть: "Тебя ждёт такой сюрприз!!!", но де Леи не дали ему раскрыть тайну, потащив из комнаты. На прощание Эления строго приказала:

– Умываться, но не одеваться. Завтракать будешь в халате, твои подарки ждут в столовой.

Сразу за ушедшими родителями в комнату девочки заглянула Хэла, личная служанка Анны-Сориты, поздравила маленькую хозяйку с днем рождения и вручила большую красивую шкатулку:

– Это для нужных каждой девушке мелочей.

– Каких?
– решила уточнить именинница.

– Брошек и булавок, бусиков и бантов, а можешь наполнить коробку камешками, что собираешь на пляжах Гривы, сама решай.

– Спасибо, - девочка обняла Хэлу и заверила, что уж умыться и надеть халат она сможет сама.
– Встретимся на празднике.

Через несколько минут, пробегая коридорами и слыша крики поздравления от слуг, веселая Анна влетела в столовую и застыла - большой обеденный стол был буквально завален подарками.

– Ах!
– вскричала девочка и бросилась сдирать яркую бумагу с самой большой коробки.
– Кукла!
– Анна придавила ей мягкий плюшевый животик и кукла вдруг ответила.
– Милена.

Посадив "подружку" на ближайший стул, именинница открыла еще одну коробку, где оказалась мастерски выполненная игрушечная карета, за ней чередой последовали ещё много разнообразных игрушек, наборы карандашей и красок для рисования, большие альбомы и маленькие блокноты, многочисленные ленты и банты всевозможных расцветок и масса различных мелочей, которые так нужны девочкам.

"Коробка Хэлы всё не поместит", - пробормотала под нос Анна и продолжила ревизию.

Главную часть подарков заняли элегантные платья, к ним в тон были подобраны туфельки и сумочки, шляпки и шарфы, хотя взгляд девочки каждый раз возвращался к ярко-алому плащу с желтыми искрами пуговиц. Рядом с плащом лежал большой цветной зонт и высилась стопка коробок с конфетами и различными сладостями. Рука девочки сразу потянулась, чтобы их развернуть, но была остановлена укоризненным голосом матери:

– Анна-Сорита, а завтрак?

– А?
– дочь повернула голову и увидела родных, что всё это время наблюдали за ней из угла столовой.
– Ой!
– и метнулась обниматься.
– Спасибо! Большое спасибо! Мне всё так нравится!

– Вижу, - засмеялся дед.
– Ты нас даже не заметила.

– Как я могла?
– закричала в ответ Анна.
– Здесь так много подарков!

– И не только наших, - Эрик подхватил дочь на руки.
– Смотри, что тебе преподнесли слуги, - и он торжественно поставил на стол большую корзину для пикников, заполненную набором именной посуды с надписью "Хорошая девочка Аня".

– Твоя идея, дед?
– догадалась именинница.

– А чья же?
– откликнулся Гвидо.
– Вот поедем к океану и будем брать с собой корзинку на прогулки.

– Это не всё, - Эления встряхнула рукой и ей на колени легло еще одно платье, от вида которого Анна вскрикнула. Медового насыщенного цвета, расшитое золотыми нитями, платье поражало цветной вставкой, идущей от шеи до самого подола. На вставке, как живые, шевелились алые маки, вокруг которых летали золотые бабочки.

– Мастер Шариф?
– прошептала восторженно Анна.

– Сам лично шил, - гордо подтвердила Эления.
– Это его подарок.

Главный королевский портной Харун Шариф познакомился с де Леями в прошлом году, когда приезжал в Гриву лечить "свои старые кости", как часто говаривал мастер. Выходец из далекого Нирама, Шариф давно обосновался в Аруне и вот уже тридцать лет был законодателем моды всего королевства.

– Меня ребенком привезли в Ирию родные лечить от каменной болезни, - рассказывал при знакомстве с де Леями мастер Шариф.
– У нас в Нираме в ту пору своих магов было мало, везти в Саремский монастырь больного ребенка было долго и дорого, а телепорт в Аруну всегда действовал и был родителям вполне по средствам. Из столицы мы переехали в Гриву, где за меня взялся сам Великий Целитель Хьюго де Гривз.

– Каменная болезнь - ужасна, - покивала головкой Анна.
– Дедушка говорил, что у человека сначала каменеют кости ног и рук, а потом останавливается кишечник и всё - больного уже не спасти, он умирает в страшных муках.

– К моменту встречи с Хьюго, - тихо продолжил Харун, - я уже почти всё время был под воздействием травы хун-хун, она частично снимала боль, но при этом туманила разум. Целитель сразу отменил наркотик и на трое суток погрузил меня в горячую ванну с целебной водой. Я спал, лежал, ел и всё время вокруг меня кружился водоворот источника, пропитанный магией, силу которого поддерживали врачи - подручные Хьюго. Он тоже провел со мной достаточно времени, снимая боли и разминая мои суставы, пока не случился кризис, сутки меня корёжило, а вскоре болезнь начала отступать. Вот так я и вылечился, но с тех пор стараюсь хотя бы раз в два-три года приезжать в Гриву лечить свои старые кости.

– И правильно, - поддержала разговор Эления, - лучше быть уверенным, что рецидива не случится, верно?

– Мне так спокойнее, да и здоровью полезней, - улыбнулся Шариф.
– Каждый раз по приезде сюда я встречался с вашим отцом, уважаемая, уже не как пациент, а хороший приятель. И когда Хьюго умер, я очень горевал, это была большая утрата лично для меня, потому что ваш отец не только спас когда-то мою жизнь, но и указал путь, как её прожить.

– Да?
– заинтересовалась Эления.

– Чтобы разрабатывать суставы, Хьюго посоветовал мне заняться портняжным делом ...днем, а вечера велел проводить в танцклассе.

– Правильно!
– вскричала Анна-Сорита.
– Ножницы, иголки, булавки разрабатывали пальцы и кисти рук, а танцы не давали закостенеть ногам. Всё-таки мой дед - гений!

В то лето Анна с родителями и Харун Шариф провели много приятных часов на пляжах Гривы. Эрик ходил со знаменитым гостем в океан "ловить большую рыбу", как восхищенно отзывался потом мастер, Эления угощала его знатными ужинами под отцовское вино и только Анна почти не общалась с Главным королевским портным, чем откровенно задевала его эго.

– Я заметил, ты никогда не расспрашиваешь меня о платьях, - попытался стать накоротке с девочкой Шариф, он уже понял, что она сильный маг, но кроме магии любит читать и иногда рисует, хотя всегда прячет альбом, когда Харун к ней подходит. И ему вдруг стало любопытно, что же Анна-Сорита думает о его творчестве.

– Мне это не интересно, - честно ответила малышка.
– Вы ведь не обижаетесь?

– Нет, конечно, почему я должен обижаться?
– улыбнулся тот.

– Ну ...мама говорит, художники - тонкие натуры, правда, я не совсем понимаю, что это значит.