Изверг его светлости

Задумавшись, в какой-то момент, я вдруг осознала, что кто-то смотрит мне прямо в спину. Пристально. Остро. Горячо.

Остановившись, медленно провела по плечу, словно сбрасывая невидимые пылинки, и обернулась.

Хм. Слуги заняты гостями, но никто на нас не смотрит. Чуть прищурившись, ещё некоторое время поизучала обстановку, а потом направилась за Томашем и Марианной.

Пока что ничего не понятно, но очень интересно.

***

В дворцовых покоях для гостей было на что посмотреть. Я, конечно, понимала, что буду впечатлена, но что настолько…

Каждая комната — как отдельная глава в книге, честное слово. В спальне царила атмосфера таинственности и романтики, кровать, украшенная шелковыми тканями и величественными драпировками, казалось, была создана для сновидений о приключениях и любви. Да-да, в том самом смысле.

В гостиной я заметила диваны, украшенные изысканной вышивкой. Камин, что в холода излучает уютное тепло, милые кресла. Ванная комната удивила своим великолепием, зеркала отражали изысканную и роскошную плитку. Множество баночек, бутылочек, пузырьков, наполненных ароматическими маслами и снадобьями для красоты, то и дело привлекали внимание.

Бланка, что вошла вслед за нами, только охала да ахала. Прижимала руки к груди, закатывала глаза и… без конца восхищалась.

— Мои прекрасные пани, вы только посмотрите! Нет, вы посмотрите! Это же прекрасно! Дорого! Замечательно! О-о-о, панна Марианна, это же ваши любимые ароматы! Ах, панна Агнешка, посмотрите, а тут…

Она все щебетала, но я не слушала. Только подошла к окну. Оттуда открывался вид на сад. Ничего такого, что может быть полезным. Но в то же время достаточно, чтобы пробраться незамеченными. Придется ли нам уходить самим? Или же ждать незваных гостей?

Не знаю. Чувство, что за нами кто-то следил, становилось всё ощутимее. И пусть в помещении его не было, но ощущения мне не понравились.

— Агнешка? – позвала меня Марианна.

Оказалось, она стоит рядом и ждет ответа на какой-то заданный вопрос.

— Да-да?

— Что-то не так?

Голубые глаза воспитанницы были очень серьёзны. Пусть она молода, но далеко не глупа.

— Пока что не могу сказать, — честно ответила я. – Но прошу, будь осторожнее. Надеюсь, всё будет хорошо.

— Может быть, это усталость от перелета?

Вопрос логичный, но взгляд Марианны по-прежнему очень серьёзный.

— Возможно. Я бы немного отдохнула. Сколько у нас есть времени?

— О! — донесся голос Бланки, которая тут же подскочила к нам, сообразив, что хватит нахваливать покои. – Пять часов. Пан Томаш мне велел позаботиться о вас до этого времени, а пани Бетуше мне уже сообщила, где всё находится.

Я приподняла бровь:

— Это старшая служанка, закрепленная за нами, — тут же пояснила Бланка и смутилась. — Простите, что засмотрелась и не сказала сразу.

Я кивнула:

— Хорошо, будем знать.

Решив, что нужно сменить обстановку, я вышла из отведенных нам комнат. Бланка и Марианна так щебечут о предстоящем бале, что у меня раскалывается голова. Хотя до этого казалось, что я чувствую себя очень даже ничего.

Далеко идти я не собиралась. Хотя бы потому, что понятия не имела, куда идти. Но вот очень удобно, что можно спуститься и оказаться сразу во дворике, где расположено несколько беседок. Видимо, это местечко специально организовали, чтобы можно было подышать свежим воздухом, но при этом побыть… скажем так, в тени. Не показываться на глаза тем, кому не желаешь.

Я заняла место в увитой плющом беседке, искренне наслаждаясь тишиной. Где-то ещё журчал ручеек. Скорее всего, неподалеку есть декоративный прудик с цветами, но отсюда не видно.

Мысли потихонечку укладывались в нужном порядке. По крайней мере, первые впечатления отошли на задний план, получилось хоть немного разобраться в происходящем. На нас смотрели. И делали это с пристальным вниманием. Было ли там что-то угрожающее? Не знаю. Надо быть внимательной. Здесь нет друзей. Единственные мои союзники – это скржатки. Но их на каждый чих вызывать не будешь. В конце концов, у меня есть голова, в которой вполне достаточно мозгов. Поэтому надо действовать самой.

Шумно выдохнув, я приготовилась встать и вернуться к Марианне, как внезапно явно в нескольких шагах от беседки раздались женские голоса.

Первый, явно принадлежащий молодой девушке, звенел:

— Нет, пани Андела, вы их видели? У меня аж мурашки пробежали по спине! И правда говорят, что надо держаться подальше!

— Видела, видела, панна Штепанка. Натурально бросает в дрожь. Не зря её называют извергом!

Я чуть нахмурилась, пытаясь понять, кого могут обсуждать. Конечно, я мало знаю о местных сплетнях, но коль уже получилось это услышать… стоит запомнить. Кто его знает, как дальше всё обернется.

— Ох, да! Этот взгляд чего только стоит! Какая там сорока – это хищница, которая проглотит всех нас!

— А эта трость… Когда она постукивала ею по земле, мне казалось, что это дробь похоронной процессии!

— И как только Томаш хниздо Врана мог принять такого человека? Чему она научит бедную девочку?

Хорошо, что я сидела. И даже не на краю. Иначе грохот, последовавший за этим, заставил бы обеих сплетниц влететь в беседку.

— Изверг! Изверг!

— Вы правы, панна Штепанка! Да… и некрасивая вовсе. Вы же видели это лицо?

Злорадно похихикав, обе дамы удалились, переключившись на обсуждение моей фигуры.

А я, сложив руки на груди, обдумывала услышанное.

Кажется, я поспешила с выводами. Здесь нас восприняли хуже, чем показалось. Но вот какого выпавшего пера меня здесь величают извергом?

***

Назад я вернулась в глубокой задумчивости. Однако это вылетело из головы, потому что Марианна, полная энергии и совершенно девичьего восторга, взялась за наши наряды. Бланка уже всё приготовила, позвала на помощь прибывшую с нами вторую служанку, имени которой я не знала. Вдвоем они шустро занялись сначала наследницей, потом — мною.

Глянув на Марианну, я отметила, что Томаш не жалеет для воспитанницы средств. Выглядела она чудесно.

Поэтому, когда мы через некоторое время появились в пышно украшенном зале, где уже собрались гости, я отмечала полные восхищения взгляды мужчин, направленные на Марианну.

В танцующих лучах луны она казалась ожившей мечтой.

Шелковая ткань пеленой белых перьев обволакивала ее фигуру, придавая воздушность и легкость каждому движению. Серебристая вышивка, летящая по платью отпечатками лебединых крыльев на темной воде, оживала под серебристым светом, создавая волшебный мир из мерцающих отблесков.