Изверг его светлости

Одновременно очень хотелось там побывать, и в то же время… А признают ли меня там? Одно дело не знать уклад хниздо Врана, другое — своего собственного. Хниздо Страка. Прости господи. Если бы кто и хотел меня обругать, то это можно сделать всего лишь одним словом.

К назначенному времени я была готова и сверкала. Не только драгоценностями, но и откровенно голодным взглядом. Организм был откровенно молодым после моего прошлого, поэтому и жрать хотел просто до неприличия.

Бланка провела меня по коридору, который я рассматривала с большим интересом. Обстановка похожа на европейскую. Да, это я уже отмечала. Только вот страну сложновато определить. Обращение «панна» не дает конкретики. Оно достаточно широко используется.

От меня не ускользнуло, что на стенах нарисованы птицы. Много птиц. В основном, конечно, вороны. Кое-где настолько завораживающе, что невозможно отвести взгляд. О, а тут и вовсе человек оборачивается в ворона… Так изящно, так красиво… Художник и правда гениален.

Бланка завела меня в комнату, где был сервирован стол на троих. Томаш уже сидел, задумчиво изучая какой-то список. Надо отметить, одетым он выглядел не хуже, чем раздетым.

Томаш, видимо, почувствовав молчаливое разглядывание, посмотрел на меня. Ух, какие глаза!

— Не стоит меня рассматривать, как очередную жертву, панна Агнешка, — сказал он.

— Какую жертву? — не поняла я.

— Скажете, что не хотите мужа с деньгами?

— А зачем мне посредник между мною и деньгами? — искренне изумилась я.

Судя по его выражению лица, таких ответов Томаш хниздо Врана ещё не получал. Некоторое время он просто смотрел на меня, но потом хмыкнул, откладывая список в сторону.

— А вы интересная. Кажется, скучно не будет.

Я изогнула бровь:

— Не любите скучать?

— Последнее время всё настолько предсказуемо, что просто тоска, — пожаловался он.

— Мы с этим что-нибудь придумаем, — с чистым сердцем пообещала я. — Главное, чтобы потом не пришлось страдать.

— Обещаю не вызывать Крылатую стражу.

— А я не обещаю.

Наши взгляды скрестились, но именно в это время послышались шаги, и дверь открылась.

Глава 2. Лебедушка в вороньем гнезде

Сначала появилась Луцка, а следом за ней совершенно невероятное и воздушное создание.

Хрупкая, очаровательная, словно вся сотканная из света, на нас смотрела очень симпатичная девушка. Нежно-голубое платье подчеркивало белизну её кожи. Золотистые волосы подали на спину — волнистые, ухоженные — загляденье!

Огромные глаза цвета весеннего неба без единого облачка. Вздёрнутый носик, пухлые губки. Мечта, а не девушка. Интересно, внешность настолько обманчива?

Я, честно говоря, совсем не ожидала увидеть такого ангелочка. Всё же даже при кукольной внешности обычно достаточно посмотреть человеку в глаза, чтобы понять его характер.

— Дядя Томаш, — произнесла она звонким голосом, изобразив нечто похожее на книксен, — панна хниздо Страка.

— Агнешка, — спешно поправила я, искренне надеясь, что глаз в момент этого обращения не дернулся. — Так намного лучше.

Томаш явно не понял моей реакции. Ну да, у них тут это не вызывает таких эмоций, как у меня. Однако спорить не стал, видимо, сам не особо одобряя все эти расшаркивания.

— Разрешите представить, моя воспитанница — Марианна хниздо Лабуть.

Я моргнула. Лабуть… В книге я вроде натыкалась на эту фамилию. И почему сразу не сложила два плюс два? Внешне Марианна совсем не похожа воронову семейку, значит, она по крови принадлежит к кому-то другому.

Лабуть… если не ошибаюсь, это лебедь. Звучит не в пример благороднее, чем Страка. М-да уж.

Томаш сделал знак Марианне, и она присоединилась к нам за столом.

Повисла тишина. Мы изучали друг друга. Кажется, она ждала старую каргу в черном корсете и с кнутом, а тут… вполне миловидная женщина лет этак за тридцать. Точнее мне по внешности определить не удалось, надо будет забрать документы у Томаша.

— Рада, что вы приняли предложение дяди, — мягко сказала Марианна. — Надеюсь, поместье хниздо Врана станет вашим домом.

Это мы ещё посмотрим. В смысле, что тут за поместье. А то видела только частями.

— Спасибо за тёплые слова, Марианна, — сказала я. — Буду искренне признательна, если после ужина всё покажете.

На мгновение она бросила взгляд на Томаша, и тот едва заметным кивком дал добро на ответ.

— Да, конечно, панна хниздо Стра… Агнешка, — произнесла она. — Я буду счастлива познакомиться с вами поближе.

Очень интересно, получается, если б Томаш был против, то что? Пока что Марианна ведет себя почтительно и осторожно. То ли хочет понять, чего стою я, то ли… хорошо играет. Но это мы выясним.

Завязалась беседа, в которой было столько же содержательности, сколько в щебете птиц с утра, которые разбудили тебя в самый неподходящий момент.

Её целью было перекрыть тишину, которая то и дело грозила образоваться. Поэтому, когда начали заносить еду, я выдохнула. К тому же откровенно хотелось кушать.

Увидев количество блюд, я искренне порадовалась, что тут не носят корсеты. Судя по супу в хлебе, кнедликам с мясным соусом, ароматной утке с яблоками и запеченной с розмарином рыбе, здесь себе не отказывали в гастрономических удовольствиях.

Что ж… это воистину прекрасно. Диету я никогда не уважала, как часть жизни женщины. Кому не нравится моя задница… пусть смотрит на свою. И всё сразу станет на свои места.

Нет, вопросов нет, когда речь идёт о лечении. Там хочешь или нет — надо. Но когда вас пытаются впихнуть в совершенно невпихуемые каноны красоты — бр-бр-бр. Извращение — иначе не назовёшь.

Попробовав суп, я восхитилась:

— Передаю всяческие восторги стряпней вашего повара, — сказала я. — Великолепно.

Томаш неожиданно довольно тепло улыбнулся. Ему приятно. Интересно, так хорошо относится к тем, кто на него работает, или тоже банально любит пожрать?

Впрочем, это должно меня занимать меньше всего. Пусть нормально относится ко мне сейчас, а дальше со всем разберемся.

Мне повезло, что в поместье столовые приборы были знакомы, поэтому я не рисковала использовать не ту вилку или ложку.

Марианна искоса поглядывала на меня, явно стараясь не слишком явно выдавать интерес, но… получалось плохо. И я её прекрасно понимала. Общие темы — это хорошо. Но надо бы поговорить о чем-то более… приземленном.

— Чем вы увлекаетесь, Марианна? — поинтересовалась я настолько светским тоном, что Томаш едва не уронил вилку.