Изначальные руны

Каверли не выдержал его взгляда и опустил глаза.

— Никки, — произнес он тихо, — я был уверен, что он справится. Итан был сильным магом. И поверь мне, я не хотел его гибели.

— Хотите знать, во что я верю? В то, что вы хотели получить руну, а каким образом — это вас никогда не волновало.

Он встал и развернувшись, ушел.

Ариана на протяжение этого разговора кусала губы. Какая все-таки гадость. Девушка и раньше понимала, что именно представляет из себя магистр, но убедиться в этом лишний раз было не слишком приятно. Впрочем, у нее будет возможность снова убедиться в этом. Она напрасно посчитала, что Каверли похож на лопуха. Он все прекрасно понял насчет рун. Остается лишь надеяться, что он не понял правды про эльфа. Стало быть, церемониться с ним не стоит.

— Итак, мисс Эвериан, вернемся к нашим проблемам, — Каверли прошелся вдоль стола, заложив руки за спину, — принимая во внимание вышеизложенное, как мне следует наградить вас?

Она окинула его внимательным взглядом.

— Никак.

— Хорошо, что вы это понимаете, мисс Эвериан. С умным человеком и поговорить приятно.

— О да, умный умного всегда поймет, — девушка усмехнулась и сунула руку в мешок, — вы совершенно правы, магистр, я не выполнила задание так, как вам это было угодно. Но я добыла то, что было отсюда украдено. И хотя бы за это я заслуживаю небольшой награды. Но не спешите спорить, — остановила она его, видя, что Каверли открыл рот, — мне не нужны деньги или что-либо из материальных ценностей. Напротив, это я хочу заплатить вам.

И с этими словами Ариана встала, шагнула к столу и водрузила на него тяжелый мешочек.

— Заплатить мне? — Каверли вытаращил глаза, — за что? Что вы имеете в виду, мисс Эвериан?

— Умник умника всегда поймет. Здесь тридцать шесть тысяч золотых.

Магистр взглянул на мешочек и перевел глаза на девушку. Пару минут они смотрели друг на друга почти с одинаковыми выражениями лиц. Наконец, Каверли открыл рот.

— Что это значит?

— Это значит, что я плачу вам за свое обучение в течение шести лет, сэр. Это значит, что отныне я вам ничего не должна. И это также значит, что я больше никогда не буду работать на вас.

— Мисс Эвериан, не берите на себя слишком много. Вы перестанете на меня работать лишь тогда, когда я скажу это.

— Нет. Можете считать, что с этого момента я на вас не работаю. И вы меня не заставите.

— Вот как? — Каверли сузил глаза, его взгляд не предвещал ничего хорошего, — вы самонадеянны, как все молодые люди. Но вы кое-чего не понимаете.

Ариана смотрела на него столь же многообещающим взглядом.

— Вы думаете, что очень сильны? Вы так и не достигли высшего уровня. А я вас сильнее. Причем, намного, — продолжал магистр.

— Я бы не стала это выяснять. Иначе, возможно, вы испытаете сильнейшее разочарование.

Она откинула широкий рукав и сняла с руки браслет — последний аргумент, на который рассчитывала. Мирный аргумент. Перехватила двумя пальцами и вытянув руку, показала его магистру. Тот глядел на браслет остановившимся взглядом широко распахнутых глаз.

— Откуда он у вас? — наконец, ожил он.

— Это наследство. В нашей семье он переходит от матери к дочери. Когда-то этот браслет принадлежал моей бабушке.

Каверли набрал в легкие побольше воздуху и позабыл выдохнуть. Ариана заметила, что его лицо выражало почти ужас. Святой Азмавир, да что же такого связано с этим браслетом? Какая жуткая тайна за ним скрывается?

— Софи, — наконец выдохнул магистр и тяжело опустился на первый попавшийся стул.

Он наклонился вперед и закрыл лицо руками, словно отгораживаясь от мира. Ариана смотрела на него во все глаза.

— Ступайте, — усталым голосом произнес Каверли, — вы совершенно свободны… м-м-м… мисс Эвериан. И на меня больше не работаете. Все правильно.

Еще несколько секунд девушка потопталась на месте, потом вернула браслет на законное место и подхватив мешок, вышла за дверь.

Что все-таки это значит? Неужели, никто не в силах ей этого объяснить?

Постояв несколько минут у закрытой двери, она наконец встряхнулась, пришла в себя и осмотрелась.

Коаллен стоял около лестницы и пристально следил за ее действиями.

— Тебя в статую превратили? — осведомился он, когда девушка пошевелилась, — что?

— Ничего. Все нормально, — ответила она, — я совершенно свободна и больше не работаю на магистра Каверли.

— Замечательно, — без улыбки заметил он, — золото оказалось для него весомым аргументом. Еще бы. За золото он маму родную продал бы. Если б она у него была.

Ариана не стала ничего уточнять.

— Да, наверное.

— Сволочь, — прошипел Коаллен, — мерзкая, старая сволочь.

— Тебе обязательно продолжать на него работать? — спросила девушка, — раз он такая сволочь?

— Не твое дело. Тебе не понять. Ты же у нас высший маг. И чесаться не надо — тут же очередь выстроится из желающих воспользоваться твоими услугами.

— Никки, — Ариана сдвинула брови, — я тебя чем-нибудь обидела? Почему ты так разговариваешь со мной?

Он не ответил. Стоял, облокотясь о перила и крепко стиснув зубы.

— Ну ладно, — проговорила девушка после долгой паузы, — думаю, с этим покончено. У меня есть еще несколько дел.

— А потом — в Ландеу, — насмешливо продолжил Коаллен, — к своему приятелю. Разумеется. Что тут непонятного?

— С Эрином мы дружим с первого курса, — она пожала плечами, — мы просто друзья. Я, он, Марк и Лу. Нас всегда было четверо.

— Да это твои дела. Мне какая разница? Мне все равно.

Но почему-то казалось, что в этом месте он сильно кривит душой.

— Я еще не решила, стоит ли мне уезжать в Ландеу. Хотя…, - Ариана передернула плечами, — здесь мне все равно больше нечего делать.

— Да ладно, все ясно, — Коаллен наконец отлепился от перил и начал спускаться вниз.

— Никки, подожди! — позвала его девушка.

Он обернулся не сразу.

— Что еще?

— Может быть, попрощаемся? Или ты считаешь, что ни к чему тратить время на церемонии?

— Пока, — буркнул Коаллен, — все?

— Пока, — в том же тоне отозвалась она, — ты был свиньей, свиньей и остался. Неужели, нельзя нормально разговаривать? А, что толку, — махнув рукой, Ариана обошла его и быстро спустилась вниз.

И при этом чувствовала себя довольно паршиво. Коаллен реагировал так, словно она его смертельно оскорбила. Чем? Неужели, все-таки прав Эрин? Он завидует ее силе? И при этом еще и ревнует? Чушь. Нельзя одновременно завидовать и ревновать. Значит, просто завидует. Сопливая девчонка оказалась сильнее признанного ветерана. Самолюбие, так его и разэтак. Ну, и наплевать.