Изверг его светлости

Если светокрыл не может оборачиваться, то считается ущербным. Как я поняла, вылечить это невозможно. Такое порой случается — достаточно редко, но всё же.

— Интересно, я тоже смогу летать сорокой? — пробормотала я, закрыв книгу.

Вопрос, конечно, хороший. До этого я могла летать только после портвейна на лавочке в гололёд после студенческой попойки. А так в остальном предпочитала самолёты. Но здесь, кажется, мне открываются потрясающие перспективы.

Я потерла подбородок. В общем, очень интересное место. Гнезду подчиняется определенный край, куда входят города и сёла. Поместье Врана находится в городе под названием Остара. Красиво, пафосно, ничего непонятно. Короче, ничего удивительного.

В дверь внезапно постучали.

Хм, кто там? Марианна? Бланка?

Пришлось встать и открыть. На пороге стояла Луцка.

— Не помешала, панна Агнешка? — спросила она.

— Нет, проходите. — Я посторонилась, обратив внимание на шкатулку в её руках. Достаточно широкую и плоскую. — Что-то срочное?

— И да, и нет, — тихо рассмеялась она, опуская шкатулку на стол. — Можно было бы подождать, конечно, но я опасаюсь, что они не дадут нам на это времени.

— Они — кто? — поинтересовалась я, подходя ближе.

Каково же было моё удивление, когда внутри шкатулки оказались… портреты молодых людей. Ну, практически все были молодыми.

— Кавалеры панны Марианны, — ответила Луцка, вздохнув. — Кружат над нею, не давая продыху.

— А она сама отдает кому-то предпочтение? — спросила я, рассматривая одного презентабельного русоволосого красавчика со шрамом на щеке. Удивительное дело, его совсем не портит!

— Что вы… — Глаза Луцки округлились. — Как можно! В её возрасте об этом думать ещё рано!

— Как показывает практика, нет возраста, в котором рано, — скептически заметила я. — Есть возраст, когда уже поздно. И вспорхнула бы в небо, но диван не пускает.

Луцка явно несколько озадачилась моими словами, однако ничего исправлять я не собиралась. Все любовные ахи и охи прекрасны в юном возрасте. Можно долго спорить, но это ещё то время, когда вы готовы открывать сердце, верить и хохотать до истерики, услышав, что подарят звёзды и луну.

Потом уже это никак не впечатляет, поэтому и реакция соответствующая.

Тем временем Луцка пустилась в объяснения, что Марианна хниздо Лабуть — дочь погибшего друга Томаша. Христиан хниздо Лабуть был боевым товарищем, готовым в любой ситуации прийти на помощь. Он погиб восемь лет назад при загадочных обстоятельствах. С тех пор Томаш забрал Марианну, став её официальным опекуном.

Я молча слушала. Рука сама потянулась к тёмно-синему вееру с черным кружевом, лежавшим на столе. Как мрачно. Надо будет нашить блесток. Тогда хоть какой-то шарм.

Когда крутишь что-то в руках, думается почему-то живее. Уж не знаю, откуда это. Мама всё шутила, что у нас в роду ведьмы, шившие куколок для заговора. Может быть, может быть…

— Девушке выбирает жениха опекун, — продолжила Луцка, не услышав от меня уточняющих вопросов. — Это должен быть достойный молодой человек из хорошей семьи. Брак заключает два Гнезда, он освящается в Храме Четырёх Ветров, чтобы получить благословение на богатую и спокойную семейную жизнь.

— Надеюсь, тут не откладывают яйца, — пробормотала я под нос.

— Что-что?

— Это я так, творчество по мотивам, не обращайте внимания, — тут же поспешила заверить я. — Луцка, что будет, если невеста потеряет девственность до свадьбы? Она не сможет продолжить род?

На меня посмотрели с искренним удивлением:

— Сможет, конечно! О небо, панна Агнешка, кто вам такое сказал?

— Домыслы, — хмыкнула я. — То есть просто если невеста предастся плотским желаниям до брака, то… что будет?

Луцка скривилась.

Захотелось хмыкнуть ещё раз. Всё ясно. Станет сразу второго сорта. Ясно-понятно, ничего не меняется, даже если ты попала в другой мир. Здесь тоже ограничивают женщин.

Решив не зацикливаться, я продолжила расспрашивать:

— И что в такой ситуации делают?

Луцка задумалась:

— Если такое происходит, тогда семья может выдать девушке определенную сумму и отправить в свободный полёт.

У нас говорят «свободное плаванье», но суть понятна.

— Я правильно понимаю, что тогда наследница лишается статуса и денег, но при этом обретает свободу?

Луцка кивнула.

Хм, если Марианна добивается именно этого, то выглядит логично. Не знаю, насколько реально и необходимо, но… логично.

Под рукой оказался портрет молодого красавчика, жгучий брюнет с невероятно зелеными глазами. Улыбка, которая светит как прожектор. А следом — рыжеволосый мрачный, словно уже понял весь этот мир.

Так, вот что ещё. Это обязательно надо спросить.

— Луцка, с какими способностями рождаются дети? Ведь, допустим, если сойдутся лебедь и ворон, то… кто получится?

Она тем временем аккуратно раскладывала оставшиеся портреты.

— То и будут: лебедь и ворон. Кто в паре сильнее магически, наследственность того и проявится в ребенке, — сказала она.

Незаметно для Луцки я тихо выдохнула. Что ж, это хорошо. Ибо к миру с птицами-мутантами я была совершенно не готова.

— А кто воспитывает малыша?

— Гнездо, к которому он принадлежит, — последовал ответ. — Поэтому второй родитель должен переехать.

Что ж, это звучит разумно. Семья не разбита, а ребенку лучше расти среди тех, кто сможет помочь обуздать его, кхм, способности.

Хотелось ещё много чего спросить, но я остановила себя. Так как в голове потом будет бардак, а мне он сейчас ни к чему. Поэтому сконцентрировалась на парнях.

— Кто из них самый ярый?

Луцка ткнула в русоволосого, на которого я обратила внимание в первую очередь.

— Он. Онджей хниздо Датэл.

Датэл, Датэл… Дятел?! Господи, кажется, не одна я тут Страка. Не соскучишься. Хотя внешность у этого Онджея, надо сказать, очень ничего.

— Хочет Марианну в супруги или же просто хочет?

Луцка внезапно усмехнулась и покачала головой:

— Кто скажет, как оно на самом деле. Но его родители не позволят.

— Гнездо Дятлов богаче Лебедей? — недоверчиво спросила я.

— После смерти Христиана оно пришло в упадок, — вздохнула она. — Ещё и поэтому пан Томаш забрал Марианну сюда.