Известная персона или история одной старинной песни
Шрифт:
И тут я выступлю в неблагодарной роли "опровергателя легенд".
Но давайте всё разберём по-порядку. Опираясь на известные документы, мы сами можем их проанализировать и понять "откуда растут ноги и чьи торчат уши" во всей этой истории.
Итак, на самом-то деле, это было вовсе не проклятие, а некое пророчество-откровение ( сейчас многие с облегчением выдохнули...), о котором Евдокия рассказала ( но напоминаю, со слов царевича Алексея ) сестре Петра I - царице Марии Алексеевне ( 1660 - 1723, дочь царя Алексея Михайловича и Марии Милославской ). Она была привезена в Петропавловскую крепость 25 мая 1718 года ( в Википедии в статье о царице ошибочно написано несколько дат ), 2 июля она отправлена в Шлиссельбургскую крепость, 16 ноября 1719 года была возвращена
Мария Алексеевна очень уважала Евдокию Фёдоровну и поддерживала с ней добрые отношения и даже тайно передавала царевичу Алексею весточки от матери ( и брала у него деньги для Евдокии ), когда та находилась в Суздальском монастыре. И вот когда Алексей только отправился в бега за границу, там ему близ Ливы ( совр. Лиепая, Латвия ) повстречалась тётка Мария Алексеевна, которая возвращалась после лечения в Карлсбаде. Царевич из своей коляски пересел в её карету и в завязавшемся разговоре она ему рассказала про слова его матери, в которых кроме "судьбы Питербурха" была ещё одна значимая информативная часть.
Приведу развёрнутый текст показаний царевича Алексея ( касательно этой истории ), который в более полном изложении в интернете почти не цитируется. Написано это было в Преображенском 8 февраля 1718 года на 4-х листах. Здесь я показываю полностью 3-й лист и часть 4-го. Это ответы на вопросы ( всего их было семь ), заданные царём своему сыну 4 февраля.
Если очень ВНИМАТЕЛЬНО прочитать этот первоисточник, то становится понятным, что никакого проклятия сама Евдокия не говорила, а лишь пересказала пророчества каких-то "многiх" людей. Если о первом "откровении насчёт перемирия" ( которое не сбылось ) с Петром I сказано, что оно пришло ей САМОЙ и иным, то о "питербурхском откровении" говорится уже только от лица ДРУГИХ ЛЮДЕЙ. Красным шрифтом с подчёркиванием я выделил эти принципиальные различия:
"Не доехавъ Либоу ( Лива, Либава, Лиепая.
– И.Ш. ) встретилась мне царевна Марья Алексеевна, и взявъ меня къ себе въ карету, по многимъ разговорамъ, пришла речь до матери моей, и она молвила: "Забылъ-де ты ее, не пишешь и не посылаешь къ ней ничего. Послалъ-де ты после того, какъ чрезъ меня была посылка?" И я сказалъ, что послалъ ( о той посылке, что чрезъ Дубровскаго ( Фёдор, из ближнего окружения царевича.
– И.Ш. ); а о немъ именно объявилъ, или нетъ, не упомню ). И принудила меня писать письмецо къ матери ( о которомъ прежь сего объявлялъ ). И я говорю ей: "Я писать опасаюсь". И она мне молвила: "А что ? хотябъ тебе и пострадать, так бы нетъ ничего; видъ-де за мать, не за иного кого". И я молвилъ: "Жива ль она или нетъ?" И она сказала: "Жива-де; и было-де откровенiе ей самой и иным ( здесь под словом "иным" скорее всего подразумевается хорошо знакомый Евдокии Ростовский митрополит Досифей.
– И.Ш. ), что отецъ твой возметъ ее къ себе, и дети будутъ; а такимъ-де образомъ: что отецъ твой будетъ боленъ и во время болезни его будетъ некакое смятенiе, и прiедетъ-де отецъ в Троицкiй монастырь на Сергiеву память, и тутъ мать твоя будетъ же, и отецъ исцелеет отъ болезни, и возметъ ее к себе и смятенiе утишится. Да повидайся-де съ Кикиным ( Александр Васильевич, он сопровождал царевну Марию Алексеевну в поездке в Карлсбад и был в это время в Либоу.
– И.Ш. ): онъ-де желаетъ тебя видеть". Еще же сказывала, что Питербурхъ не устоитъ за нами: "Быть-де ему пусту; многiе-де о семъ говорятъ". Еще же въ разныя времена, когда разговоръ прихаживалъ о матушке царице Екатерине Алексеевне ( вторая жена Петра I.
– И.Ш. ), и я когда сталъ хвалиться милостью ея къ себе, и она говаривала: "Что-де хвалишься ? видь-де она не родная мать; где-де ей такъ тебе добра хотеть ?" ( в показаниях 27 февраля царевна Мария Алексеевна сказала, что не говорила Алексею эти последние слова, а про своё видение-откровение Евдокия ей рассказывала "тому летъ 6 или больше".
– И.Ш. )
Царевна Марья Алексеевна съ принужденiемъ выпросила у меня денегъ, для посылки къ матери, одново сто, а вдругорядь не упомню, триста или пятьсотъ, года три или больше назадъ. Да она жъ при Либове, когда встретилась, принудила меня написать письмецо маленькое, только о здоровье; а помнится мне такъ писано: "Матушка - государыня, здравствуй ! Пожалуй, не оставь въ молитвахъ своихъ меня". А больше того, никогда я писемъ не писывалъ. Она же казала мне отъ нее письмо, только мне его не дала, и я не хотелъ взять; а пишетъ также
о милостыне; да отдала мне образъ маленькiй Богородицы, да платокъ, или четки, не упомню. Дубровскiй привезъ ко мне на Сяское устье водки бутылку отъ Аврама ( брат Евдокии Лопухиной.
– И.Ш. ), да письмецо маленькое о оной водке, которое тамъ же изодралъ". ( стр. 457, том 6, Приложения, 148, Николая Устрялов: "История царствования Петра Великого", изд. Санкт-Петербург, 1863 г. )
Получается, что эта легенда о якобы проклятом Евдокией Петербурге, "вытекла" из февральского допроса царевича..., и то там всё "вилами по воде писано".
Но тут же мы находим ещё несколько источников фразы по "плохой конец" Петербурга - это всё в тех же ответах царевича на вопросы Петра I. Последний пункт-вопрос гласил:
"Все, что къ сему делу касается, хотя чего здесь и не написано, то объяви и очисти себя, какъ на сущей исповеди. А ежели что укроешь, а потомъ явно будетъ, на меня не пеняй: понеже вчерась предъ всемъ народомъ объявлено, что за сiе пардонъ не въ пардонъ".
И вот Алексей Петрович, отвечая на этот седьмой пункт, завёл речь о словах царевича Сибирского:
"... Еще жъ мне онъ сказалъ въ марте месяце 1716 года: "Въ апреле месяце въ первомъ числе будетъ перемена". И я сталъ спрашивать: что ? И онъ сказалъ: "Или-де отецъ умретъ, или раззорится Питербурхъ: я-де во сне виделъ". И какъ оное число прошло, я спросилъ, что ничего не было. И он сказалъ, "что-де можетъ быть въ другiе годы въ сей день; я-де не сказывалъ, что ныняшнего года: только смотрите апреля перваго числа, а года-де я не знаю". ( там же, стр. 455, том 6, Приложения, 147 )
И как подтверждение мы ещё имеем задокументированный "майский розыск"..., и там 12 мая в 13-ом допросном пункте написан ответ царевича про этот же источник слухов о судьбе Петербурга:
"О Питербурхе говаривал, что-де недолго за нами будетъ". Говаривалъ съ словъ Сибирскаго царевича." ( там же, стр. 504, том 6, Приложения, 171 )
Царевича Сибирского Василия Алексеевича я уже ранее несколько раз упоминал - это правнук долго правившего ( 35 лет ) и окончательно разгромленного в самом начале правления царя Бориса Годунова сибирского хана ( царя ) Кучума. И первым браком он был женат на сестре первой жены царя Фёдора Алексеевича. Вас возможно заинтересует почему у Василия Алексеевича был титул царевича. Поясню - все потомки хана Кучума в основном перебрались в Москву, были обласканы царями Романовыми, занимали государственные посты..., и по старой традиции носили официальный титул - царевичи.
Кроме того 11 марта 1718 года на допросе камердинера царевича - Ивана Афанасьева ( Большой ), им было написано, что ещё раньше он слышал от царевича Алексея фразу "Попомнишь меня, что Питербурхъ не долго за нами будетъ"
Надо сказать, что проклинали Петра и его творения повсеместно ( правда, особо не афишируя эти настроения ). Россия по большей части была деревенской, и народ возмущало то, что в угоду "кораблям и городам" деревни были пущены по миру. Крестьянам ( да и не только им ) во времена Петра I пришлось жить "затянув пояса"..., бесконечные войны опустошали казну и все тяготы ложились на плечи простого народа - и сеяли, и строили, и воевали..., хотя отдельные "птенцы гнезда Петрова" только жировали.
Так что, если кто-то и высказывал проклятия в адрес города на Неве - "Петербургу быть пусту", то это была не Евдокия.
Я надеюсь, что убедил вас в несправедливости существующей легенды.
Тут хочется упомянуть об одной "мистике", случившейся ровно через 50 лет после заточения Евдокии Фёдоровны в Покровский монастырь. В 1848 году в селе Тиньково была обретена чудотворная икона Калужской Божьей Матери. И что самое удивительное, "на этой иконе Богоматерь соблаговолила предстать в облике поразительно схожим с прижизненным портретом царицы Евдокии в монашеских одеждах с раскрытой книгой, написанном во время её пребывания в Покровском монастыре почти за 40 лет до обретения сей святыни".