Изящная комбинация

Но настоящий удар таился в третьем документе. Официальное письмо из ВСНХ. Межлаук требовал приостановить все работы по новой броне. Якобы «Сталь-трест» представил доказательства, что технология является их разработкой, незаконно присвоенной нами.

Вот тебе и доклад Сталину. Что же Орджоникидзе, не знал об этом? Или знал, но ничего не сказал? Будет смотреть, как я буду выпутываться?

— Это еще не все, — Головачев протянул свежий номер «Торгово-промышленной газеты». На второй странице бросался в глаза заголовок: «Тревожные факты с уральских заводов». Статья, подписанная неким «инженером К.», обвиняла нас в авантюризме и перерасходе средств.

— Вызывайте всех, — я снял трубку с телефонного аппарата. — Немедленно.

Через пятнадцать минут кабинет заполнился. Величковский, с еле заметной улыбкой на тонких губах. Котов с неизменными конторскими книгами в черном коленкоровом переплете. Сорокин, раскладывающий чертежи. В углу примостился Глушков, что-то быстро записывающий в блокнот. И, конечно же, сам Соколов, главный инженер.

— Ситуация серьезная, — я обвел взглядом собравшихся. — Они ударили сразу по всем направлениям. Технологии, финансы, репутация…

— Позвольте, — Величковский перестал улыбаться и поднял руку, как школьник. — Но ведь у нас все документы на технологию брони! Полный комплект чертежей, результаты испытаний, все в наличии.

— А немцы? — перебил Сорокин. — Как же так? Без них часть оборудования просто встанет.

— И военный заказ… — начал было Соколов.

— Спокойно, — я оглядел собравшихся. Что-то они выбиты из колеи. Привыкли к тому, что все идет хорошо. — Разберем по порядку. Николай Александрович, вы с Сорокиным срочно готовите полное техническое досье по броне. Все расчеты, все испытания, особенно результаты военной приемки.

Я посмотрел на главбуха.

— Котов, соберите все финансовые документы. Каждую копейку, каждый акт, особенно по модернизации. Покажем, куда и как пошли деньги.

— А немцы? — снова спросил Сорокин.

— У нас уже есть свои специалисты. Те же братья Макаровы из Златоуста, они все оборудование наизусть знают. И чертежи все у нас. Справимся.

Я еще раз посмотрел на бумаги.

— Товарищи, есть информация, — я раскрыл на столе тонкую папку. Сообщение от Рожкова. — Источник в Риге сообщает: за всем стоит не только «Сталь-трест». Там целая группа, включая некоторых людей из правого крыла партии. У них связи с иностранными промышленниками.

— Вот как? — спросил Величковский. — А конкретнее?

— Пока выясняем. Но точно знаем — готовится еще один удар. Возможно, через профсоюзы или через прессу.

Надо бы волноваться, бегать в ярости. Но я почему-то остался спокоен.

— Значит так, — я поднялся. — Даю всем два дня на подготовку материалов. Глушков, усильте охрану ключевых объектов. Особенно лабораторий и архивов. А противнику… — я улыбнулся, — противнику мы готовим сюрприз. Пора им воспользоваться.

Все это напоминало партию в шахматы. Конкуренты сделали свой ход, серьезный, подготовленный. Но у нас уже готова комбинация для контрудара.

Глава 22 Двойная игра

Середина марта выдалась на удивление теплой. Центральный аэродром на Ходынском поле встречал порывистым весенним ветром.

Я припарковал «Паккард» подальше от основной стоянки. Незачем привлекать лишнее внимание. Саму машину я временно взял на прокат у знакомых из наркомата.

Для сегодняшней роли я выбрал лучший костюм от Журкевича, темно-синий в тонкую полоску, и новый бежевый габардиновый плащ английского производства. Обычно я предпочитал более скромную одежду. Слишком дорогой костюм мог вызвать ненужные вопросы на партийных заседаниях. Но сегодня требовался другой образ.

Блестящий АНТ-3 выруливал на взлетную полосу. Вокруг огороженной площадки собралась небольшая группа приглашенных. Технические специалисты в кожаных тужурках, журналисты с блокнотами, представители наркоматов в строгих пальто и шляпах.

Я намеренно держался в стороне, изучая свою цель.

Я заметил ее сразу. Молодая женщина в светлом спортивном костюме и кожаной летной куртке увлеченно фотографировала самолет «Фотокором».

Анна Волжанская, по данным Рожкова, помощник технического директора «Сталь-треста», а на деле — негласный технический консультант всего объединения.

Ветер играл ее короткими темными волосами, на лице светилась азартная улыбка. Она постоянно меняла позицию, пытаясь поймать самолет в самом выигрышном положении.

В движениях чувствовалась какая-то порывистая энергия, совершенно не похожая на сдержанную грацию Лены. Я невольно поморщился от этого сравнения.

АНТ-3 начал разбег. Анна, закусив губу от волнения, припала к видоискателю фотоаппарата. Я выбрал момент и словно случайно оказался рядом:

— Простите, но с этой точки не самый удачный ракурс для съемки, — произнес я, чуть наклонившись к ней. — Солнце даст блик на фюзеляже.

Она обернулась, в карих глазах мелькнуло раздражение:

— Вы полагаете? — в голосе прозвучал вызов.

— Уверен. Вот отсюда, — я сделал пару шагов влево, — двигатели «Либерти» будут смотреться гораздо эффектнее. И свет падает правильно.

Анна с сомнением взглянула на меня, но все же передвинулась в указанном направлении. Самолет уже набирал скорость, и когда она сделала новый снимок, то не смогла сдержать возгласа восхищения:

— А ведь действительно лучше! Вы фотограф?

— Инженер. Леонид Иванович Северов, — я слегка поклонился. — Работаю в комиссии по авиационным сплавам. А фотография — просто хобби.

— А я знаю почти всех в комиссии, — она прищурилась, разглядывая меня с профессиональным интересом. — Странно, что мы раньше не встречались.

Я был готов к этому вопросу:

— Только вчера вернулся из командировки. Три месяца провел на уральских заводах, изучал новые методы производства сталей для двигателей «М-5».

Глаза девушки загорелись. Я точно попал в цель. По досье Рожкова я знал, что авиационные двигатели были страстью девушки,

— И что вы думаете о проблеме с клапанными пружинами? — спросила она, сразу переходя к сути. — Мы пробовали разные варианты легирования, но ничего не получилось.

АНТ-3 с ревом прошел над нашими головами, заглушая слова. К нам обернулось несколько человек.

Среди них я узнал известного авиаконструктора Поликарпова в потертом кожаном пальто и молодого инженера из ЦАГИ в студенческой тужурке.

Анна восторженно запрокинула голову, следя за полетом. Порыв ветра растрепал её волосы, на щеках появился румянец.