Изначальные руны. 2 часть

– Все может быть, - отозвалась Ариана, - думаю, вчера она испытала большое разочарование.

– Так у нее в доме в самом деле притон бандитов?
– ахнула Латуа, - это нельзя так оставлять. Нельзя позволять ей и дальше продолжать грабить путников.

– Полагаю, у нее самой нет на это ни сил, ни умения. А ее помощники в данный момент заняты совершенно другими делами.

Брайен снова зафыркал.

– Как загадочно, - усмехнулась женщина, - по крайней мере, в этом есть и плюсы. Шайки больше нет. Пруденс осталась у разбитого корыта. За одно это вас следует поблагодарить.

– Не стоит благодарности, - покачала головой Ариана, - я и сама терпеть не могу грабителей.

Латуа все еще улыбалась. Возможно, она понимала гораздо больше того, что было сказано, да не возможно, а скорее всего, но углубляться в эту тему не стала. Кивнув головой, она стала убирать со стола грязную посуду.

Чуть позднее Ариана, собираясь расплатиться за постой, спросила, сколько она должна. Но женщина отозвалась:

– Нисколько. Вы сделали больше, чем получили. Я избегла омерзительной участи лишь благодаря вам.

– Не будь нас, вы бы ей и не подверглись.

– Рано или поздно, - Латуа поморщилась, - я уже говорила, что этот мерзавец не давал мне проходу. А своего он привык добиваться одним способом: с помощью грубой силы. Иного он не знал. Так что, избавив мир от этого подонка, вы оказали услугу нашей деревне и мне лично. К тому же, насколько я поняла, в доме напротив находилась разбойничье гнездо. Теперь там пусто и тоже благодаря вам. Я не стану брать с вас деньги, мисс Эвериан.

Подумав, Ариана убрала кошелек в карман. Настаивать, значит обидеть эту женщину.

Когда деревня осталась позади, Брайен заметил:

– Путешествовать с тобой, значит, совершать подвиги. Я не очень-то приспособлен к подобному. Скорее, наоборот.

– Разве мы сделали что-то героическое?
– хмыкнула Ариана.

– Дай подумать. Мы разогнали целую шайку бандитов, убили ее главаря, спасли одну несчастную женщину, а второй воздали по заслугам. Пожалуй, это тянет на подвиг, как думаешь? Возможно, скоро о нас сложат легенду.

Лаенн хихикнула. Ариана закатила глаза, показывая, как ей это надоело.

– Ты всегда так проводишь время?
– заключил Брайен ехидно.

– Отстань, а?
– последовал ответ.

Он улыбнулся.

– В самом деле, находясь в твоем обществе, не заскучаешь.

– Если тебе так понравилось совершать подвиги, можешь заниматься этим и без моего участия. Лично мне уже надоело, что я постоянно попадаю в идиотские ситуации.

– Все это было очень страшно, - сказала Лаенн искренне, - я никогда в жизни не видела ни одного грабителя, а тут попалось сразу шестеро. Я думала, что от страха умру. А вы вели себя там, словно это вам не в новинку.

– Мне уже доводилось встречать грабителей, - отозвалась Ариана.

– Не могу сказать, что я им сочувствую, но им явно не повезло, - вновь влез Брайен.

Она искоса на него посмотрела.

– Ты никогда не говорил, что вырос в Калимшане.

– А я и не собирался этого говорить, - фыркнул он, - если б не эта глазастая хозяйка, я бы продолжал молчать.

– Почему?

– Не думаю, что это очень важно. И потом, ты никогда не спрашивала.

– А я не люблю спрашивать. Потому, что мне самой задают слишком много вопросов. Откуда я, во что я верю, чем занимаюсь и куда следую. И это еще далеко не полный перечень.

– И что особенного в таких вопросах? Люди всегда их задают.

– Так вот, мне это не нравится. Терпеть не могу, когда посторонние суют свой нос в то, что их совершенно не касается.

– Это заметно.

– Что?

– Что ты этого терпеть не можешь. Но ведь это традиция, если на то пошло.

– Ну да, - Ариана ехидно усмехнулась, - здравствуйте, - мы - Имяреки, родом из Неизвестно Откуда, едем туда-то и туда-то, чтобы сделать то-то и то-то. А еще, у моей мамы печеночная колика. Не знаю, к чему бы это, но полагаю, что к дождю.

Лаенн снова захихикала, только как-то неуверенно. Брайен покачал головой.

– Ты слишком скрытная.

– Это мое дело.

– Разумеется. Поэтому, окружающие думают, что ты слишком высокомерна.

– Но я не высокомерна!
– Ариана широко распахнула глаза от изумления.

– Но это и есть высокомерие. Ты полагаешь, что остальные не заслуживают того, чтобы быть посвященными в твои дела.

– Никого не касаются мои дела. Я не лезу в чужие и хочу, чтобы люди поступали также по отношению ко мне. Я сама рассказываю о себе, когда считаю нужным.

Он дернул бровями.

– Значит, ты тоже считаешь, что я высокомерна?
– посмотрела на него девушка.

– Я скажу так. Иногда ты можешь быть чертовски высокомерной. А иногда делаешь такое, на что не всегда способны даже самые близкие люди. Я не знаю, как ответить на твой вопрос. Но ты мне нравишься, и я тебе благодарен.

– Ну что ж, спасибо за откровенность.

– Ты обиделась?

– Нет. Наверное, ты прав. Но я все равно не понимаю, почему я должна всем выкладывать свою подноготную.

– Но ведь ты вообще ничего не рассказываешь. Даже того, чем следует гордиться.

– В самом деле? Ты хочешь послушать?

Брайен сделал заинтересованное лицо.

– Почему бы и нет? Когда еще такой момент выпадет.

– Ну хорошо. Я расскажу то, чем мне следует гордиться. Итак, я закончила Академию Каверли будучи лучшей ее ученицей. Мои способности велики настолько, что, говорят, я могу стать высшим магом. Любые заклинания удаются мне с первого раза. Не так давно я выполнила для Академии работу, за которую никто больше не хотел браться, поскольку она была очень трудной и опасной. Что еще? Ах, да, теперь я работаю в Белой Башне на магистра Нивиерти.

– Белая Башня!
– ахнула Лаенн, - вы в самом деле высший маг? О-о!

– Не совсем так. Но стану со временем. Магии учатся даже не годами, а десятилетиями, если не столетиями. Никто не рождается высшим магом, но может достигнуть этого уровня, если позволяют способности.

– Наверное, теперь нам следует пасть ниц и целовать землю, по которой ты ходишь, - съязвил Брайен.

– Ты сам хотел узнать, чем я горжусь. По-твоему, этим не следует гордиться?

Ариана давно начала злиться, но старалась сдерживаться. Она не понимала, почему должна оправдываться. Разве она виновата в том, что у нее большие способности? Или в том, что ее приняли на работу в Белую Башню. И не просто приняли, а очень уговаривали туда устроиться. Или может быть, ее следует упрекнуть в том, что она лучше всех закончила Академию?