Изнанка

Они надели мягкие домашние тапочки.

– Ну что пошли? – сняв разгрузочный жилет, Милавин бросил его поверх рюкзака.

– Пошли.

Покинув прихожую через арочный проём, Андрей с Иваном вошли в комнату. Ноги тут же утонули в пушистом ворсе ковра, похоже, именно из-за него гостей заставили разуваться. Как и ожидалось, комната была обставлена ещё более роскошно, чем прихожая, но совершенно безвкусно. Здесь старинная резная мебель на изящно изогнутых ножках соседствовала с огромным кожаным креслом, безусловно, очень дорогим, но предназначенным для рабочего кабинета, а отнюдь не для гостиной, более того тут же обнаружилась и пара бесформенных розовых плюх-пуфиков, попавших сюда прямиком из какого-нибудь модного молодёжного кинотеатра. На стенах, обитых тканевыми обоями с золотым узором, среди картин в толстых золочёных же рамах и оконных проёмов, закрытых деревянными жалюзи, висела плоская плазменная панель телевизора. Ещё один плоский экран стоял в углу рядом с коробкой игровой приставки, перед ними был расстелен ковёр, в виде шкуры белого медведя с сохранившейся оскаленной мордой, а поверх разбросано несколько разномастных подушек.

– Проходите, проходите, – Кукловод окликнул их слева, он уже успел собрать волосы в хвост на затылке и теперь стоял возле зеркально-стеклянного бара, заполненного различными бутылками и бокалами. – Присаживайтесь.

Иван, а следом за ним и Андрей направились к столику, крышка которого представляла собой шахматную доску. Поводырь устроился в кресле с резными ножками и подлокотниками, а Милавину достался небольшой диванчик-софа с волнисто изогнутой спинкой.

– Что вы скажете насчёт настоящего французского коньячка, – Лёха подошёл к столу и выставил на него бутылку и пузатые коньячные бокалы.

– Не откажусь, – вежливо улыбнулся Андрей, Иван же неопределённо дёрнул плечом.

– Девчат, принесите-ка нам лимончику! – громко крикнул Кукловод и взялся распечатывать бутылку.

Когда бокалы были на четверть наполнены густой маслянистой влагой орехово-янтарного цвета, Лёха подкатил к столику кожаное кресло и плюхнулся в него, откинув полу халата. При этом на правом бедре Кукловода стала видна открытая ковбойская кобура, в которой прятался старомодный барабанный револьвер. Торчащая из прорези снизу часть ствола была покрыта гравировкой, а щёчки рукояти, похоже, выточены из кости.

– Да вы понюхайте, понюхайте его, – предложил Лёха, махнув рукой над коньяком.

– А чего нюхать-то, – снова дёрнул плечом Иван. – Что французский клоп, что дагестанский – воняют одинаково.

– Сам ты клоп, – рассмеялся Кукловод, – а ты что скажешь, Андрей?

Милавин взял свой бокал, поднёс к лицу. Верхний край бокала был косо срезан, так чтобы пьющему было удобней вдыхать пары. А запах, и правда, был восхитительным. Пряный, ореховый с лёгким привкусом ванили и фруктов.

Милавин вскинул брови и лишь покивал головой.

– Во-о-от, а я что говорил, – радостно заулыбался Лёха, тоже обнюхивая свой бокал.

– Можно? – Андрей подался вперёд, взял бутылку, повернул этикеткой к себе и прочитал название, – «Ложе де Монтифо»…

– Ага. Это миллезим, они его смешали из нескольких спиртов 1990 года. Получилось очень интересно. Ну где лимон-то?!

– Здесь уже. Не бузи! – откуда-то из-за спины гостей появилась высокая и стройная женщина лет тридцати с небольшим в лёгком по-весеннему зелёном платье. Она поставила на стол тарелку с нарезанным полукругами лимоном и вторую – с ломтиками сырокопчёной колбасы.

– Вот спасибо, Наташенька. А то тут от запахов слюной изойдёшь, – поблагодарил Кукловод.

Женщина пробежалась взглядом по лицам мужчин. У неё были серо-зелёные глаза под пушистыми ресницами и тонкие манерно изогнутые брови.

– Здравствуй, Наташа.

– Иван, – она не улыбнулась, только кивнула в ответ.

– А что там с горячим? – спросил Кукловод.

– Сейчас Юля принесёт, – она отошла от стола, взмахнув на прощание хвостом густых каштановых волос, и скрылась в боковой двери.

– Ну ладно, – Лёха поднял свой бокал. – Давайте. За встречу.

Они чокнулись.

Иван выпил залпом, поставил бокал на стол и закусил лимоном, причём ярко-жёлтый полукруг он закинул в рот целиком, не сдирая кожуры.

– Тьфу на тебя, Поводырь! Только продукт переводишь, – Кукловод сделал хороший глоток, а потом стал аккуратно, не торопясь, выгрызать лимонную мякоть из дольки.

Андрей пригубил бокал, покатал коньяк по языку, наслаждаясь вкусом. Проглотил. Но сразу закусывать не стал, смаковал мягкое, чуть солоноватое послевкусие напитка.

– Хорош, – признал он и сделал ещё один глоток.

– Ну, так, – горделиво ухмыльнулся ему Лёха, а потом весь в нетерпении оглянулся на Ивана. – Ладно, давайте уже, рассказывайте, что там у вас по пути стряслось?

– С нами-то всё нормально, – Поводырь задумался на секунду, не зная с чего начать. – Ты посёлок Богомольцев на Проспекте Мира знаешь?

– Знаю, конечно. Вокруг Филипповского храма, да? Сам там не бывал. Но люди от них приходили, да и так слышал…

– Их всех сожрал кто-то. Весь посёлок. Никого не осталось.

– Оба на! – в отличие от Морошки эта новость очень заинтересовала Кукловода, он подался вперёд – Это кто же у нас такой прожорливый?

– Не знаю. Но там подъели всё подчистую, ни трупов, ни костей, ни крови, вообще ничего.

– Здравствуйте.

Андрей с Иваном обернулись и кивнули почти в унисон.

Юленька оказалась крупной пышнотелой девицей с тёмно-карими глазами и угольно-чёрными волосами. На ней была клетчатая рубашка, завязанная в узел под грудью, и коротенькие джинсовые шорты, которые щедро демонстрировали всем окружающим её загорелые крепкие ноги. Она поставила на стол деревянную подложку, а сверху на неё водрузила огромную сковородку, в которой всё ещё шипела свежеподжаренная яичница с кусочками бекона, кругляшами помидоров, а поверх всего корочка расплавленного сыра, чуть припорошённая свежей зеленью. Комната наполнилась дразнящим ароматом, а рот у Андрея – слюной.

Юленька положила рядом со сковородой деревянную лопаточку и отошла от стола, а следом за ней уже была Ника с тремя тарелками из тёмного стекла, вилками и ножами. Она быстренько расставила посуду, разложила приборы и тоже посторонилась.

– Спасибо, – произнёс Андрей.

Он чувствовал себя гостем какого-нибудь турецкого султана, не хватало только полуголой танцовщицы, что крутила бы бёдрами, под перезвон пришитых к юбке колокольчиков. Да и угощать их должны были не яичницей, а рахат-лукумом или чем-то подобным.

– Я так понимаю, кофе вам на завтрак не надо? – усмехнулась Наташа, ставя на стол салфетницу и корзинку с тёплыми золотистыми гренками.

– Конечно, нет, хорошая моя, – откликнулся Лёха. – Может быть позже.

– Сами управитесь или разложить? – она кивнула на сковородку.

– Сами, – на этот раз ответил Иван. – Ты с нами посидишь?

– Вот уж нет, – фыркнула Наташа. – Зачем мне ваши сплетни.

Она ушла, снова нырнув в боковую дверцу где-то за спинами гостей.

Кукловод первый щедро навалил себе в тарелку дымящейся яичницы.