Изверг его светлости

Юбка напоминала парящие над водной гладью туманные облака, что дарили образу мягкую эфемерность.

В светлые волосы Марианны будто вплели звёздные лучи. Алмазные нити удерживали изящную косу, украшенную белыми пёрышками и мерцающими кристаллами. Нежные волны придавали прическе легкость и воздушность.

Украшения, сияющие на ее шее и запястьях, словно созвездия на ночном небе, вписывались в образ с легкостью. Ожерелье из серебристых цепочек. Серьги, не уступающие звёздам.

Марианна была свежа, как роза в саду. До ужаса избитое сравнение, но подходило изумительно. На неё действительно смотрели. И я теперь понимала, почему Томаш пусть сейчас и был без оружия, но… выглядел так, будто готов откусить голову любому, кто посмеет приблизиться к его воспитаннице с дурными намерениями.

Я на фоне Марианны выглядела… не угрожающе, но этакой тенью, с которой лучше не связываться. Только вот если сразу по прибытии наряд был черным с золотом, то сейчас последнее сменили серебряные узоры. Это ближе к Гнезду Сорок. Совсем уже плевать на цвета Гнезда нельзя.

Моей целью было наблюдать за происходящим. Особенно за Марианной. Поэтому привлекать к себе внимание было очень неосторожно.

— Сделайте подобрее лицо, — вдруг шепнул Томаш, склонившись ко мне. – Иначе решат, что у нас тут все звери.

— Уже решили, — «обрадовала» я. – Несколько часов назад я услышала разговор в саду. Меня назвали извергом.

Томаш озадаченно посмотрел на меня. Что ж, хотя бы ноги растут не от неосторожно обронённого им слова. Потому что в таком разрезе он меня явно не рассматривал.

— Кто это был? – хрипло прозвучал вопрос.

Я пожала плечами:

— Известны только имена этих прекрасных пани — Андела и Штепанка. Я тогда не стала знакомиться.

Он обдумал случившееся и хмыкнул:

— Вот как. Хниздо Курже не теряют времени.

Курже… Курже… Курицы? О высокое небо! Как я сразу не додумалась! Впрочем, птицы совершенно не виноваты, что здесь есть такие их представительницы.

— Да, скорее всего, именно они, — пробормотала я. – Думаю, не иначе.

Некоторое время не происходило ничего такого. К Марианне подходили кавалеры и приглашали на танец.

Всё чинно. Благородно.

Музыка была отменная. Такая приятная, воздушная, наполненная звоном небесных симфоний. Я искренне наслаждалась. Томаш периодически попадался в поле зрения, но потом исчезал. У него были дела. Кроме развлечения и танцев, он договаривался о вопросах Гнезда.

Я же просто стояла и наблюдала за происходящим.

Под сводами величественного зала, где стены пронизаны историей и роскошь переплетается с волшебством, гости танцевали, полностью отдаваясь мелодии.

Пары кружились по паркету легким ветерком и завораживали. Их движения были плавны и изящны, как волны на танцующей воде. В каждом движении звучала музыка, уносившая подальше от скуки и обыденности.

Платья красавиц мерцали, соревнуясь со звездами на ночном небе, отражая красоту и величие этого волшебного момента. Улыбки и взгляды, переплетающиеся между танцующими, безмолвно рассказывали свои истории. Ведь у каждого из них есть своя собственная жизнь.

Порой я видела Марианну. Она сейчас танцевала с высоким подтянутым шатеном с такой очаровательной улыбкой, что можно влюбиться. До этого вроде был коренастенький блондин. А перед этим – кудрявый рыжеволосый юноша с россыпью забавных веснушек. Томаш сейчас кружил в танце жгучую брюнетку, которая явно знала, как привлечь внимание мужчины. И дело было даже не в декольте, которое по глубине могло посоревноваться с ущельем за владениями Гнезда Врана. Конечно же, главным у этой невероятной пани была г… были глаза!

Чувствовала ли я себя чем-то обделенной? Ни капли. Наоборот, в душе царило какое-то спокойствие, будто я и должна сейчас быть именно здесь, в этом самом зале. Потому что из множества времен и миров нет другого, что могло бы мне подойти лучше.

«Может быть, проснулся материнский инстинкт? – подумала я и тут же себя одернула: — Марианна – не моя дочь, значит, никакой речи об этом не может быть. Тогда какой, получается? Няньтеринский? Нянечковый? Няньский?»

Погруженная в глубокие раздумья на предмет филологических формулировок, я не сразу поняла, что возле меня кто-то находится. И только вздрогнула, когда прозвучал низкий мужской голос:

— Разрешите вас пригласить на танец?

А потом я подняла взгляд.

Глава 10. Колдун без лица

Дыхание замерло. Блеск королевского бала слепил, но сейчас он погас. Просто отошел в другую сторону. Передо мной, четко выделяясь среди толпы великолепно наряженных гостей, стоял мужчина без лица. Его силуэт терялся в свете свечей, окутанный непроницаемой загадочностью.

«Как можно одновременно видеть и не видеть его?» — промелькнула в голове странная мысль.

Руки онемели, дышать стало в разы сложнее, будто среди летнего теплого дня вдруг появился мороз начала зимы.

Мое сердце забилось сильнее на фоне торжественной музыки, наполнившей зал. Незнакомец смотрел на меня. Пусть и невозможно было взглянуть ему в глаза.

«Какая-то магия? – подумала я. – То, чем я никогда не смогу пользоваться?»

Мои пальцы легко скользнули по воздуху, словно в желании прикоснуться к его лицу, но вместо этого встретили лишь прохладный ветер.

Мужчина одет в темный костюм, который словно создан для того, чтобы сливаться с тенью и ночью. Одеяние невесомо и легко, будто соткано из самых темных ночных оттенков. В то же время каждый шов… каждая складка создают впечатление неожиданной изысканности.

На его груди сверкает блестящий кристалл, словно звезда в ночном небе, приковывающая взгляд. Высокий воротник-стойка подчеркивает его высокий статус и элегантность.

Манжеты рубашки-френча (это самое подходящее слово, потому что иначе я даже не могу определить покрой) переливаются серебром. Ощущение, что серебро просто течет по ним. Странно. Непонятно. Неожиданно.

Оно перетекает на кисти руки и пальцы, создавая иллюзию перчаток.

Но несмотря на все это, всё его лицо... У меня получается только сглотнуть.

Гладкая зеркальная поверхность под темным туманом.

Смотришь – и забываешь вообще обо всем вокруг. При этом ощущение, что это вижу только я, потому что никто из окружающих на него не обращает внимания. Как такое возможно?

Зеркальная поверхность, словно пронизанная магией, искрилась таинственным светом, переливалась отблесками потерянных светил. Сотни, а то и тысячи маленьких звезд, освещающих этот мир.

У меня во рту пересохло, горло будто сжало невидимым обручем. Я сама отражалась там. Только вот…